«40 градусов в тени»
Алексей Кортнев – человек творческий. Солист группы «Несчастный случай» много снимается в кино, придумывает рекламные ролики… Список можно продолжать. Сейчас он репетирует главную роль в мюзикле «Иствикские ведьмы», который сам перевел с английского. В ноябре, когда должна состояться премьера, у всех появится возможность убедиться в том, что он еще и талантливый переводчик.
«ПГ»: Складывается впечатление, что поколение молодых людей вашей профессии и вашего возраста отличается большой гибкостью, не боится экспериментов и неплохо приспосабливается к российским реалиям. Как вы думаете, следующее поколение будет таким же?
Алексей Кортнев: Не уверен. Ведь наше поколение оказалось таким именно потому, что ему пришлось пожить одновременно в трех разных социальных системах. Точнее, в одной социальной системе, но в различных бессистемных обществах. Наверное, поэтому мы стали такими приспособленцами и в дурном, и в хорошем смысле этого слова.
Думаю, что нашим детям будет сложнее, поскольку они растут, привыкая к уже существующим жестким ориентирам. Другое дело, что эти ориентиры могут быть абсолютно антигуманными или асоциальными, но они по крайней мере точно знают, богатый силен или богатый умен. Может быть, они более циничные, но, с другой стороны, более прагматичные и более свободные люди.
Мне кажется, в этом много плюсов. Мне нравятся циничные люди, особенно если они при этом честные и добрые. Конечно, добрый и циничный человек – это редкость. Но, на мой взгляд, это лучший человек. Самый интересный. В общем, цинизм – это совсем неплохо.
Что же касается приспособляемости, то, если вернется советский строй – упаси Бог, конечно, – то мы отлично в нем уживемся. Думаю, что и у меня, и у остальных «коллег по поколению» проблем не будет. Вернись сейчас Андропов, я буду точно знать, что мне делать, потому что уже сейчас иногда думаю: «Эх, если бы я, когда еще был «совок», лучше соображал, или мне было побольше лет, то я бы и там, и сям поучаствовал». Во всяком случае, вошел бы в перестройку с приличным капиталом. В общем, мы сейчас способны перекинуться обратно. А вот насчет наших детей не уверен. Для них смена строя может оказаться такой же катастрофой, как 1917 год для России.
«ПГ»: Можно ли воспитать вкус с нуля и сколько денег для этого нужно?
А.К.: Вкус может воспитываться обществом и совершенно точно зависит от уровня доходов. Бытие определяет сознание, а бытие определяется количеством денег – у гражданина в частности и количеством денег в стране вообще. В нашем государстве сейчас пытаться насаждать культуру потребления, например, качественного алкоголя или вкусной и здоровой пищи абсолютно бессмысленно. Это просто невозможно. Я сам еще десять лет назад пил что-то непонятное и получал от этого удовольствие. И вообще у нас было мощное движение «портвейнистов», к которому примыкали группа «Несчастный случай» и еще куча разного народа, который, к сожалению, сейчас воротит нос и отказывается от этого прекрасного напитка. Потом мы перешли на очень хороший портвейн и, даже когда устраивали презентации наших новых альбомов в 1993-м и 1995-м, угощали на них гостей исключительно «массандровским» портвейном с сыром. Народ сначала делал удивленные лица, но потом, когда не осталось ни одной бутылки, а все уходили совершенно пьяные и довольные, стало понятно, что вечеринка удалась.
«ПГ»: Вы сохранили любовь к портвейну до сих пор?
А.К.: Да, но, к сожалению, я его гораздо меньше пью, потому что мне запретили употреблять напитки из винограда.
«ПГ»: Но ведь все вокруг говорят, что вино – это часть здорового образа жизни…
А.К.: Я очень люблю вино. Но оно, к сожалению, на меня дурно влияет. Видимо, существует внутренняя ненастроенность на виноград. Правда, вкус у меня совсем не изысканный. Больше всего я люблю грузинские вина. Но только настоящие, а не ту бормотуху, которая иногда выдается за них.
«ПГ»: Существует мнение, что виноделие близко к творчеству. Может быть, поэтому знаменитые актеры Депардье и Делон стали виноделами. Вы разделяете это точку зрения?
А.К.: Я плохо знаком с процессом виноделия. Так, читал что-то. Но это, сами понимаете, ни о чем не говорит. Это как прочитать книгу Станиславского «Моя жизнь в искусстве» и думать, что что-то понимаешь в искусстве. Или – еще хуже – решить, что и сам можешь что-то делать. Поэтому мне трудно судить. Я родился в невинодельческой стране, в невинодельческом поясе и довольно далек от всего этого. Я лучше расскажу вам историю из параллельной области. Про пиво. Его приготовление тоже считается искусством, а традиции и способы изготовления, как известно, передаются из поколения в поколение. И вот в 1997 году на каком-то очередном пивном фестивале, где проводилась дегустация пива вслепую, победителем оказалось сингапурское пиво «Золотой тигр», рецепт которого, как оказалось, придумал компьютер. Были проанализированы все самые популярные сорта пива и выведено нечто среднее. После этого все пивовары по идее должны были пойти и застрелиться. Этим я хочу сказать, что во всем присутствуют и искусство, и технология. А когда технология совершенна, то отличить ее от искусства очень трудно. Думаю, что это применимо и к виноделию.
«ПГ»: А вы любите клубную жизнь?
А.К.: Ненавижу. Просто потому, что в клубах я работаю.
«ПГ»: Известно, что вы автор нескольких рекламных роликов. Тяжело ли сочинять рекламные слоганы? В каком состоянии они легче придумываются?
