Активы будущего
2022-й — уникальный год, когда падало все, кроме газа и риса. Защитных инструментов не осталось, падало все, что считалось надежным, — золото, облигации, недвижимость… Куда сегодня бежать инвестору — в крипту, литий, уран, титан? И на чем можно заработать завтра? Какие они — активы следующих 10 лет? Зерно, земля, вода, оружие?
Биржевой рынок в последние годы трясет с завидной регулярностью, и инвесторы давно натренировались выпрыгивать из падающих активов в исторически надежные защитные инструменты. При появлении сигналов надвигающегося затяжного падения акций или приближающихся проблем в мировой экономике часть капитала переводилась в золото и высоконадежные страновые облигации. А пару-тройку лет назад число защитных инструментов неожиданно пополнил биткоин.
Но в этом году старая схема дала сбой. По всему миру котировки облигаций падают вместе с рынком акций, параллельно снижаются цены золота и других драгметаллов, биткоина и прочих криптовалют. Вложения в высоконадежные гособлигации убыточны в реальном выражении, поскольку доходность по ним ниже уровня инфляции.
То же самое происходит с недвижимостью. По данным «СберИндекса», в Московском регионе цены на новостройки выросли за 10 месяцев лишь на 7%, также проиграв инфляции. И эксперты не ждут роста стоимости квадратных метров темпами, опережающими инфляцию, из-за падения реальных доходов населения.
Одна из причин такой ситуации — изменение сложившегося десятилетиями миропорядка. Вслед за ним стоит ожидать изменений и в инвестиционном мире, появления новых лидеров и быстро растущих секторов.
Минус золото
Еще несколько лет назад опытные трейдеры при начале снижения американских фондовых индексов и угрозах роста мировой инфляции начинали «уходить в золото», покупая либо фьючерсные контракты на него, либо акции золотодобывающих компаний. Тем самым они защищали свои портфели от обесценивания.
«Драгоценные металлы и золото, в частности, традиционно рассматривались как „защитные активы“, привлекательность которых росла в условиях ожиданий снижения реальных процентных ставок. Реализацию этого сценария мы наблюдали в разгар пандемии 2020 года, — рассказала „Компании“ портфельный управляющий УК „Первая“ Александра Фалкова. — Напомню, что тогда центральные банки ряда стран (прежде всего, США и Европы) приняли решение о дополнительных мерах поддержки экономики на сотни миллиардов долларов, создавая предпосылки для разгона инфляции. При этом в номинальном выражении мировой ВВП в 2020 году упал на 4,3% из-за снижения производства на фоне ковидных ограничений. На этом фоне цена на золото выросла с уровня $1500 до $2080 за тройскую унцию на пике кризиса в августе 2020 года».
В этом году проявились казавшиеся ранее незыблемыми предпосылки для взлета котировок золота — это рекордная за десятилетия инфляция в США и Европе, а также падение фондовых рынков. Однако золото с начала года подешевело примерно на 10%. Такую «аномалию» финансовые эксперты объясняют повышением процентных ставок в западных странах.
«Как правило, при высоких ставках инвесторы предпочитают держать долговые инструменты, а не золото, которое не приносит фиксированной доходности. Этот фактор является сдерживающим для роста стоимости металла, — поясняет аналитик ФГ „Финам“ Александр Потавин. — Глава ФРС Джером Пауэлл на сентябрьском заседании подтвердил курс на сохранение жесткой денежно-кредитной политики в США до тех пор, пока инфляция в стране не вернется к норме (2%). На этом фоне растут доходности на рынке гособлигаций, а американский доллар укрепляется — это традиционно вызывает слабость в ценах на драгметаллы. Золото очень чувствительно к росту процентных ставок, поскольку они увеличивают альтернативные издержки хранения нерентабельных слитков».
С ним согласен и инвестиционный стратег «Алор-Брокер» Павел Веревкин: «На мой взгляд, свойства золота как защитного актива немного преувеличены. Золото действительно может спасти сбережения при определенных обстоятельствах, однако текущие условия на рынке делают его беспомощным. Вся суть проблемы заключается в росте ставок ФРС, которые напрямую влияют на доходности американских гособлигаций. Золото обратно коррелирует с динамикой доходности 10‑летних Treasuries. В целом в период цикла роста ставок, „классических“ защитных активов, способных уберечь ваши инвестиции со 100% вероятностью, нет».
И конечно, веру в золото как «эталон стоимости товаров» и основной защитный инструмент подорвал Запад, введя санкционные запреты на покупку российского золота. Такой прецедент не может не настораживать всех инвесторов — где гарантии, что такие же санкции не будут введены против любой другой страны?
Плюс ВПК
Уход консервативных инвесторов и крупного капитала в облигации в нынешней ситуации с большой вероятностью позволит лишь уменьшить потери, но не спасти капитал от обесценивания. Ставки по высоконадежным облигациям проигрывают уровню инфляции.
