Александр Булыгин: «Алюминиевые компании могут последовать примеру ОПЕК»
Алюминиевые предприятия переживают не лучшие времена. Падение спроса на их продукцию и стремительное снижение цен на Лондонской бирже металлов заставили говорить о кризисе в отрасли. О причинах ослабления рынка, действиях металлургов в сложившейся ситуации и о том, чего следует ожидать производителям алюминия в ближайшие месяцы, в интервью «Ко» рассказал генеральный директор ОАО «Русский алюминий менеджмент» Александр Булыгин.
«Ко»: Первые признаки экономической рецессии в США появились еще в прошлом году. Тем не менее большинство экспертов прогнозировали, что ситуация на мировом рынке алюминия в 2001 году будет благоприятной. И вдруг – обвал. С чем, на ваш взгляд, связано резкое падение цен на алюминий?
Александр Булыгин: Огромное влияние на рыночную ситуацию сегодня оказывает ожидание экономического кризиса в США. Конечно, разговоры об этом возникли не на пустом месте. Однако если реально оценивать экономическую обстановку в США, то следует признать, что в ряде индустриально развитых стран наблюдается всего лишь замедление темпов экономического роста и незначительное уменьшение уровня потребления. То есть экономический рост не прекращается – он просто идет медленнее, чем предполагалось. Тем не менее разговоры о рецессии породили эффект кризисного ожидания. Рынок начал готовиться к серьезному ухудшению экономической обстановки, что и вызвало падение цен на все основные сырьевые товары.
«Ко»: Иными словами, падение цен на сырьевые товары вызвано не столько реальными экономическими факторами, сколько виртуальными, и нынешнее поведение сырьевых бирж обусловлено массовыми ожиданиями участников рынка?
А.Б.: Верно. На мой взгляд, ситуацию на бирже сегодня в большей степени определяют не показатели спроса и предложения, не реальные взаимоотношения производителей и потребителей металла, а движение денежных масс, вызванное какими-то событиями на политической арене, финансовых и экономических рынках. Это движение «прибивает» к сырьевым биржам профессиональных спекулянтов, которые стремятся использовать в своих интересах несоответствие ощущений о ситуации в экономике действительному положению дел. Располагая большими финансовыми ресурсами, они сегодня предпринимают шаги, направленные на снижение биржевых цен. Так же ведут себя на бирже и охваченные кризисным ожиданием крупные потребители металла. Они ориентируются не на собственные производственные планы, а на субъективные оценки и комментарии высокопоставленных американских чиновников, которые считают ситуацию в экономике неблагоприятной.
Вместе с тем нужно отметить, что для алюминиевой отрасли частое изменение цен в широком диапазоне – явление вполне нормальное. Оно связано не только с перепадами в экономическом развитии, но и с цикличностью процесса обновления биржевых фондов. Склады же – как официальные, так и скрытые, данные о которых не публикуются, – имеют такую емкость, что изменение хранящихся на них запасов металла может происходить в достаточно широких пределах и при этом не оказывать никакого влияния на биржу. То есть запасы могут ежедневно уменьшаться на пять, десять тысяч тонн. Процесс этот может длиться полгода. Однако биржа не будет реагировать на поведение склада и физического рынка до тех пор, пока объем складских запасов не снизится до какого-то критического уровня.
«Ко»: Многие аналитики полагают, что уже через год – примерно в третьем квартале 2002 года – цена на металл вернется на уровень $1500 за тонну. Называются и более высокие цены. Разделяете ли вы это мнение?
А.Б.: Я считаю, что объективная цена для такого типа конструкционного материала, как алюминий, составляет $1500 – $1600 за тонну. При этой цене серьезной замены алюминию в автомобилестроении, машиностроении, мостостроении, строительстве зданий сегодня нет. Учитывая данное обстоятельство, можно было бы предположить, что в скором времени цены на «крылатый металл» вырастут до указанного уровня, однако после событий 11 сентября делать такой прогноз я бы поостерегся.
Сегодня существует несколько сценариев дальнейшего развития ситуации на рынке алюминия. Многое зависит от того, как будут развертываться военные действия в Афганистане – сохранят ли они локальный характер или перерастут в глобальный конфликт, чреватый уже реальным, а не надуманным экономическим кризисом. Какая-то определенность в этом вопросе появится не раньше чем через четыре-пять месяцев. Пока же весь мир замер в ожидании. Все ждут, как будут развиваться события на политической сцене, чтобы в зависимости от этого выстраивать свои планы по производству, продаже, потреблению. Поэтому мы полагаем, что в течение ближайших шести месяцев цена на алюминий не превысит $1250 за тонну. Мы также надеемся, что во втором полугодии будущего года цена постепенно поднимется до уровня $1450 за тонну. Самый оптимистичный прогноз на следующий год предполагает, что среднегодовая цена на алюминий составит примерно $1400 за тонну. Наиболее пессимистичный вариант развития событий предусматривает падение биржевой цены на алюминий до отметки $1100 за тонну. Ниже этого уровня, на наш взгляд, цена опуститься не должна.
«Ко»: На чем основана эта оценка?
А.Б.: В мире ежегодно производится около 24 млн тонн алюминия. Половину этого объема выпускают производители, у которых себестоимость тонны продукции выше $1100. Если цены на бирже упадут ниже указанного уровня, то начнется спонтанный процесс замораживания производств, и снижение спроса будет компенсировано соответствующим закрытием мощностей. Я думаю, если глобальный экономический кризис все-таки разразится и уровень потребления резко упадет, то представителям алюминиевых корпораций придется садиться за стол переговоров и договариваться о взаимном пропорциональном сокращении объемов производства. Прецедент такого картельного соглашения есть. В 1993 году, когда биржевая цена на алюминий как раз упала до критического уровня в $1100 за тонну, производители металла заключили меморандум о взаимопонимании. В этот документ были заложены принципы, аналогичные тем, что действуют в Организации стран-экспортеров нефти.
