Ангстремное импортозамещение
Леонид Рейман демонстрирует производство микросхем на заводе АО «Ангстрем-Т». Фото: РИА Новости
Как бюрократическая имитация развития технологий помогает продавать Кремлю несбыточные надежды
28 января в Арбитражном суде Москвы пройдет судебное заседание по иску бывшего министра связи Леонида Реймана к государственному заводу «Ангстрем-Т». Экс-чиновник требует 424 млн руб. от фабрики микросхем, которой сам владел и которая обанкротилась под его управлением, получив от ВЭБ кредит более чем на 1 млрд $. Кто за это ответит, почему русские чипы оказались нерентабельны и спасет ли нашу микроэлектронику национализация?
В декабре 2019 года вице-премьер Юрий Борисов назвал передачу производства в частные руки главной неудачей российской микроэлектроники и выразил надежду, что ее подлинный ренессанс начнется с возвращением фабрик под крыло государства. Поводом стало скандальное банкротство одного из двух крупнейших в России производителей микросхем — компании «Ангстрем-Т».
Щедрость тучных лет
История этого электронного супердолгостроя началась в 2005 году, когда промышленник Сергей Веремеенко предложил правительству, Совбезу и президенту закупить под госгарантии оборудование для производства в России современных чипов. Идея покончить с засильем импорта в оборонке и других чувствительных областях к тому времени уже прочно овладела умами чиновников. Проект одобрили, выбрав площадкой для его реализации старейшую фабрику микросхем «Ангстрем-Т» в Зеленограде. За год до этого Веремеенко выкупил 50 % ее акций и акций еще двух предприятий группы — завода «Ангстрем» и дизайн-центра «Ангстрем-М».
В 2007 году, когда Владимир Путин отчитывал Запад в своей знаменитой Мюнхенской речи, немецкий подрядчик M+W начал строить на базе «Ангстрем-Т» новые цеха. Примерно тогда же фабрика AMD в Дрездене меняла оборудование с топологией 110 нм на более современный техпроцесс 65 нм. На покупку списанных американских линий и запуск производства «Внешэкономбанк» выделил «Анстрему-Т» 815 млн € — тогда больше 1 млрд $. Кредит под залог акций и имущества фабрики был выдан под 8,5 % годовых до 2027 года. Первые платежи по кредиту наметили на 2014 год.
Запустить производство планировали в 2008 году, но фабрика не заработала. И вовсе не из-за кризиса. Кипрский офшор Runica Investments, куда после получения кредита ушли 100 % акций «Ангстрема-Т», не смог провезти купленное оборудование через таможню в Нидерландах. В 2009 году ВЭБ заморозил кредитную линию, а через год заявил о намерении объявить дефолт и отобрать компанию.
В этот момент на сцене появляется советник президента, бывший министр связи Леонид Рейман.
Частно-государственный спасатель
О личном интересе Реймана в предприятиях «Ангстрема» стало известно в 2011 году, после ухода чиновника с госслужбы. Но структуры «питерских связистов» начали приобретать доли Веремеенко еще в 2007–2008 годах — почти сразу после получения кредита.
В 2012 году принадлежащая экс-министру «Группа Ангстрем» купила офшор Runica Investments вместе с акциями фабрики уже открыто. «Ведомости» тогда писали, что Рейман ситуацию буквально спас: как только он объявил себя владельцем предприятия, ВЭБ разморозил кредитную линию.
Спустя четыре года после покупки часть оборудования AMD наконец завезли в Россию. Правда, оно требовало ремонта, а спрос на чипы с топологией 110 нм в мире упал. Чтобы угнаться за прогрессом, «Ангстрем-Т» купил у IBM лицензию на производство стандарта 90 нм и попросил еще 300–350 млн € на покупку еще более тонкой технологии 65 нм, но ВЭБ заявку отклонил.
С топологией вообще творится что-то непонятное: информация о продукции на 130–110 нм с сайта фабрики вдруг исчезает — и появляется новость о запуске совсем уж «толстого» техпроцесса 250 нм.
