Энергетический шантаж: «Россети» против бизнеса

Юрий Борисов курирует в правительстве вопросы электроэнергетики и, по сути, само Минэнерго, которое в числе первых поддержало инициативу ПАО «Россети». Ситуация на сегодняшний день такова, что «Россети» теряют крупных потребителей, подключенных к магистралям Федеральной сетевой компании на 220 киловольт и выше, где тарифы на передачу электроэнергии значительно ниже, чем в территориальных сетях. «Россети» предложили правительству поднять тарифы ФСК через механизм дифференциации, якобы это более справедливый подход. Хотя очевидно, что основная цель «Россетей» — прекратить отток крупных потребителей. В данном вопросе, насколько я вижу, Юрий Борисов подходит взвешенно к принятию решения, обязательно с учетом мнения всех участников рынка, с оценкой последствий данной инициативы «Россетей» для участников рынка, экономики страны.

Я убежден, что это ударит по всем крупным потребителям, которые подключены к линиям свыше 110 кВ и у которых энергоемкость продукции велика, — по ОАО «Российские железные дороги», ПАО «НК "Роснефть"», ПАО «Сургутнефтегаз», ПАО «Лукойл», OK «Русал» и др. В случае с «Русалом», который и так жестко конкурирует с западными производителями, принятие законопроекта может привести к закрытию ряда производственных линий предприятия.

В проекте вообще не идет речь о снижении тарифов для малых предприятий страны. На всех совещаниях, когда представителей «Россетей» просили на конкретных примерах показать это снижение, никаких расчетов предоставлено не было. Можно сказать, что это пока «гипотеза» Россетей.
Между тем вторая инициатива «Россетей», по введению платы за резервируемую электрическую мощность, наоборот, может привести к повышению тарифов для малого и среднего бизнеса в среднем на 1-2 рубля за киловатт-час. По этой инициативе у частников энергетического рынка очень много вопросов. Она характеризуется односторонним характером проекта постановления, направленным на получение дополнительной прибыли ПАО «Россети» за счет потребителей, носит дискриминационный характер и может существенно навредить развитию энергетического хозяйства страны.

Мы много раз разбирали на комитетах в Госдуме эту инициативу «Россетей». Там много нестыковок, и, уверяю вас, картина не совсем такая, как «Россети» ее преподносят.
В реальности ситуация следующая: потребители эти мощности уже выкупили, оплатив свое подключение к сетям через техприсоединение. Кроме того, все эти мощности оплачиваются через тарифы на передачу электроэнергии, то есть никаких затрат у «Россетей» там нет. И потом, неиспользуемые мощности, как правило, находятся в районах, где в них особой потребности нет. Соответственно, там нет потребителей на «освобожденные» мощности, а демонтировать и переносить оборудование экономически нецелесообразно.
На мой взгляд, «Россети» сейчас пытаются вернуть практику девяностых годов: когда предприятия разорялись, мощности передавались сетевым компаниям фактически бесплатно. А когда начался экономический подъем в стране, сетевики стали продавать их потребителям — и это была хорошая статья доходов. Теперь «Россети» снова хотят эти мощности забрать бесплатно, чтобы потом их снова продать потребителям. Именно поэтому и предлагают ввести значительную плату за резервируемую электрическую мощность. Здесь расчет простой. «Россети» зарабатывают в любом случае. Либо на значительной плате за резерв мощности, либо от продажи этих мощностей.
Конечно, есть предложения от других участников рынка: «Если у "Россетей" не хватает денег на содержание резервных мощностей — передавать их на обслуживание потребителям или выкупать эти мощности у потребителей по рыночным ценам». Казалось бы, хорошее решение. Но понятно, что эти предложения не находят поддержки у «Россетей», так как цель монополиста другая — получение дополнительной немалой прибыли.

Неиспользуемого резерва мощности нет только у идеального потребителя, который днем и ночью, круглый год потребляет одно и то же количество энергии. Но в реальности в России мало предприятий, которые бы работали в таком режиме. Более того, в ряде отраслей, например в сельском хозяйстве, есть предприятия, работающие всего несколько месяцев в году. После принятия законопроекта прокатится волна банкротств подобных малых предприятий: они попросту разорятся.
Но этот проект постановления станет ударом и для крупной генерации. Так, «Россети» предлагают ввести для больших электростанций минимальный порог по оплате мощности в 20 %. Генерирующие компании уже заявили, что у них нет возможности компенсировать эти 20 % из своей прибыли. Ответ «Россетей» был безапелляционным: за всё заплатит потребитель. Это станет еще одним фактором роста цен на электроэнергию в стране.

