Бизнес за решеткой – 2019
Бизнесмены из «списка Титова», возвращаясь в Россию, могут опять оказаться за решеткой.Фото: ТАСС
Недавний совместный опрос PwC и НАФИ показал, что по сравнению с 90-ми годами предприниматели стали меньше бояться за свою жизнь, здоровье и семью. Теперь на пьедестале страхов — боязнь тюремного заключения, вынужденной эмиграции и потери деловой репутации.
При этом страх попасть за решетку в числовом выражении изменился за тридцать лет незначительно — 38 % сейчас против 44 тогда. Больше чем две трети опрошенных считают, что государство чересчур сурово регулирует бизнес, и хотели бы получить больше свободы. Однако 2019 год скорее прошел под знаком ее полной противоположности, а решение системных проблем, которые делают возможным давление власти на предпринимателей, пока еще остается на черновой стадии.
Под 210-й тронулся лед
Под самый конец 2019 года президент России Владимир Путин внес в Госдуму проект поправок в статьи Уголовного кодекса. Поправки окрестили «предпринимательскими». Первой в документе идет 193-я статья об уклонении от исполнения обязанностей по репатриации денежных средств — проще говоря, о невозврате валютной выручки. Она предусматривает крупные штрафы и лишение свободы на срок до пяти лет. В новой редакции уголовная ответственность будет наступать только в случае, если обвиняемый ранее совершил аналогичное административное правонарушение.
Далее по тексту — полдюжины поправок в 198-ю и 199-ю статьи об уклонении от налогов. Но гораздо более пристальное внимание всё же привлекла одна из последних позиций в этом нормативном акте — смертоносная для бизнеса 210-я статья УК РФ об организации преступного сообщества или участии в нем, которая позволяет отправить человека в колонию на срок до двадцати лет. Встречается она (в одиночку или в компании других составов) в делах федеральных чиновников, силовиков, «криминальных авторитетов» и даже террористов. Присутствие 210-й в уголовном деле практически гарантированно означает заключение под стражу на время расследования.
Предпринимателей по ней сажают в первую очередь потому, что следствие воспринимает стандартную систему взаимосвязей в коммерческой организации как признак группировки. Еще летом Путин в ходе прямой линии признал, что под 210-ю можно подвести совет директоров любой компании, «где кто-то из членов этой организации замечен в нарушении закона». Теперь же предложенные главой государства поправки ограничат применение статьи к сотрудникам одного и того же юридического лица. В идеале его учредители, руководители и работники не будут привлекаться к уголовной ответственности только за то, что входят в одну и ту же структуру. Следователям еще понадобится доказать, что они действительно образовали преступное сообщество.
Ранее считалось, что предпринимательская деятельность может служить ширмой для криминала, а преступную группу можно замаскировать под юридическое лицо. Примерно с такой аргументацией кабмин завернул внесенный в сентябре лидером «Гражданской платформы» Рифатом Шайхутдиновым законопроект, запрещающий дополнительную квалификацию правонарушений в сфере бизнеса по статье 210. А помощник президента по экономическим вопросам Андрей Белоусов заявил, что исключить ее применение при расследовании преступлений в сфере экономики невозможно.
Сейчас трудно спрогнозировать, на какие сроки растянется путь от признания проблемы «наверху» до ее системного решения. И насколько эффективно будут работать поправки, если мяч в итоге все равно будет оказываться в руках правоохранительных органов с их богатым арсеналом давления на подследственных. Однако сам факт перехода дискуссии из общественного поля в нижнюю палату парламента внушает сдержанный оптимизм. Омбудсмен Александр Хуруджи, занимающийся проблемами арестованных и осужденных предпринимателей, комментируя агентствам президентские поправки, выразил надежду, что они повлияют на уже вынесенные приговоры. Если в наступившем году так и произойдет, то это уже будет существенный шаг вперед по сравнению с 2019-м. Последний, увы, запомнится кейсами, не внушающими бизнесу спокойствия.