Сроки начала работы переносят на 2014 год, но фабрика снова не успевает. В итоге первые пробные кристаллические пластины (из них нарезают микросхемы) готовы лишь в 2016 году. К концу 2017 года завод плановой мощностью 15 тыс. пластин в месяц планирует выйти лишь на 2 тыс. и все еще находится в стадии запуска. Предметом гордости предприятия становится поставка нишевых микросхем для производителя акустики «Октава» и двухлетний контракт с китайцами на поставку 240 тысяч пластин за 36 млн $.
Денег на выплаты по кредиту нет. В базе московского арбитража — 30 исков к компании, на фабрике меняется третий гендиректор, часть оборудования выставлена на продажу. ВЭБ требует аудита обоснованности инвестиций и в 2018 году отбирает «Ангстрем-Т» за долги. В 2019 году суд признает компанию банкротом и вводит конкурсное управление. Долг перед ВЭБ — 97,5 млрд руб.
Санкции, говорите?
Леонид Рейман объясняет провал «Ангстрема-Т» санкциями Запада, и это отчасти так. Купленное в Дрездене оборудование зависло в Нидерландах в том числе из-за нежелания американцев передавать технологии двойного назначения. После частичной доставки в Россию в 2012 году его пришлось не только долго ремонтировать — выяснилось, что по условиям покупки оно не может использоваться в интересах силовых структур и вообще подлежит контролю со стороны AMD. В марте 2014-го, когда грянул Крым, США помешали фабрике Реймана купить установку фотолитографии, а в 2016-м внесли «Ангстрем-Т» в санкционный список.
Но вот что интересно: минувшим летом, когда «Ангстрем» уже банкротили, второй в России крупный производитель микросхем, ПАО «Микрон», отчитался о первой прибыли. Эта фабрика, принадлежащая АФК «Система», выпускает кристаллы по техпроцессу 90 нм на импортном оборудовании в том же Зеленограде. Ее модернизация кредитуется тем же ВЭБ в рамках той же госпрограммы. В 2016 году «Микрон» попал под те же санкции США. Так в чем же разница?
Во-первых, «Микрон» благоразумно не связывался с американцами: франко-итальянское оборудование пришло на фабрику вовремя и в 2007 году дало первую продукцию. Сравнительно неплохие показатели могут быть связаны и с лоббистскими ресурсами его акционеров из АФК «Система», считает главред TAdviser Александр Левашов. Он напоминает, что именно «Микрон» производит чипы для карт Московского метрополитена.
Но на самом деле «Микрон» тоже убыточен, утверждает источник «Ко» в отрасли: «По отчету за 2019 год он вышел на оперативную прибыль, но это без учета списаний за прошлые годы».
Действительно, в апреле 2019 года опубликована финансовая отчетность «Микрона» и заключение аудиторов «Нексиа Пачоли». В документе, подписанном директором департамента аудита компании О. Комиссаровой, говорится о «существенной неопределенности в отношении непрерывности деятельности» из-за убытков и просроченности по займам. По итогам 2018 года чистый убыток составил 4 млрд 413 млн руб., 2017-й завершен с убытком 1 млрд 624 млн руб. Кредиторская задолженность возросла с 2 млрд 79 млн руб. в декабре 2017 года до 2 млрд 556 млн руб. в 2018 году.
«По стандартам МСФО Микрон в 2018 году впервые вышел на чистую прибыль, — пояснили "Ко" в пресс-службе "Микрона". — По стандартам РСБУ в 2018 году у нас убыток из-за разовых списаний расходов на УЭК (по МСФО списание производилось в 2012–2017 годах по мере фактических расходов). На операционную прибыль мы вышли в 2017 году».
В дирекции «Ангстрем-Т» письменный запрос «Ко» с просьбой уточнить показатели, обстоятельства банкротства и нынешнее состояние фабрики оставили без ответа.
Рынок, которого нет
Анатолий Чубайс также прославился на ниве производства «самых больших микросхем», пообещав в 2011 году каждому школьнику NanoPad за 12000 руб. Деньги на разработку были получены, но дальше тестового экземпляра дело так и не пошло. Фото: РИА НовостиВ 2009 году советник президента РФ Леонид Рейман смело рассуждал о коммерческих перспективах «Микрона» и «Ангстрема». Но сегодня эксперты уверены, что окупить производство микросхем на внутреннем рынке РФ невозможно в принципе.