Не склонные к риску инвесторы покупают страновые облигации или долговые обязательства крупнейших эмитентов, финансовое состояние которых не вызывает сомнений. Применительно к России это ОФЗ и облигации таких компаний, как РЖД, «Роснефть», «Газпром», СберБанк и некоторых других. При этом корпоративные бонды могут порой торговаться под меньшую доходность, чем ОФЗ.
Но усиление геополитической напряженности повысило интерес к бумагам предприятий ВПК. На российском рынке «оборонка» представлена Объединенной авиастроительной корпорацией, акции которой в силу своей низкой ликвидности спросом у массового инвестора не пользуются.
Более широкий выбор «оборонных» эмитентов облигаций, причем их надежность в нынешней ситуации можно поставить в ряд с ОФЗ: вряд ли государство допустит дефолт значимого производителя вооружения.
«Предприятия ОПК фондируются по более низким ставкам, чем это происходит при рыночных размещениях корпоративных эмитентов. Так, спред к ОФЗ у облигаций корпораций „Иркут“, „Вертолеты России“, „Объединенная двигателестроительная корпорация“ обычно составляет около 100–120 б. п., что, скорее, характерно для квазисуверенных облигаций самого высокого кредитного качества. Особняком здесь стоит „Группа Калашников“, дающая хорошую премию к кривой госдолга, которая составляет порядка 200 б. п.», — рассказал «Компании» Георгий Воронков, управляющий активами УК ПСБ, которая управляет в том числе ПИФом «Промсвязь-Оборонный».
Из других позитивных отличий этого типа бумаг он отметил то, что большинство выпусков эмитентов ОПК имеет невысокий срок обращения. В условиях туманных долгосрочных перспектив инфляции, ставок и фондового рынка в целом краткосрочные облигации куда практичнее долгосрочных. Последние в периоды роста ставок могут падать в цене не слабее акций. Доходность инструментов с фиксированным доходом меняется обратно пропорционально котировкам — и чем дольше срок до погашения, тем сильнее.
«Сейчас на рынке осталось совсем немного облигаций эмитентов сектора ОПК, и их средний срок до погашения составляет 1–1,5 года, — сообщил Георгий Воронков. — При просадках рынка они падают значительно меньше, чем ОФЗ и корпоративные заемщики».
На самом емком в мире рынке акций — американском — «оборонка» представлена более широко. И результаты она сейчас показывает хорошие из-за необходимости восполнять запасы вооружений как США, так и других стран.
«Понятно, что в условиях геополитической напряженности компании из ВПК должны себя чувствовать очень даже неплохо. Собственно, так оно и есть. Акции этих компаний пользуются постоянным спросом у инвесторов и находятся в настоящее время на уровнях, близких к своим историческим максимумам. Так, акции компании Lockheed Martin выросли с начала года на 30%, а General Dynamics — на 17%», — рассказал Павел Пахомов, руководитель аналитического центра СПБ Биржи, на которой в российском правовом поле торгуются бумаги иностранных эмитентов.
«Однако инвестиции в акции компаний ВПК все же ни в коем случае не стоит рассматривать в свете инвести‑ рования в защитные активы, — предупреждает он. — Надо помнить, что акции этих компаний чрезвычайно волатильны и могут внезапно терять по 10–20% в случае изменения рыночной конъюнктуры или, допустим, провалов в испытаниях какой-либо новой техники и оборудования».
Крипта и блокчейн
Еще год назад интернет пестрил прогнозами, что «вот-вот» биткоин будет стоить $100 тысяч. Криптооптимисты называли цели $300 тысяч и даже $500 тысяч за монету.
Инвестиционные дома с мировым именем рекомендовали включать в портфели биткоин, который наряду с золотом должен был выступать защитой в период кризисов фондового рынка. Свою позицию финансисты аргументировали ростом использования блокчейна, удобством и безопасностью криптовалют для финансовых транзакций, а также конечным числом биткоинов. Это, действительно, отличает его от долларов, которых можно напечатать сколь угодно много.
Но ничего подобного пока не происходит. Биткоин фактически стал классическим, хоть и самым волатильным инструментом, хорошо коррелирующим с динамикой курса доллара к корзине мировых валют.
«Если наложить графики фондовых индексов и курса биткоина на период в год, вырисовывается такая картина. С начала пандемии в 2020 году биткоин рос быстрее индексов широкого рынка. Тогда, в ожидании массированных вливаний в американскую экономику, резко вырос спрос на высокорисковые активы: акции ИТ-компаний, инвестиции в IPO, в бланковые компании и в криптовалюты, — рассказывает аналитик ФГ „Финам“ Леонид Делицын. — Однако с конца прошлого года и индексы широкого рынка, и биткоин падали более или менее похожим образом. Биткоин, впрочем, падал быстрее, то есть проявил себя как никудышный кандидат на роль инструмента, защищающего от падения фондового рынка. Не видно, чтобы он сейчас кого-нибудь защитил. Напротив, криптовалюты проявили себя как отличный инструмент для опытных и волевых спекулянтов, который сильнее всего растет в период изобилия денег и ажиотажа».
