Бремя денег

Эндрю Карнеги, имя которого у большинства ассоциируется с построенным на его деньги концертным залом «Карнеги-холл» в Нью-Йорке, был одной из самых противоречивых фигур в истории крупного бизнеса. Одни превозносят его за заслуги в деле индустриализации США, по мнению других, он — типичный и лицемерный богач. Благодаря невероятному чутью на прибыль бывший рабочий ткацкой фабрики превратился в сталелитейного магната. Но большие деньги его тяготили, и он решил раздать все и умереть в бедности. Но и этот его порыв у некоторых вызывал претензии.

Считается, что характер и взгляды Эндрю Карнеги определили его шотландские корни: будущему миллиардеру были свойственны экономия и прагматичность, дух бунтарства и политический радикализм. Отец, дядя и дедушка Эндрю примкнули к движению чартистов, боровшихся за права рабочих в Шотландии. Когда Карнеги-старший потерял место на ткацкой фабрике во времена экономического кризиса середины XIX века в Великобритании, семья бедствовала.

В 1848 г. — Эндрю тогда исполнилось 12 лет — родители решили переселиться в США. Заняв 20 фунтов на билеты, Карнеги перебрались в окрестности Питтсбурга в Пенсильвании, где уже жили сестры матери мальчика. Штат Пенсильвания в те годы был одним из самых быстро развивавшихся промышленных регионов Америки, и эмигранты без труда нашли там работу.

Эндрю и его отец устроились на местный хлопчатобумажный комбинат. Уильям Карнеги был принят на должность ткача, а его сын-подросток разносил катушки с нитками по цехам и зарабатывал $1,20 в неделю. Фактически это был единственный случай, когда Эндрю занимался физическим трудом: и повзрослев, он не перевалил за 1,60 м, так что его никогда не нагружали. Неказистое телосложение юноша с успехом компенсировал расторопностью, находчивостью и самообразованием, проводя свободное время в библиотеке.

«Мой мальчик Энди»

В 14 лет Эндрю Карнеги устроился разносчиком телеграмм. За несколько лет он самостоятельно научился передавать телеграммы и, когда один из операторов заболел, вызвался его заменить, после чего был принят в офис на постоянную работу. Там его заметил Томас Скотт, управлявший западным филиалом Пенсильванской железной дороги. Скотт взял Карнеги личным секретарем и телеграфистом с зарплатой $35 в месяц. Позже миллиардер вспоминал, что просто не знал, что делать со столь крупной суммой, поэтому отдавал деньги матери (отец уже умер).

Щедрость Скотта объяснялась его глубокой симпатией к ставшему незаменимым сотруднику и квалификацией последнего: Эндрю к тому времени освоил даже железнодорожную логистику и мог заменять начальника в его отсутствие. Недаром Скотт называл Карнеги не иначе, как «мой мальчик Энди». Став вице-президентом Pennsylvania Railway, Скотт рекомендовал на оставляемый им пост именно Эндрю, и в 25 лет молодой человек сел в кресло управляющего филиалом.

Знакомство с Томасом Скоттом, а через него с другими влиятельными людьми и стало для Карнеги путевкой в жизнь. Скотт научил подчиненного инвестировать, используя инсайдерскую информацию, а также оказывал административную и финансовую поддержку многим проектам Карнеги, благо большинство из них было связано с железной дорогой. Работая под началом Скотта и по его же наводке, Эндрю купил на $600 акции транспортной компании Adams Express, с которой Пенсильванская железная дорога заключила эксклюзивный контракт. Для этого мать юноши заложила дом, но в течение нескольких лет вложения себя окупили. 

Следующим проектом Карнеги стала небольшая фирма, выпускавшая одни из первых в мире спальных вагонов. Познакомившись с изобретателем Теодором Вудраффом (построенные по его проекту вагоны были уже опробованы в Нью-Йорке), Эндрю убедил его заключить контракт с Пенсильванской железной дорогой. В результате договоренности между Вудраффом и Томасом Скоттом собранные Woodruff Sleeping Car Company вагоны начали курсировать между Питтсбургом и Филадельфией, а Эндрю Карнеги, купивший на $217,5 акций компании, получил прибыль в $200 000. Еще четверть миллиона он заработал, вложив $40 000 в нефтяные разработки. 

После Гражданской войны в США, на которую Эндрю, кстати, призывали, но тщетно (за $850 он нашел человека, согласившегося отслужить за него), в 1865 г. уже очень обеспеченный 30-летний управляющий решился променять стабильность удачной карьеры на перспективы новой деятельности.

Чугун и сталь

Уходу Эндрю Карнеги из Pennsylvania Railway предшествовал еще один его проект: за три года до этого он предложил двум инженерам компании, Джону Пайперу и Арону Шиффлеру, создать фирму по строительству железнодорожных мостов. В финансировании Piper&Shiffler Co. приняли участие все тот же вездесущий Скотт, президент Pennsylvania Railway Эдгар Томсон и сам Эндрю (последнему стала принадлежать одна пятая компании). Американская экономика того времени обещала бурное развитие железных дорог, и идея Карнеги состояла в замене деревянных мостов чугунными. Piper&Shiffler была переименована в Keystone Bridge Company, и одновременно с помощью младшего брата Томаса Карнеги, специалиста в металлургии, Эндрю основал Cyclops Mills (позднее — Union Iron Mills), литейный завод, поставлявший металл для тех самых мостов.