«Экономика современного полупроводникового производства требует масштаба, — объясняет исполнительный директор Ассоциации разработчиков и производителей электроники Иван Покровский. — В настоящее время ни один российский производитель полупроводников не выходит на объем производства и продаж, при котором можно конкурировать на открытом рынке технологий уровня даже 90 нм, не говоря о более тонких нормах.
Более высокая себестоимость полупроводникового производства в России субсидируется — за счет других производственных переделов в производстве смарт-карт, за счет заказчика в производстве военной электроники, за счет собственника, который готов терпеть убытки в одном из направлений своего бизнеса, или за счет государственных субсидий в форме НИОКР».
То, что «Микрон» держится дольше, не означает, что производство микросхем в России превратилось из получателя субсидий в источник доходов, говорит Покровский. Это не столько вопрос эффективности менеджмента отдельной компании, сколько вопрос отраслевой стратегии, который включает многократное расширение объемов производства и экспорта.
«Это очень капиталоемкое производство, которое имеет смысл, если рассчитывать на мировой рынок, — согласен исполнительный директор Общества защиты Интернета Михаил Климарев. — Но поскольку государство в последнее время взяло курс на самоизоляцию, инвестировать в производство микроэлектроники будет только оно. А мы все знаем, что эффективность таких инвестиций стремится к нулю».
«Чтобы работать на внешний рынок, надо там постоянно присутствовать, — говорит осведомленный источник "Ко" в отрасли. — А то, что "Ангстрем-Т" продает китайцам — это фаундри, оказание услуг внешним вендорам. Потому что они продают пластины, а не корпусированные кристаллы. Это не продукт, это полуфабрикат. Но и тут, чтобы обеспечить высокую загрузку фабрики, надо интегрироваться в систему фаундри на постоянной основе. А сейчас "Ангстрем-Т" удовлетворяет хвостовой спрос»
«И Рейман, и АФК "Система" в 2007 году совершили одну ошибку: на волне предкризисной эйфории переоценили российский рынок и терпят убытки, — рассуждает собеседник "Ко". — Не важно, как скоро вы установите закупленное оборудование, и санкции — дело десятое. Рейман влез в проект, вложил деньги, но не смог запустить производство даже на 5 % из-за мизерного рынка.
Да и вообще о каком рынке речь, если заказчик по предписанию Минобороны закупает микросхемы по схеме "себестоимость + 20 %", хотя зарубежные альтернативы намного дешевле?» Даже без санкций эти предприятия генерировали бы сегодня убыток, считает эксперт.
В пылу китайского азарта
Мог ли ВЭБ этого не осознавать, давая производителям микросхем 815 млн евро под 8,5 % годовых? Это было ниже тогдашней ставки рефинансирования, но требовало от предприятия хорошей прибыли. Мог ли не понимать этого «Ангстрем-Т», обязуясь выплачивать по кредиту сотни миллионов евро в год? Вопрос риторический. Но в компании и вокруг нее были люди, умевшие делать деньги.
В 2011 году ГК «Ангстрем» заключила секретный контракт с Минобороны стоимостью 3,8 млрд руб. на разработку элементной базы для радиостанций, сообщал CNews. В 2012 году Леонид Рейман презентовал своему хорошему знакомому, главе МО Анатолию Сердюкову, ультрасовременную радиостанцию «Азарт-П1» с процессором по стандарту 65 нм. Ведомство Сердюкова проявило интерес, хотя цена — 260 тыс. руб. за штуку — показалась специалистам странной: западные аналоги дешевле в разы. Да и процессоров таких «Ангстрем-Т» не выпускает.
В апреле 2013 года замгендиректора «Ангстрем» Таболкин, отвечавший за поставки военным, был задержан в машине со 100 млн обналиченных рублей. В 2014 году, после отставки Сердюкова, Минобороны расторгло контракт. А в октябре 2019 года Следком обвинил начальника войск связи Халила Арсланова в причастности к хищению 2,2 млрд руб.
Как писал «Коммерсантъ», при закупке радиостанций на 18 млрд руб. участники схемы могли похитить на завышении стоимости радиостанций и потребности в них 6,5 млрд руб. — треть от всей суммы контракта.