А.К.: Если вас интересует, пью ли я что-нибудь в процессе работы, то могу сказать, что мне гораздо легче работается под хмельком. Даже много лет назад, когда я еще не знал, что такое опьянение, мне всегда легче писалось с недосыпу, после ночных прогулок, по утрам. Именно в таком состоянии случались творческие выбросы, когда подсознание начинало преобладать над мышлением.
Алкоголь этому очень способствует. Но только в небольших дозах. Правда, от шампанского и пива я, например, засыпаю. Мне подходит крепкий алкоголь – коньяк, виски, водка, текила.
«ПГ»: У Татьяны Толстой есть на этот счет своя теория. Она считает, что каждый напиток вызывает у человека определенные эмоции: водка делает его злобным и холодным, иногда даже агрессивным, вино – радостным, а пиво – ленивым и добродушным. Вы согласны?
А.К.: Я согласен с тем, что алкоголь по-разному влияет на человека. Но мне кажется, что выводить общие законы нельзя. Меня, например, водка не делает холодным и агрессивным. Наоборот, делает активным и располагает к общению. А если вы обратили внимание, то последний погром в Москве во время чемпионата мира был учинен людьми, выпившими пива. К сожалению, оно не сделало их ни сонными, ни добродушными, а наоборот, жутко агрессивными.
Мне, например, чтобы стимулировать себя быстро что-то сделать, лучше всего выпить 100 граммов водки. Потом примерно час дикой энергии. Не хочешь спать, есть и можешь работать. Если не продолжать пить, то это действует как таблетка. Принял – и голова не болит, руки не трясутся. Если же продолжать, то бывает по-разному.
«ПГ»: А вы любите экспериментировать с едой, с напитками?
А.К.: Обожаю. Приезжая в какой-нибудь новый город на гастроли, мы всегда первым делом пробовали местное пиво, если оно там есть. Как правило, чудовищного вкуса. Кстати, самое ужасное пиво на Волге. С каждым новым городом его вкус все «корявее». Наверное, из-за того, что река рядом – слишком много воды. А в городе-герое Новосибирске мы как-то перепробовали все местные напитки, потому что они поразили нас своими названиями: «Золотой корень», «Тайна тайги». Причем постепенно фантазия местных производителей, видимо, иссякала, и последний напиток, который мы продегустировали, назывался незатейливо – «Спиртовая композиция». Но знаете, что удивительно, ни разу никто не отравился.
То же касается и коктейлей. Очень люблю что-нибудь новенькое. Последний раз меня потряс своим искусством бармен в городе Киеве в ресторане «Дежа-вю». Его собственная разработка называлась «Баскетбол». Чудовищная вещь. Берется большой коньячный бокал, наливается несколько ингредиентов, но основу всего составляет коньяк, затем все это поджигается и некоторое время горит. Потом бармен накрывает горящий бокал ладонью, и он присасывается к руке. Двигает рукой с бокалом, имитируя движение баскетболиста, ведущего мяч, потом с хрустом отдирает ладонь и вручает бокал тебе. Внутри смесь как в камере сгорания двигателя. Капли алкоголя, перемешанные с собственными парами. Это надо сразу выпить. Эффект потрясающий.
«ПГ»: У вас такой сумасшедший ритм жизни. А поесть вы успеваете?
А.К.: Вообще я совершенно непритязательный человек и могу спокойно питаться бобами «Хайнц» и сыром. Но мне очень нравится экспериментировать и с едой. Чего я только не ел! Пробовал змей, ел саранчу в Бангкоке, знаменитый дуриан.
«ПГ»: Как вы думаете, есть ли шанс изменить те негативные стереотипы в восприятии России, которые до сих пор существуют в мире?
А.К.: Наша страна – это прежде всего много стран, которые насажены на один стержень как детская пирамидка. Россия – это и Чечня, и Татарстан, и Дальний Восток. Да еще отдельно Москва и Питер. Наша страна слишком большая, и к ней неприменимы стандартные трафареты. Точно так же как и Соединенные Штаты, которые никогда не станут культурной страной, поскольку там слишком много маленьких захолустных городишек, где папаши могут насиловать своих детей или нажираться вискарем. Все потому, что слишком большие пространства. От такого простора человек почему-то дичает.
Возвращаясь к виноделию. Винодельческая культура, с моей точки зрения, подразумевает некий уровень интеллигентности. Или, может быть, привносит некий уровень интеллигентности в жизнь. Там, где пьют ячменное виски или картофельный самогон, вино никогда не будет восприниматься как прекрасный напиток. Тем более что хорошее вино дорого стоит. В Сибири никогда не будет местного вина, а местная водка будет всегда. Я не думаю, что в этом уникальность нашей страны. В Канаде тоже предпочтительнее пить виски зимой. И ничего с этим не поделаешь. Мы на Севере живем.
Кстати, водка хороша и летом. Те же 100 граммов, про которые я говорил, позволяют некоторое время не чувствовать жары. Это называется «40 градусов в тени»: зашел в тень – выпил; вышел – и не жарко. Но главное – не продолжать.
«ПГ»: Если все так разумны, как вы, то почему спиваются актеры, да и вообще творческие личности?
А.К.: Это единственная профессия, я имею в виду творчество, где подсознание важнее сознания. Иногда говорят, да бросьте вы, нельзя оправдывать актера, он-де весь такой ранимый и творческий. Много раз и я так говорил и слышал похожие слова от родителей: «Разве надо обязательно нажраться, чтобы блестяще сыграть роль?» Нет, напиваться, конечно, не надо. Знаете, чтобы хорошо и ровно класть кирпич, совершенно не нужно освобождать подсознание. А для актера бессознательное слишком важно. С одной стороны, это очень здорово, а с другой – очень жалко собственную печень.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