Действительно, со «дна» пандемийного кризиса в марте 2020 года биткоин всего за год взлетел десятикратно. Леонид Делицын объяснил это удачными маркетинговыми ходами.
«Задачей маркетинга было раскачать осторожных инвесторов, которые не рискнули бы приобрести биткоин в спекулятивных целях — чтобы обыграть менее проворных игроков, — поясняет он. — Апологеты криптовалют пытались заинтриговать осторожных инвесторов идеей, что криптовалюты — принципиально другой инструмент, не коррелирующий с акциями, а значит, способный застраховать портфель от обнуления. В реальности биткоин коррелирует со всеми инструментами, которые покупают, когда деньги в избытке (хайтек, IPO, бланкчеки и т. п.)».
Касательно ближайших перспектив биткоина уже обжегшиеся аналитики не дают уверенных прогнозов. При этом все отмечают, что резкий рост стоимости чипов и электроэнергии делает майнинг все менее рентабельным, а для мелких «фермеров» и вовсе убыточным.
Но в 10‑летней перспективе большинство экспертов видит у блокчейна и криптовалютных расчетов огромный потенциал. Возможно, мы сейчас просто переживаем период непонимания новых инструментов, не знаем, как их более эффективно состыковать с реальной экономикой. Подобная ситуация была в начале XIX века, когда появились первые железные дороги. Спекуляции их акциями были совершенно сумасшедшими. И лишь изредка тогдашние инвесторы задавались вопросом: а есть ли хоть какая-нибудь настоящая ценность у этих бумаг?
Люди как актив
Люди будут есть, лечиться и умирать. И при любом миропорядке в цене всегда будет плодородная земля, акции агропромышленных компаний и производителей удобрений, фармацевтических и биотехнологических компаний, а также, как это дико ни звучит, гробовщиков.
Последние, кстати, на российском фондовом рынке, в отличие от западного, вообще не представлены. Не исключено, что это связано с закрытостью и высочайшей рентабельностью нашего похоронного бизнеса. Но такие эмитенты могут появиться в дальнейшем, ведь на рынок акций выходят не только для привлечения инвестиций, но и чтобы продать бизнес или его часть подороже.
Сюда хотелось бы добавить бизнес на рождении детей, но работающие сейчас в этом направлении публичные компании не особо радуют своих акционеров. А если государства продолжат увеличивать социальные расходы, то желающих платить за то, что можно получить бесплатно, пусть и менее высокого качества, будет все меньше и меньше.
«Через 10 лет однозначно будут пользоваться спросом продукция и услуги компаний, связанных с рынком продовольствия, альтернативных источников энергии, добычей редкоземельных металлов, а также все, что связано с медициной и здравоохранением», — уверен Павел Пахомов.
Большинство экспертов придерживается такого же мнения. Но вот какая странная картина получается: все ждут роста потребностей в продовольствии и медицине, а акции компаний этих направлений не растут опережающими рынок темпами.
При этом денег в мире более чем достаточно, и крупные западные фонды вполне могли бы начать скупать такие акции с прицелом на 10–15 лет. Но нет. То ли фонды все-таки не хотят работать на такую отдаленную перспективу, то ли рынок не очень верит в собственные прогнозы.
«В биржевом секторе здравоохранения на американском рынке торгуются в настоящее время акции 1311 компаний. И как из этого количества выбрать именно ту или те, которые через 10 лет будут на вершине славы и вероятно вырастут в цене в десятки, если не в сотни раз?» — задается вопросом и Пахомов. И сам же отвечает: «Во‑первых, надо инвестировать в лидеров той или иной отрасли. Во‑вторых, инвестировать в акции наиболее динамично развивающихся компаний, в багаже которых есть инновационные разработки в интересующей вас области деятельности. И наконец, в‑третьих, инвестировать средства в отраслевые и сегментарные ETF, где за вас всю аналитическую работу сделают хорошо подготовленные специалисты».
С ним не согласен исполнительный директор „Профит Инвестмент Аналитикс“ Александр Игельский: «Далеко не всегда для большего заработка нужно инвестировать именно в лидеров. Я считаю, что для большего дохода на горизонте 10 лет стоит рассматривать не столько будущих лидеров, сколько наиболее перспективные компании средней или даже малой капитализации из перспективных секторов».