Попутно выяснилось, что в 2013–2017 годах военные под видом отечественной электроники покупали по завышенной цене китайскую — с переклеенными этикетками. Позже, после сообщений о нехватке импортных комплектующих для спутников ГЛОНАСС, РБК обнаружил, что в 2018 году Китай, Тайвань и Малайзия поставили в Россию микросхем на 1,34 млрд $.
На самом деле это даже не азиатские, а западные чипы, утверждает источник «Ко» на рынке. «Таможенная статистика показывает страну финальной сборки, а ключевые элементы любой передовой микросхемы, как правило, сделаны в Европе и США, — поясняет он. — Почему мы их покупаем? Производителям вооружений надо конкурировать на мировом рынке, а у наших электронщиков, подсевших на формулу "расходы + 20 %", нет стимула развиваться».
Имитация импортозамещения оказалась куда более прибыльным бизнесом, чем оно само.
Светлое будущее? Только за бюджетный счет
Тем не менее сворачивать убыточное производство микросхем государство не планирует. В 2009 году замглавы Минпромторга Юрий Борисов анонсировал слияние «Ангстрема-Т» и ПАО «Микрон», где производство чипов 90 нм уже запущено, чтобы две фабрики не конкурировали в одной нише. Теперь к этим планам добавились и планы национализации отрасли. Представители АФК «Система», судя по комментариям, не возражают.
В конце мая 2019 года председатель ВЭБ Игорь Шувалов сообщил, что правительство направит на поддержку «Ангстрем-Т» 20,9 млрд руб. из-за стратегического значения предприятия. Кроме того, ВЭБ анонсировал переоборудование завода на техпроцесс 28 нм.
Своя микроэлектроника России нужна: в 2012 году из-за санкций «Газпрому» дистанционно отключили через спутник австрийские компрессоры. Переход к прямому финансированию отрасли из госбюджета тоже выглядит разумно: зачем играть в рыночное кредитование, если производство не окупится?
«История с Huawei показывает, что доступ к западным технологиям может потерять любая компания, — напоминает эксперт RCCPA Юрий Бражников. — Поэтому правительство РФ обязано будет изыскать средства для спасения и развития "Ангстрема". По словам эксперта, контракт с китайским партнером показывает, что техпроцесс 250 нм вполне востребован рынком, а на чипы 90 нм, по оценке компании Gartner, бум продлится еще пять–семь лет.
Оптимистичными перспективы завода считает и член экспертного совета по программному обеспечению Минкомсвязи Владимир Рубанов.
«В стране как минимум нужно иметь производство микропроцессоров для использования в критических для суверенитета областях, например оборонной, — пояснил он "Ко". — Там можно позволить себе выпускать небольшие партии, оплачивая большую стоимость в расчете на один чип. Что касается экономически конкурентного в мире уровня, то он достижим только в случае массового производства для мирового рынка в целом. Цель достойная, но может потребовать многих лет и огромных усилий».
Впрочем, от повторения скандала с «Азартами» национализация не страхует. Нынешний совет директоров «Ангстрем-Т» выглядит вполне респектабельно. Но ранее в него наряду с Рейманом входили несколько топ-менеджеров ВЭБ, засветившихся в коррупционных скандалах. Так, в списке аффилированных лиц по состоянию на 2016 год Центр раскрытия информации «Интерфакса» называет зампреда «Внешэкономбанка» Анатолия Балло, в отношении которого было возбуждено уголовное дело о хищении 14 млн $.
Никто не виноват?
Леонид Рейман ведет себя как человек, который никому ничего в этой истории не должен. Напротив, должны ему. Связанные с миллиардером фонды требовали от уже государственного «Ангстрема-Т» 6 млрд руб., но суд им отказал. А вот включить бывшего владельца завода в состав кредиторов с требованием взыскать в его пользу 434 млн руб. Московский арбитражный суд 15 января согласился.
«Обычно суды не включают в реестр требования по задолженности, возникшей у должника перед аффилированными лицами, но из этого правила существуют исключения, — поясняет Павел Хлюстов, управляющий партнер адвокатского бюро "Павел Хлюстов и Партнёры". — В этом споре суд встал на сторону Леонида Реймана, посчитав, что предоставленный им займ нельзя рассматривать в качестве невозвратного внутрикорпоративного финансирования. По мнению суда, выдача займа была совершена с согласия мажоритарного кредитора — ВЭБ. Это исключает для него возможность возражать против включения задолженности в реестр. Кроме того, суд установил, что Рейман предоставил финансирование на рыночных условиях и на возвратной основе».