Вернуться домой и сесть
Андрей КаковкинЯ в шоке, как и вы
— с этих слов начинается объемный пост в «Фейсбуке» Бориса Титова — уполномоченного по правам предпринимателей при президенте России
Запись появилась 1 ноября минувшего года, на следующий день после того, как стало известно, что Кировский районный суд Ростова-на-Дону назначил три года колонии бизнесмену Андрею Каковкину.
Каковкин стал первым участником «списка Титова», решившимся вернуться в Россию. Напомним, что всего сообщалось о шести десятках таких предпринимателей. Список был составлен после того, как в феврале 2018 года Борис Титов провел в Лондоне встречу с уехавшими туда россиянами и обсудил с ними, на каких условиях они готовы вернуться домой. Общественный омбудсмен Дмитрий Григориади, курирующий вопросы защиты прав предпринимателей, тогда подчеркивал, что «олигархов» в списке нет, а его участники — обычные бизнесмены.
По версии следствия, Каковкин, возглавлявший торговый дом «Гриф», в 2015 году похитил 10 млн руб. у компании «МКТ». Уголовное дело расследовали по статье о мошенничестве в особо крупном размере, а часть, по которой судили предпринимателя, предусматривала до десяти лет лишения свободы. Поводом для уголовного преследования стал договор о займе на 10 млн, которые Каковкину предложил взять под процент учредитель фирмы «Дитис» Александр Баскаков. Его посадили на шесть лет. Адвокат Андрея Каковкина настаивает, что ущерба от сделки не понес никто, так как денежные средства уже на следующий день были арестованы судом, а потом и вовсе вернулись на счет, с которого пришли.
Как заявлял сам Борис Титов, предприниматель Андрей Каковкин «поверил в справедливость российского правосудия и приехал сдаваться». В феврале прошлого года, сразу по прилете из Лондона, он был задержан, допрошен, после чего все же отпущен под обязательство о явке. Борис Титов тогда назвал это «маленькой победой». Позднее, комментируя тюремный срок для Каковкина, он скажет, что, благодаря «лондонскому списку», предприниматель смог вернуться на родину и защищать себя, находясь до приговора суда на свободе, а не в следственном изоляторе. Конечно, побыть дома с семьей — оно всегда лучше, чем в камере, но перспектива реального срока от этого не выглядит более привлекательной. Титов, тем не менее, в интервью информагентствам и профильным изданиям утверждал, что приговор Андрею Каковкину никого не напугал, а команда бизнес-омбудсмена уже получила несколько заявок от людей, которые хотят попасть в тот самый список.
Кстати, никаких гарантий неприкосновенности участникам «списка Титова» Кремль не давал. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, комментируя письмо омбудсмена главе государства в феврале 2018 года, подчеркнул, что это не прерогатива Путина. А само обращение Титова глава кремлевской пресс-службы обещал переадресовать «соответствующим службам и органам», у которых к бизнесменам были и до сих пор остаются вопросы.
По словам Дмитрия Григориади, на начало ноября 2019 года в страну вернулись десять человек. Три уголовных дела были прекращены за отсутствием состава преступления. Также омбудсмен насчитал одну амнистию, два условных срока и один реальный. «Многое не получается, есть сильное сопротивление на местах, есть большие провалы, критика, истерика в СМИ, но есть и то, чем уже можно гордиться», — написал Дмитрий Григориади у себя в «Фейсбуке».
Никто не говорил, что будет легко
— чуть позже резюмировал Титов
От декларации до тюрьмы
Валерий Израйлит и Владимир путин в Усть-Луге. Фото: РИА НовостиУшедший год запомнится еще одной историей, которая началась в 2016-м, а минувшей осенью вылилась в беспрецедентный для российской юридической практики случай. ФСБ использовала изъятую из налоговой декларацию об амнистии капиталов в качестве доказательства по уголовному делу. Фигурант расследования — совладелец компании «Усть-Луга» Валерий Израйлит. Он находится под стражей и по решению суда пробудет во внутренней тюрьме ФСБ минимум до марта 2020 года. Арест продлили, несмотря на то, что на последнем заседании свидетель обвинения не смог вспомнить ни Израйлита, ни компанию, с которой было связано судебное производство.