Дружба с железнодорожными чиновниками сыграла решающую роль в успехе нового предприятия: с ними Карнеги заключал контракты на строительство новых мостов и замену старых. Keystone Bridge Company начала приносить лично Эндрю прибыль в $50 000 в год. Но бизнесмен заинтересовался другим металлом.

В 1867 г. в поездке по Великобритании Карнеги узнал о конвертере Бессемера, позволяющем производить чистую сталь в больших количествах. С древнейших времен из стали изготавливали только холодное оружие и точные приборы, из-за того что процесс ее производства был крайне затратным. Инновация Бессемера открывала дорогу промышленному применению стали и ее замене железа в строительстве тех же мостов, не говоря уже о рельсах и небоскребах, бум которых в Америке отчасти и был обусловлен стальным изобилием.

Уже через два года после поездки в Европу Карнеги завершил строительство своего первого сталелитейного цеха под Питтсбургом. В течение следующего десятилетия он построил еще несколько сталелитейных заводов по всей стране, а вместе с этим налаживал и прибирал к рукам и производство сырья, топлива и транспортную инфраструктуру. Комплексный подход обеспечил Carnegie Steel Company, консолидированной в концерн в 1892 г., господство на американском рынке. К 1900 г. концерн производил больше стали, чем вся британская промышленность, а Эндрю Карнеги превратился во владельца промышленной империи и одного из крупнейших работодателей в стране.

Накопить, чтобы раздать

Карнеги, воспитанный на идеалах социального равенства, искренне считал себя прогрессивным человеком и другом рабочих. В публичных выступлениях и статьях, к написанию которых он пристрастился во второй половине жизни, предприниматель выражал поддержку профсоюзам и призывал собственников бизнеса разрешать трудовые споры, не доводя дело до забастовок. Но рабочее движение в США принимало все более активные формы. С 1881 г. по 1900 г. в стране прошло свыше 12 000 забастовок, и в них участвовали около 3 млн человек.

В своей компании Карнеги не смог избежать конфликта на Хоумстедском заводе в Пенсильвании. В 1892 г. Генри Фрик, совладелец Carnegie Steel, управлявший тогда предприятием, для увеличения прибыли решил урезать зарплаты и, когда рабочие Homestead Steel Works в знак протеста вышли на забастовку, уволил их, а потом нанял штрейкбрехеров и охрану от агентства Алана Пинкертона. Противостояние вылилось в вооруженный конфликт, погибли девять рабочих и семь людей Пинкертона, после чего власти штата прибегли к военной силе. Эндрю Карнеги в это время проводил отпуск в горах Шотландии и, как он позже утверждал, даже не слышал о забастовке на заводе и не одобрял действий Генри Фрика. Однако вина за произошедшее легла в основном на него — как на основного владельца.

Известно и то, что он вроде бы был ярым противником войн, ратуя за сокращение армии и флота, и одновременно Carnegie Steel являлась одним из крупнейших подрядчиков ВМС США. Считается, что в 1896 г. на президентских выборах республиканец Уильям Маккинли выиграл во многом благодаря финансовой и публичной поддержке Эндрю Карнеги. А через какое-то время Карнеги так же публично обратился к проигравшему выборы Уильяму Брайану, которого еще недавно именовал мошенником и болтуном, за поддержкой в борьбе против милитаристской политики Маккинли на Кубе и Филиппинах.

Эта непоследовательность, считают некоторые биографы Карнеги, объясняется тем, что роль промышленного магната, вынужденного отстаивать интересы крупного бизнеса, не доставляла ему удовольствия. В своем дневнике 33-летний Карнеги называл деньги «худшим видом идолопоклонства». В статье в журнале North American Review в 1898 г. Карнеги сформулировал знаменитое «Человек, умирающий богатым, умирает опозоренным» и заявил, что готов до конца жизни раздать все свои капиталы.

В 1901 г. Карнеги принял предложение финансиста Джона Пирпонта Моргана о продаже Carnegie Steel Сo. Сделка на $480 млн ($310 млрд в современном эквиваленте) сделала Эндрю на тот момент самым богатым человеком в мире. После продажи компании он посвятил остаток жизни благотворительности, раздавая деньги университетам, финансируя открытие библиотек и концертных залов. Одних только органов для церквей США и Великобритании было куплено 7000. Благотворительность Эндрю оценивали положительно далеко не все: в среде рабочего класса, особенно европейского, неслыханная щедрость филантропа по отношению к некоторым университетам и организациям воспринималась как проявление неравного подхода - одним все, другим ничего. К тому же социалисты считали, что таким образом Карнеги пропагандирует капиталистические ценности.

Эндрю Карнеги большую часть жизни прожил с матерью и женился, только когда ее не стало, в 1886 г., на женщине, за которой ухаживал свыше 30 лет. Сам он умер в 1919 г., раздав большую часть своих денег. Его единственной наследнице, дочери Маргарет Карнеги, досталось менее 10% состояния сталелитейного магната.