Но, отмечает юрист, включение требований Реймана в реестр кредиторов не исключает его возможной субсидиарной ответственности по долгам компании. Если суд установит, что его противоправное поведение привело к банкротству «Ангстрем-Т», он будет привлечен к ответственности в пределах суммы задолженности перед независимыми кредиторами.
Ответит ли кто-то вообще за банкротство «Ангстрема-Т», стоившее государству более 1 млрд $? Почему офшор Runica Investments не отказался покупать оборудование AMD, если по условиям покупки оно не могло использоваться в интересах силовых структур России и вообще подлежало контролю со стороны американцев?
«Есть два сценария развития ситуации, в зависимости от истинных целей ВЭБ: мирный и воинственный, — поясняет Павел Хлюстов. — Вероятно, сейчас есть негласные договоренности с ВЭБ о мирном сценарии. Он предполагает минимум негатива в адрес кредиторов и лиц, связанных с экс-владельцами и топ-менеджерами компании. Но при условии, что они содействуют в оздоровлении производства и честно раскроют свои "грехи".
Если ВЭБ выявит серьезные нарушения в управлении предприятием, о которых он не был проинформирован, то возможно принудительное наполнение имущественной массы предприятия за счет лиц, которые ранее им управляли.
«При неблагоприятном развитии событий контролирующие лица будут обременены огромным долгом, составляющим разницу между активами и пассивами предприятия. Кроме того, если экс-владельцы и топ-менеджеры действительно умышленно причиняли ущерб предприятию, то не исключено их уголовное преследование. Наиболее вероятные составы — это мошенничество, присвоение и растрата, злоупотребление полномочиями. Максимальная санкция за эти преступления составляет 10 лет лишения свободы», — говорит адвокат.
Правда, для этого будет нужна политическая воля.
Бизнес, тоскующий по власти
Главным ресурсом бывшего министра связи РФ называют его давнее знакомство с Владимиром Путиным. Правда, особого расположения к Леониду Рейману со стороны госструктур в последнее время не видно.
Так, в конце 2010 года структуры бывшего министра вступили в борьбу с «Ростехом» за освоение 490 млн руб., выделяемых государством на создание национального аналога Windows. Компания Реймана «Роса» победила на конкурсе Минсвязи и представила операционную систему на базе Linux. Однако министерство итог не устроил, а в 2012 году от национальной ОС вообще решили отказаться. «Роса», в которую вложили 60 млн рублей, обанкротилась.
В 2011 году Леонид Рейман начал переговоры с Eurocopter об отверточной сборке под Петербургом вертолетов. Финансировать ее предварительно согласился банк Юрия Ковальчука «Россия», а Минобороны под руководством еще одного видного питерца, Анатолия Сердюкова, объявило тендер на закупку первых 45 вертолетов Ecureuil. Но торги на 6,5 млрд руб. были отменены как нецелесообразные, и несколько первых геликоптеров, переданных с документами на французском языке, зависли на аэродроме в Чкаловске.
В 2017 году правительство РФ представило программу «Цифровая экономика», в рамках которой разрабатывалась концепция интернета вещей. В 2018 году компания МТТ Леонида Реймана сообщила, что до конца года инвестирует в сети для интернета вещей сотни миллионов заемных рублей. Но в марте 2019 года компания заявила, что сворачивает проект, дав понять, что государство предпочло другого оператора (компания «Глонасс-ТМ», связанная с «Ростехом» и Игорем Ротенбергом).
Развивать интернет вещей в России без господдержки экс-министр счел нецелесообразным. Через месяц структуры Реймана продали МТТ.
Бизнес питерского миллиардера, уходящий корнями в 90-е, и сегодня во многом строится на вложениях государства в технологии. В последнее время он больше похож на иллюстрацию известного тезиса, что порожденная властью собственность без власти неэффективна. Но, кажется, судьба дает 62-летнему питерскому миллиардеру надежду: новый министр связи РФ Максут Шадаев работал советником у Реймана в 2004–2006 годах.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
