Бизнес под козырьком

Через пять лет после отставки Юрия Лужкова выяснилось: большинство окружавших его бизнесменов не способны работать самостоятельно, без прикрытия. Участившиеся в последнее время громкие банкротства не всегда следствие кризиса экономического, но всегда – кризиса отношений

На прошлой неделе заявил о своей несостоятельности Тельман Исмаилов, некогда весьма уважаемый бизнесмен. На открытии его умопомрачительного пятизвездного отеля Mardan Palace в Турции вся московская тусовка во главе с Юрием Михайловичем веселилась вместе с Ричардом Гиром и Шерон Стоун. 

Сегодня Исмаилов пытается спастись от Банка Москвы, которому он задолжал почти $300 млн. В ноябре 2015 г. Mardan Palace, объявленный пять лет назад самым успешным инвестиционным проектом в Турции, был продан на аукционе за $124 млн. Размер инвестиций в проект составил, по разным оценкам, около $1 млрд. Теперь настала очередь остальных активов Исмаилова.

Владелец крупнейшей когда-то строительной компании «СУ‑155» Михаил Балакин сегодня тоже не в лучшей форме. Потеряв административный ресурс, который у него был при Лужкове (Балакин даже входил в состав московского правительства), девелопер довел свою компанию до такого состояния, что сегодня она полностью несостоятельна. Общий долг группы превышает 17 млрд руб., кроме того, «СУ‑155» имеет обязательства перед 27 000 дольщиков. Санировать компанию будут банк «Российский капитал» и группа «БИН».

Последняя, кстати, стала палочкой-выручалочкой для Елены Батуриной, которая смогла продать ей «Интеко» и эмигрировать. Несмотря на все бизнес-таланты, бывшей первой столичной леди вряд ли удалось бы сохранить свою империю сегодня. Как заявлял уже после своей отставки Лужков, «государственные органы под влиянием лобби часто принимают необоснованные решения, зафиксировано множество случаев гринмейла и рейдерства, а государство с этим не борется.

Поэтому люди бегут из России вместе со своими капиталами». Бывший мэр знает, о чем говорит. Козырек его кепки был в свое время мощным прикрытием для своих, с чужими же разбирались на дальних подступах. В общем, ничего не меняется – ни времена, ни нравы, – разве что головные уборы.