ФСБ обвиняет предпринимателя в выводе средств за границу по подложным документам, а также в легализации незаконно полученных средств. Израйлиту вменяют хищение более 200 млн руб. при строительстве нефтебазы «Транснефти» в Усть-Луге, а также ущерб от замены якобы некачественных труб. Его следствие оценивает почти в 3,5 млрд руб.
Камень преткновения в этом кейсе — обещание президента Владимира Путина предпринимателям, что следствие не будет использовать добровольно задекларированные ими данные. Оно было закреплено подписанным в июне 2015 года законом об амнистии капиталов. По нему российские граждане могут один раз воспользоваться правом задекларировать и легализовать в России зарубежное имущество без санкций со стороны налоговых и правоохранительных органов.
Верховный суд в октябре не нашел нарушений в действиях ведомства, но уже в ноябре пересмотрел свое решение.
В середине декабря Государственная дума по следам дела Израйлита приняла поправки в Уголовно-процессуальный кодекс. Они запрещают использовать для возбуждения уголовных дел сведения из деклараций, поданных в рамках амнистии капиталов. В «Ведомостях» со ссылкой на федерального чиновника писали, что о деле Израйлита докладывали лично Путину, а ситуация обсуждалась на самом высоком уровне — и там якобы пришли к выводу, что она не должна повториться, а бизнесу положены реальные гарантии.
Миллиарды инвестиций и выбитая дверь
Майкл Kалви. Фото: ТАСССущественной нерешенной проблемой остается практика уголовного преследования при решении споров хозяйствующих субъектов. На арену сразу выходят люди с автоматами и пугающими аббревиатурами на форме. Как отмечал Титов, власти стремятся сохранить за собой инструмент для пресечения организованной преступности в экономической сфере, а в результате за решеткой оказываются представители бизнеса.
Собственно, со скандального примера такого преследования и начался 2019 год. 14 февраля в Москве был задержан основатель инвестиционного фонда Baring Vostok Майкл Kалви.
Дверь в его пентхаус выломали сотрудники ФСБ и Следственного комитета России (далее — СКР), которые несколько часов обыскивали жилище бизнесмена, а его самого вывели в наручниках. По версии следствия, американец организовал мошенническую схему по хищению 2,5 млрд руб. из банка «Восточный». Сам Калви вину отрицает и связывает уголовное преследование с акционерным конфликтом между руководством Baring Vostok и совладельцами банка.
Сейчас четверо обвиняемых по делу Baring Vostok, включая Майкла Калви, находятся под домашним арестом, а трое остаются в СИЗО. И хотя еще в сентябре близкие к следствию источники сразу нескольких СМИ сообщили о существовании экспертизы, доказывающей отсутствие состава преступления в действиях Майкла Калви, ему несколько раз продлевали меру пресечения, в последний раз — до середины января 2020 года. Защита ходатайствовала об изменении домашнего ареста на залог, но следствие сочло, что Калви и партнер компании Филипп Дельпаль смогут скрыться или помешать расследованию.
Задержание Калви — уже само по себе резонансное — еще и проходило на фоне Сочинского инвестиционного форума. Глава Счетной палаты Алексей Кудрин назвал случившееся шоком для российской экономики. В Кремле, в свою очередь, поспешили заявить, что «такое может произойти в любой стране и в отношении любого предпринимателя», а также выразили надежду, что инвестиционный климат от этого не пострадает.
Вышло несколько иначе. Baring Vostok отложила планы по созданию нового фонда для зарубежных инвестиций в российские компании. Инвесторы выразили обеспокоенность противоречиями в российском и международном арбитражном законодательстве, а также неопределенностью в вопросах защиты их прав.
