Чего не узнали депутаты
ГОСДУМА на прошедшей неделе без особых дискуссий приняла к сведению основные направления денежно-кредитной политики на текущий год, представленные Центральным банком. Однако следует признать, что обсуждение такого документа имеет смысл только до начала очередного календарного года.
Очевидно, что Россия не Америка, а Геращенко отнюдь не Гринспен. Может быть, именно поэтому нашим депутатам традиционно не хватает времени для обсуждения представляемых Центральным банком документов, а все свое внимание они сосредоточивают на вопросе о зарплате руководителей ЦБ. Правда, любые попытки обсудить всерьез "основные направления" наталкиваются на ту проблему, что качество представленного в Государственную Думу документа настолько же не соответствует предъявляемым к нему требованиям, насколько картина положения дел в нашей экономике не соответствует тому описанию, которое предлагается нашему обществу Центральным банком и правительством. Попробую на нескольких примерах показать такую разницу и объяснить то, о чем не хотят говорить наши финансовые ведомства. Или чего они не понимают.
Первое - уровень инфляции. В основных направлениях на текущий год и в проекте федерального бюджета в качестве целевого показателя темпов инфляции фигурирует показатель прироста потребительских цен: 18 - 20%. При этом, однако, умалчивается о том, что обобщающим индикатором инфляции в экономике везде и всегда считается дефлятор ВВП. В России, например, в прошлом году инфляция, измеренная таким образом, оказалась существенно выше - 61% при росте потребительских цен на 36,5%. В первом квартале этого года потребительская инфляция составила 4,1% (17% в годовом измерении), а дефлятор ВВП - около 10% (46% годовых). Только понимание наличия такой разницы позволяет понять, почему естественные монополисты уже хором кричат о заниженности цен на их продукцию, почему при постоянных рапортах об улучшающемся состоянии бюджета и регулярных повышениях уровня зарплаты бюджетникам и пенсий доля доходов населения в ВВП устойчиво падает, то есть население становится беднее. Очевидно, что рублевый дождь, который проливается на российскую экономику в результате конверсии экспортных доходов в рубли, способен в самые ближайшие месяцы еще более повысить уровень реальной инфляции, поскольку Центральный банк не видит проблемы "избыточной ликвидности" и не считает необходимым предпринимать меры по снижению темпов роста предложения денег.
Второе - динамика реального курса рубля. Кризис 1998 года и резкая девальвация поставили существенный ценовой барьер на пути импортной продукции в Россию: уровень доходов не позволяет потреблять столько же импорта, как в 1996 - 1997 годах. От того, сколь долго реальный курс рубля будет удерживаться на заниженной по сравнению с докризисным уровнем отметке, зависит тот временной промежуток, в течение которого российский реальный сектор будет иметь возможность приспосабливаться к внешней конкуренции. Здесь у Банка России сразу три точки зрения. Во-первых, в основных направлениях ЦБ декларировал курс на поддержание стабильности реального курса рубля, то есть обещал проводить политику, ориентированную на примерное совпадение темпов инфляции с темпами номинальной девальвации рубля. Правда, при этом в документ было заложено иное: темпы инфляции в 18 - 20% сочетались странным образом с девальвацией в 35 - 37% по итогам года, что должно было привести к снижению реального курса рубля. Это во-вторых. А в-третьих, жизнь подкорректировала эти планы: рекордные уровни положительного внешнеторгового сальдо России не только позволяют Банку России наращивать свои резервы, но и не позволяют рублю обесцениваться. Это стало понятно даже руководителям российских финансовых ведомств, которые наперебой спешат обрадовать публику тем, что в 2000 году доллар вряд ли перешагнет 30-рублевую отметку. Однако почему-то никто из них не хочет сказать о том, что подобное сочетание динамики инфляции и девальвации приведет к росту реального курса рубля на 20 - 25% в течение этого года. В результате если в феврале 1999 года, в момент наиболее значительного падения, курс доллара в докризисных ценах для российского реального сектора составлял более 17 руб./долл., то сегодня этот уровень снизился до 11 руб./долл., а в конце года он может составить уже 8,5 - 9 руб./долл. Таким образом, уже в следующем году российская экономика может существенно приблизиться к докризисному соотношению внутренних и внешних цен, то есть исчерпать существенную часть имеющег
ося "запаса прочности". Я отнюдь не считаю, что в сегодняшней ситуации Банк России должен проводить политику последовательного снижения номинального курса рубля - при столь стремительном росте валютных резервов ему это вряд ли позволят сделать, - но предупредить экономику о стремительно меняющихся условиях конкуренции просто обязан. Еще в большей степени Центробанк обязан проводить более жесткую политику по сдерживанию инфляции. Иначе у российской экономики, которая не успеет стать конкурентоспособной, останется лишь два ресурса: замораживание заработной платы и… новая девальвация.
Третье - отток капитала. При каждом удобном случае ЦБ рапортует о своих успехах в борьбе с оттоком капитала, демонстрируя на цифрах снижение неприятных цифр и приписывая все это воздействию тех административно-советских методов, на которые он продолжает уповать. При этом руководство Банка России лукаво умалчивает о том, что отток капитала, как доля внешнеторгового оборота, остается устойчиво стабильным, а измеренный в процентах к ВВП вырос почти в два раза и приблизился в 1999 году к 10%.
Приведенных выше примеров, на мой взгляд, достаточно, чтобы продемонстрировать наличие весьма серьезных проблем в сфере денежной политики, которые чреваты не менее серьезными последствиями. Однако "небожителям" с Неглинки, похоже, непонятны и неинтересны реальные проблемы российской экономики, они не считают нужным знакомить президента, депутатов и общественность с этими проблемами.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
