Белая акация
Белый цвет, утверждают в журнале Vogue, вернулся на подиумы как главная тенденция этого летнего сезона. В главных белых ролях – невесты, пейзанки, нежность, молочная косметика, безвинно-детские личики, чистый лен, мягкая линия силуэта, сельский эротизм воланов и оборок, жизнь, начатая с чистого белого листа. Директор отдела моды русского Vogue с божественной фамилией Неофиту-Апостолу пишет про «непорочность и неиспорченность», вдохновляющих ныне дизайнеров и стилистов. Собственно, любая модная тенденция каждый раз заново решает вопрос о происхождении одежды в судьбе человека. Породило ли ее чувство холода (осенне-зимняя коллекция), желание покраше выступить перед осеменителем (весенне-летняя) или же чувство стыда, впервые возникшее, когда Ева вдруг осознала себя до неприличия голой и потянулась за первым же попавшимся листком. Ева после грехопадения, уже наделенная стыдом, но еще не родившая первого сына – это и есть самая востребованная топ-модель сезона. С той лишь существенной поправкой, что настоящая, а не притворная непорочность если где и встречается ныне в одежде, так только в крестильной рубашке. А чувство стыда (особенно вкупе с модными в этом сезоне глубокими вырезами как спереди, так и сзади, а также ассиметрией, призывающей оголить правое плечо) скорее чем к священнику, приведет к психоаналитику, к бокалу вина на хорошо прогретом пляже, в последний ряд кинотеатра или даже к родимой матушке-водке.
Существуют, как вам сейчас станет известно, четыре типа мужской возбужденности. Первый вдохновляется розовыми трусиками Джей Ло или розовым пеньюаром Аны Баррос. Для второго нет ничего слаще, чем застенчиво завитый локон, нежный, но робкий взгляд, пасторальное платьице – невинностью сочатся их тела. Третьему все равно – что вырез, что без выреза, что «Валентино» на Джеки Кеннеди, что «Живанши» на Одри Хепберн, что розовые трусы, что маленькое черное платье. Четвертому тоже все равно, но уже по другой причине – ни до грехопадения, ни после, ни даже вместо Ева их не волнует, даже если Ева эта – Грин в бертоллучиевских «Мечтателях». Сезонное торжество белого в этом контексте – песнь маленькой притворщице (только ради Бога – не это фарфоровое, словно с севрского блюдечка, личико Джеммы Уорд!), песнь опытной невинности, сочиненная людьми, знающими толк в хорошем разврате – смотри пункт 4.
Слагать песнь в честь Прекрасной Дамы, если только ты не заштатный поп-идол или не 18-летний юнец, – это ушедшая, увы, традиция, но не исчезнувшая. Белой акации гроздья душистые, как и прочие духи, туманы да дурманы, – это все теперь цветущие угодья fashion-бизнеса, а дизайнеры, стилисты, визажисты, модные редакторы и фотографы – главные Ее воспевалы, сущие поэты наших дней. Пока поэты старой формации загоняют себя в рамки университетского кампуса, новые полны средств и вдохновения, чтобы одарить Еву белым льняным стихом в оборочку. И этот первобытный подарок Ева принимает с нескрываемым удовольствием.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