У большой генерации, как и у потребителей, тоже есть подстанции. Только не понижающие, а повышающие. Они поднимают напряжение, чтобы снизить потери при передаче на большие расстояния. Эти подстанции в ряде случаев тоже принадлежат «Россетям», и «Россети» точно так же держат для них резерв мощности. Согласно этому проекту постановления, если большая генерация не загружает подстанцию полностью, она тоже должна платить «Россетям». Но и в том случае, если большая генерация полностью загружает подстанцию, 20 % от резерва она все равно должна будет оплатить — в этом смысл понятия «минимальный порог».
Минэкономразвития неоднократно высказывалось против этой инициативы. Представители министерства приводили свои расчеты, показывающие, насколько снизится экономическая активность бизнеса в стране. Кроме того, с жесткой критикой законопроекта выступает и ФАС. Эксперты ведомства уже предупредили «Россети»: если тарифы вырастут еще больше, крупные предприятия начнут активнее переходить на собственную генерацию, и в таком случае «Россети» вообще потеряют своих клиентов.

Примерно вдвое. На объектах собственной генерации киловатт-час стоит 1,5–2 руб. с НДС, в магистральных сетях ФСК сейчас — 3,2 руб. с НДС, а в высоковольтных распределительных сетях — 4,5–5 руб. с НДС.

С газом проблемы нет, практически все крупные предприятия сегодня газифицированы. При покупке газопоршневой электростанции в лизинг она окупается за четыре года — максимум пять лет. Второй вариант — энергосервисный контракт. Это снижение стоимости электроэнергии на 10–15 % за счет установки на территории предприятия электростанций, принадлежащих энергосервисным компаниям. В этом случае у предприятий вообще нет вложений, они ничем не рискуют и получают скидку на электроэнергию. А сервисная компания получает прибыль, сдавая оборудование в аренду.
Так уже сделали, например, Новолипецкий металлургический комбинат (наша компания построила для предприятия электростанцию на средства заказчика) и Уральская горно-металлургическая компания.

Сейчас у ФСК тариф 3,2 руб. за кВт/ч, по сравнению с ним собственная генерация не очень выгодна. Если «Россети» и Минэнерго добьются повышения тарифа, это подтолкнет к уходу в собственную генерацию те крупные предприятия, которые сейчас подключены к линиям 220 кВ. И это опять ударит по «Россетям». Поэтому им и нужен второй законопроект — по введению платы за резервируемую электрическую мощность. Его принятие может сделать уход в собственную генерацию убыточным.

Когда предприятие ставит собственную электростанцию, часть мощности на сетевой подстанции, к которой оно было подключено до этого, высвобождается. «Россети» предлагают обязать предприятие либо оплатить этот неиспользуемый резерв, либо отказаться от него. Но предприятию резерв сетевой мощности нужен на случай, если его собственная электростанция остановится. А введение платы за резерв мощности уменьшит выгоду от собственной генерации на те самые 1–1,5 руб., которые предприятие сегодня экономит.
Проблема еще и в том, что, как я уже говорил, «Россети» написали свой законопроект намеренно под «идеального потребителя», который потребляет электроэнергию равномерно и постоянно круглый год, днем и ночью. Законопроектом предусмотрено, что уже подключенный ранее потребитель попадает под условие оплаты резерва, если объем этого резерва превышает порог 40 % от максимальной присоединенной мощности. Но в реальности таких потребителей не так много.
Поэтому тариф вырастет для всех предприятий. И ФАС предупреждает правительство, что в этом случае предприятия могут отключиться от Единой энергосистемы полностью и уйти на собственную генерацию. Тем более, с падением стоимости накопителей сегодня до 160 долларов за кВт, это становится уже экономически интересно.

Я думаю, «Россети» в данном случае преследуют не государственные интересы, а свои собственные. И состоят они в получении необоснованной дополнительной прибыли. Государственные интересы — это не отстать от мирового развития в энергетике. Мировой тренд — распределенная генерация. Если проиграем в энергетике, наша продукция не сможет конкурировать на мировом рынке — и мы останемся на обочине.

Трудно сказать, но о четких планах модернизации «Россетей» экспертное сообщество пока не слышало. Сегодня только распределенная генерация развивается на собственные средства бизнеса и приводит к снижению тарифов для потребителя. Как правило, все программы монополистов финансируются через увеличение тарифов и оплачиваются самим же потребителем.

По срокам техприсоединение для крупного потребителя — это минимум два года, строительство собственной генерации — год. Стоимость присоединения очень разная. В Москве это 50 млн руб. за мегаватт, в среднем по России — 10–15 млн руб. за мегаватт для небольших сельхозпредприятий и примерно 20–25 млн — для промышленности.

Разница в тарифах не связана с субсидированием населения. Просто «Россети» не хотят терять крупных клиентов. Население — это прикрытие. То же самое и с оплатой резерва мощности. Как будто бы мощности находятся у «Россетей» на содержании и компания несет огромные убытки. «Россетям» уже предлагали: если нет денег, передайте содержание этих мощностей потребителям, пусть сами содержат. Но нет, не передают.
Представим, что перекрестное субсидирование отменили — каким вы видите экономически обоснованный тариф? На треть дешевле для промышленности и на треть дороже для населения?
Такого не будет. У населения не такой большой объем потребления, чтобы была такая разница в тарифах. По факту она не должна быть больше 10 %. Дело не в перекрестном субсидировании — у нас нет рынка, цены диктуются монополистом. И вообще, у нас такого еще не было, чтобы тарифы снижались. Цены только растут.