Павел Пахомов считает перспективными акции так называемых коронавирусных лузеров — компаний-авиаперевозчиков, отельеров, управляющих круизами, курортами и казино. На фоне выхода мира из коронавирусной эпидемии эти отрасли начнут достаточно быстро восстанавливаться и возвращаться к своим докризисным уровням. «Потенциал роста у них очень большой, измеряемый десятками и даже сотнями процентов. Вполне можно рассчитывать на такую доходность на горизонте 1,5–2 лет», — отмечает он.
От водородной энергетики до метавселенных
Вероятнее всего, наибольшим спросом будет пользоваться то, чего пока еще нет. Например, водородная энергетика, в которой у России, кстати, есть все шансы преуспеть. Или квантовые компьютеры, оборудование для разработки которых попало в один из первых санкционных пакетов США.
«Среди ключевых глобальных трендов грядущего десятилетия — развитие метавселенных, технологий блокчейна, большая популяризация криптовалют, развитие смежных сфер — инфраструктура, NFT, различные сервисные компании. По моему мнению, новые лидеры будут из этой области, — поделился с „Компанией“ Александр Игельский. — Другими перспективными трендами нового десятилетия будут биотехнологии, возобновляемая энергетика и водородные технологии, разработка „умных“ аккумуляторов, аналитика больших данных, робототехника, электромобили и беспилотники».
Но какая лошадь придет первой? К сожалению, достоверного и аргументированного ответа на этот вопрос нет ни у кого, иначе бы такие компании выросли в цене уже сейчас.
«С моей точки зрения, пытаться прямо сейчас определить с высокой точностью именно компании, которые станут лидерами через 10 лет, — это больше про игру в угадайку, чем про прогнозирование», — говорит Александр Игельский.
А может, все-таки золото?
Роль золота может резко возрасти, как только завершится геополитическое переустройство мира. Если он станет многополярным, то валюта каждого «анклава» может быть привязана к его золотому запасу. Такой подход не позволит различным регионам и странам бесконтрольно эмитировать деньги, скупая за «фантики» продукцию конкурентов. Обещает вырасти золото и в более краткосрочной перспективе.
«Инфляция затрат не обошла стороной и производителей золота, — отмечает Александра Фалкова. — Согласно последним данным, средний уровень удельной полной стоимости добычи унции золота находится сейчас вблизи $1910, что примерно на $245 выше его текущей рыночной цены. Исторический опыт говорит, что в такой ситуации на горизонте следующих 9–12 месяцев эта разница с высокой вероятностью будет нивелирована за счет роста цены на металл».
С ней согласен и Александр Потавин: «Цены на золото должны начать восстановление уже с конца этого года и, видимо, будут расти в течение 2023 года по мере ослабления инфляции и монетарной политики. К концу 2023 года цена драгоценного металла может достигнуть $1900. Ключевым моментом для цен драгметаллов станет разворот в денежно-кредитной политике ФРС. Не исключено, что охлаждение экономики США до состояния рецессии в конце 2023 года приведет даже к запуску новой программы QE для поддержки рынков и деловой активности в экономике. Это время может быть наиболее благоприятным для динамики цен на золото».
Несмотря на смелые прогнозы, инвестаналитики остаются консервативными. И продолжают считать, что основа инвестиционного портфеля должна состоять из классических инструментов — акций, приносящих регулярный доход в виде дивидендов и имеющих потенциал многократного роста в течение десятилетия. Инвестиционный стратег «Алор-Брокер» Павел Веревкин рекомендует обратить внимание на китайских производителей электрокаров либо на ГМК «Норильский никель», «как прокси» на эту идею. Из отечественных компаний он отдает предпочтение «Новатэку», «Роснефти», «Полюсу», «Сегеже» — все они имеют возможности развития за счет реализации долгосрочных проектов. Кроме того, он отмечает хороший потенциал роста в российском e-commerce, в частности OZON. И советует не забывать о «дивидендных аристократах» — компаниях, выплачивающих стабильные дивиденды, и присмотреться к защитным акциям продовольственного, телекоммуникационного и коммунального секторов.
«Претендентов на включение в этот портфель достаточно много — это и Coca-Cola, и AT&T, и Duke Energy, и многие другие. Дивидендная доходность по всем этим акциям составляет от 3 до 6% и вряд ли будет снижаться в ближайшем будущем», — говорит аналитик. Все же рискованные инвестиции, типа биткоина или акций малоизвестных биотехнологических компаний, имеет смысл делать только из части получаемых дивидендов.
Так какие же они, активы будущего, которые выстрелят через 5 или 10 лет? Большую роль здесь будет играть случай — ведь любая неизвестная сегодня инновационная компания завтра может предложить миру то, за что он будет готов заплатить любые деньги. Кто два года назад знал о компании Moderna? А она одной из первых разработала вакцину от COVID-19, и сегодня ее акции входят в индекс S&P 500.
И кто-то на этом хорошо заработал.