В конце декабря, комментируя переквалификацию обвинения со статьи о мошенничестве на растрату (максимальное наказание по ней примерно такое же, до десяти лет), пресс-служба Baring Vostok заявила, что следствие закончилось ничем.
Год нерешенных вопросов
Давление на бизнес со стороны силовых структур — это один основных факторов, тормозящих развитие экономики в нашей стране. К такому выводу, в частности, пришел глава юридического департамента фонда «Русь сидящая» Алексей Федяров в недавно опубликованной им книге «Невиновные под следствием: Инструкция по защите своих прав».
По мнению Федярова, главная опасность для предпринимателей в условиях современной России — непреходящая угроза фабрикации уголовного дела и, как следствие, длительного лишения свободы с потерей бизнеса. Высшее руководство страны при этом лишь изображает озабоченность состоянием прав бизнеса, считает правозащитник. «Но реальная ситуация говорит об обратном, бизнес в стране — лоскутное одеяло из уделов, отданных на кормление царским воеводам, дьякам и лейб-гвардейцам», — пишет Алексей Федяров.
Как отмечает эксперт «Руси сидящей», дела экономического характера в России расследуют сразу несколько силовых ведомств, которые одновременно и конкурируют, и коммуницируют между собой. Это в первую очередь МВД, ФСБ и СКР. Специфика российского уголовно-процессуального кодекса позволяет любому из них расследовать дела так называемой альтернативной подследственности. В этот перечень попадает множество статей, применимых к бизнесменам, а между силовиками возникает конкуренция за такие уголовные дела.
Причем ФСБ, которую правозащитники называют относительно новым игроком на этом поле, выступает главным оператором политически чувствительных преследований, а число расследований ведомства по экономическим преступлениям составляет четверть его работы. Доля террористических составов при этом достигает лишь 4 %, говорится в экспертном докладе фонда «Либеральная миссия», посвященном первому году нового политического цикла в России.
Приговор Андрею Каковкину, история с амнистией капиталов и, конечно же, дело Baring Vostok — три очень разных кейса, но последствия у них сходные — репутационный ущерб. Не для них самих — для России, как государства, в котором можно заниматься бизнесом без страха сначала попасть за решетку, а уже потом доказывать свою правоту.
Минувший год принес слишком много неприятных сюрпризов, чтобы ждать простых решений от года наступившего. Но не искать их вовсе — непозволительно и преступно.
В 2017 году по «предпринимательским статьям» было осуждено 36 220 человек, из них к лишению свободы приговорено 8 225.
В 2018 году по ним было осуждено 36 362 человека, из них к лишению свободы приговорен 7 881.
В первой половине 2019 года число осужденных по «предпринимательским статьям» составило 16 956, к лишению свободы приговорены 3 726.
Отдельно отметим 210-ю статью об организации преступных сообществ, общую статистику решений по которой Судебный департамент объединяет с соседними статьями — о незаконных вооруженных формированиях и о бандитизме. Число приговоров по ним в 2017 году составило 495, в 2018 снизилось до 354, а за половину 2019 года число осужденных достигло 149.
Общие цифры за два с половиной года демонстрируют уверенное постоянство. При этом доля оправдательных приговоров по наиболее популярным «предпринимательским статьям» за эти годы не превысила одного процента.
Мошенничество (в том числе и в сфере предпринимательской деятельности), присвоение и растрата, незаконное и лжепредпринимательство, незаконная банковская деятельность, «отмывание» денег и имущества, уклонение от уплаты налогов и иные незаконные действия с валютными ценностями (сюда относится упоминавшаяся уже статья о невозврате валютной выручки). Значительная часть приведенных статей относится к преступлениям альтернативной подследственности. Вести предварительное расследование по ним могут сотрудники органа, выявившего преступление, — то есть и МВД, и СКР, и ФСБ.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