«Ко»: Себестоимость производства металла на заводах «Русского алюминия» – одна из самых низких в мире. Есть ли смысл российским алюминщикам сокращать производство в условиях кризиса? Может, следует проигнорировать призывы коллег?
А.Б.: Так не получится. Надо договариваться. Кроме того, утверждение о том, что у российских производителей алюминия самая низкая в мире себестоимость продукции, не соответствует действительности. Об этом можно было говорить лет пять назад, когда российский металл действительно был самым конкурентоспособным. Однако сегодня энергетические и транспортные расходы предприятий отрасли очень велики.
Вообще по уровню себестоимости всех производителей металла можно условно разделить на четыре группы. Предприятия с наиболее затратным производством относятся к четвертой группе. В нее входят китайские алюминиевые компании, у которых себестоимость продукции колеблется в пределах $1250 – $1300 за тонну. В третью группу с себестоимостью на уровне $1100 – $1250 можно включить США, Бразилию и Россию. У производителей металла, которые входят во вторую группу, расходы на производство одной тонны алюминия составляют $1000 – $1100. Самую низкую себестоимость металла – на уровне $900 – $1000 за тонну – имеют компании первой группы из Австралии и Канады.
Как видите, себестоимость нашей продукции далеко не самая низкая. Более того, в нынешних условиях нам удалось сохранить производство лишь благодаря реализации комплекса мер по сокращению издержек. Если бы «Русский алюминий» не сделал этого, то сейчас пришлось бы останавливать, например, Новокузнецкий алюминиевый завод.
«Ко»: Если не секрет, в какую сумму можно оценить экономический эффект от реализации антикризисной программы?
А.Б.: К осуществлению мероприятий, направленных на сокращение затрат, мы приступили задолго до падения цен на алюминий, поскольку нашей стратегической целью является максимально возможное снижение издержек. По сравнению с 2000 годом компании удалось уменьшить свои расходы примерно на $350 млн. Около $250 млн из этой суммы мы сумели сэкономить благодаря оптимизации схемы обеспечения предприятий глиноземом и вспомогательными материалами. Еще $100 млн удалось сберечь за счет сокращения непроизводственных расходов и усовершенствования технологических процессов. Сегодня я со всей ответственностью могу заявить, что мы не будем по собственной инициативе сокращать объемы производства и проводить массовые увольнения. Это – главный итог реализации комплекса мер по снижению издержек.
«Ко»: Эффект от реализации программы снижения затратности производства может быть уничтожен буквально в один день – стоит только производителям электроэнергии или перевозчикам повысить тарифы на свои услуги. Пытаетесь ли вы как-то застраховать свой бизнес от подобных рисков? Как сегодня складываются взаимоотношения «Русcкого Алюминия» с естественными монополиями?
А.Б.: Взаимоотношения с энергетиками и МПС у «Русского алюминия» непростые, но с энергообеспечением алюминиевых заводов у нас сегодня проблем меньше, чем с транспортировкой сырья и продукции. Есть факторы, которые позволяют нам чувствовать себя достаточно спокойно и не бояться необоснованного роста тарифов на электроэнергию в ближайшее время. Во-первых, акционеры «Русского алюминия» вложили значительные средства в электроэнергетику и сегодня владеют большими пакетами акций «Иркутскэнерго» и Красноярской ГЭС. Во-вторых, платежеспособный спрос на электроэнергию со стороны крупнейших потребителей – МПС, цветной металлургии, производителей минеральных удобрений, населения – в течение пяти лет, по нашим оценкам, не превысит 1 цента за кВт/ч. В третьих, Сибирь, где расположены наши алюминиевые заводы, является энергоизбыточным регионом. Расположенные там генерирующие компании способны вырабатывать гораздо больше электроэнергии, чем они производят сейчас. Однако при этом организовать переток энергии в больших объемах из Сибири в европейскую часть России в настоящее время физически невозможно.
Гораздо больше нас беспокоит тарифная политика МПС. Мы до сих пор не понимаем – и никто нам не может объяснить, – по какому принципу устанавливались повышающие коэффициенты к базовому тарифу на железнодорожные перевозки? В чем состоит тарифная унификация, если «Русский алюминий» везет груз в полувагоне, как и другой грузоотправитель, а платит за перевозку в два раза больше? Почему цены на услуги, себестоимость которых одна и та же, варьируются? Эти вопросы до сих пор остаются без ответов. Сейчас нет контроля за предельным уровнем рентабельности естественных монополий. В случае с МПС рентабельность перевозок, имеющих одинаковую себестоимость, колеблется от отрицательных величин до запредельных 300%. Это означает, что одни грузоотправители пользуются преференциями, а другие подвергаются дискриминации.
Мы надеемся, что уже на первом этапе реформирования естественных монополий эти негативные моменты удастся ликвидировать. Будут установлены понятные, четкие правила игры, тарифная политика перестанет носить дискриминационный характер, а объемы перекрестного субсидирования населения и неэффективных предприятий сократятся. Все это позволит привлечь инвестиции в экономику, даст толчок развитию промышленности. Тем более что сейчас складывается уникальная ситуация. В связи с военными действиями в Афганистане Россия может стать более безопасной для инвестиций страной, чем США и государства НАТО, которые рискуют оказаться вовлеченными в открытый вооруженный конфликт. Мы должны извлечь из этой ситуации максимальную выгоду.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
