Аннигиляция Фрадкова
Вялая процедура утверждения Госдумой Михаила Фрадкова на должность премьера оказалась очень символичной. Инертные депутаты с бессмысленными вопросами; руководители фракций КПРФ, «Единая Россия», «Родина», как по нотам разыгравшие мизансцену «плохой – хороший – злой», и конечно же главный герой скучнейшего представления – сам Фрадков, снова умудрившийся продержаться на трибуне без малого тридцать минут, но не сказать ничего содержательного. Итог действа: «за» проголосовали 356 депутатов, против – 73, воздержались – 8.
В это же время фонд «Общественное мнение» провел опрос населения на тему: «Как вы оцениваете работу правительства Фрадкова?» Социологи, комментируя результаты таких исследований, часто говорят, что население оценивает не столько результаты, сколько значимость того или иного института власти. Осмелимся предположить, что сейчас речь идет как раз о таком случае. Вряд ли население способно понять, насколько стратегически верную политику избрал кабинет министров в отношении пенсионной реформы или, допустим, реформы естественных монополий. Тем не менее два месяца фактической работы нового правительства – срок вполне достаточный для того, чтобы в обществе сформировался «образ» этого института государственной власти. В этом смысле цифры опроса отражают картину намного точнее, чем результаты голосования в Госдуме. Хорошей работу кабинета министров посчитали 9%, удовлетворительной – 20%, плохой – 6%. А затруднились ответить целых 65%.
Такая оценка похожа на диагноз. Население попросту не замечает правительства. Президента видит, его администрацию, наверное, тоже, хотя и очень расплывчато. А кабинет министров – не видит. И это, возможно, тот редкий случай, когда общественное мнение адекватно воспринимает сложившуюся ситуацию. Даже в самые худшие времена правительство Михаила Касьянова*, не говоря уже о его предшественниках, не получало подобных оценок. «Техническое правительство» Касьянова (а иным кабинет министров в президентской республике при сильном главе государства и быть не может) по крайней мере обладало правом обсуждать наработки президентской администрации или тихо их саботировать. Касьянов позволял себе вещи, немыслимые в новом правительстве: спорить с президентской концепцией реформирования автопрома, лоббировать своих назначенцев на министерские кресла, не соглашаться с мерой пресечения для арестанта Ходорковского*.
Теперь все по-другому. Фрадков бодро и без запинки читает наизусть тезисы экономической программы, написанной в администрации президента, а в это время Кремль решает, как трудоустроить старых министров. И неважно, что старые явно мешают новым. Приказ, как гласит военное правило, не обсуждают, его выполняют. И опять же неважно, что в результате механической команды «сокращать всех замов, двоих оставить» из ключевых экономических министерств повылетали квалифицированные дефицитные кадры – такие, как экс-замминистра финансов Белла Златкис или экс-замминистра экономразвития Аркадий Дворкович. Как гласит второе военное правило, если вы не согласны с командой, смотрите правило номер один. Зато многие одиозные чиновники еще до своего сокращения успели решить вопросы таким образом, что новые министры теперь «устали пыль глотать». К примеру, глава Минприроды Юрий Трутнев, похоже, до сих пор считает количество новых лицензий на месторождения, выданные его предшественником Виталием Артюховым. По слухам, в коридорах правительства, как и раньше, бойко идет торговля должностями, и справиться с ней не могут даже министры – президентские назначенцы.
И уж совсем вопиюще выглядит ситуация с руководителем Государственной таможенной службы. Несмотря на ключевую роль ГТС – на эту службу, напомним, приходится сбор трети бюджетных доходов, не говоря уже о значении таможни с точки зрения структурных реформ в экономике, – председатель ее до сих пор не назначен. Кому, как не Михаилу Фрадкову, бывшему министру внешнеэкономических связей, знать о важности таможни? Война кремлевских кланов за одно из самых «сладких» экономическо-силовых ведомств зашла так далеко, что отсутствие начальника признано наилучшим решением проблемы.
Загадка, однако, заключается в том, что за результаты работы ГТС, так же как и за результаты работы правительства в целом, отвечать вроде бы будут не в президентской администрации, а как раз в правительстве. Но для Фрадкова это, похоже, не очень и важно.
Подобно тому как Сергей Миронов и Борис Грызлов олицетворяют деградацию Совета Федерации и Госдумы в качестве самостоятельных политических институтов, так Михаил Фрадков символизирует полную утрату самостоятельности правительством. При кажущейся необходимости жесткой властной вертикали – Путин замахивается на реформу межбюджетных отношений и революцию в сфере социального обеспечения – отсутствие конкуренции никогда ни к чему хорошему не приводило. И, несмотря на то что споры между Кремлем и Белым домом при прежних премьерах носили, как правило, тактический характер и по преимуществу были коммерчески мотивированы, в них присутствовала содержательная (если хотите, идейная) составляющая. Благодаря этому они хоть и не совершили ничего великого, но по крайней мере не наделали многих глупостей. Михаил Фрадков от этого не защищен.
* Признан в России иностранным агентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
