Дефолт как норма жизни
ОБСУЖДАЯ в годовщину августовского кризиса с приятелем события недалекого прошлого, возвращаясь к анализу причин и хода развития ситуации, мы, как всегда, заговорили о бюджетном дефиците и о тех подходах к решению бюджетных проблем, которые практиковались во второй половине 90-х годов. Говоря о возможности избежать дефолта по внутреннему долгу (дефолт по внешнему был неизбежен в силу девальвации рубля), я вспомнил самый первый дефолт российского Минфина, который имел место в 1996 году. Именно тогда при подготовке федерального бюджета на 1997 год Минфин предложил не платить по долгам Центральному банку, т.е. не уплачивать проценты и не возвращать полученные ранее кредиты. Конечно, не совсем не возвращать, а переоформить кредитные соглашения, по которым наступал срок уплаты процентов и основной суммы долга, в государственные ценные бумаги с более низкой ставкой процента и со сроками погашения от 4 до 17 лет. Это предложение было поддержано правительством и Государственной Думой и материализовалось в соответствующей статье Закона о федеральном бюджете.
Та легкость, с которой Минфину удалось сократить свои расходы по обслуживанию долга, произвела сильное впечатление на чиновников с Ильинки: подобный же метод "сокращения" государственных обязательств и приукрашивания положения дел в бюджетной сфере был снова использован при подготовке бюджета на 1998 год. Законодатель с подачи Минфина предписал Центральному банку переоформить полученные годом раньше бюджетные обязательства в еще более долгосрочные и низкопроцентные. Вскоре, правда, выяснилось, что от приукрашивания дел на бумаге реальное положение вещей не изменяется: груз обязательств по обслуживанию государственного долга раздавил правительство Кириенко.
После финансового кризиса 1998 года, главным виновником которого был признан Центральный банк, при составлении бюджета на 1999 год правительство и законодатели с особой любовью отнеслись к обязательствам бюджета перед Банком России и… переоформили принадлежавшие Банку России ГКО и ОФЗ по особым правилам, т.е. обменяли на долгосрочные обязательства Минфина (срок 10 лет и более) с выплатой два или пять процентов годовых. Однако бюджет все равно "не сходился", и Центральному банку было предписано прокредитовать бюджет и в рублях, и в валюте. На бумаге все стало прекрасно, но в мае 1999 года Минфин заявил об отказе от погашения четвертого транша "вэбовок", а затем в июне - об отказе от выплаты процентов по долгам Лондонскому клубу.
В 2000 году по графику Минфин снова должен был заплатить по долгам Банку России, и снова законодатель согласился с мнением правительства о необязательности этих платежей, несмотря на то что состояние бюджета под воздействием растущих мировых цен на сырье уверенно улучшалось. Похоже, что не платить по своим долгам стало настолько привычным для Минфина, что об ином и подумать было нельзя.
Тем временем мировые цены на сырье выросли настолько, что предложение валюты на российском рынке стало явно избыточным. Центральный банк скупал валюту, эмитируя новые рубли: предложение рублей стало расти гораздо быстрее спроса на них. Возникла проблема избыточной ликвидности, которую российские денежные власти "заметили" только после многочисленных высказываний эмвээфовских чиновников.
Одним из наиболее очевидных рецептов борьбы с избыточной ликвидностью является погашение долгов бюджета Центральному банку, причем погашение не на бумаге, а живыми деньгами. В июне действительно поползли разговоры о том, что Минфин погасит не то 70, не то 30 млрд руб. Правда, погасить долги Минфин согласился на словах, а затем, видимо, передумал и заявил, что для этого необходимо принять закон, разработать который никто в правительстве оказался не в состоянии, да и Дума ушла на каникулы.
На прошедшей неделе правительство без долгих споров утвердило проект бюджета на 2001 год. 20% расходов идет на выплату процентов по долгам, еще 30% - на содержание армии и прочих силовых структур, еще около 20% - на перераспределение между регионами, а все оставшееся размазывается тонким слоем между многочисленными желающими. Как видите, все разговоры об улучшении положения дел в бюджете так и не материализовались. А как же быть с тем, что в программе Грефа было сказано о необходимости сокращения бюджетных расходов? Я думаю, что многие уже догадались: бюджет в очередной раз отказался платить по долгам Центральному банку, на этот раз Минфин отказался платить по своим векселям, предложив законодателям принять решение о "прекращении начисления процентов и переоформлении векселей". (Интересно заметить, что вексельное право не допускает таких процедур, но в условиях "диктатуры закона" правительственные юристы, видимо, "закрыли на это глаза".) На этот раз Центральному банку предложены облигации со сроком погашения от 18 до 22 лет с выплатой аж 2% годовых.
То упорство, с которым российский Минфин не желает платить по своим долгам, подводит меня к печальному выводу, что события двухлетней давности никого и ничему не научили. Наше финансовое ведомство по-прежнему считает, что со своими долгами оно вольно поступать по своему усмотрению, а это значит, что новый дефолт не за горами. Нужно только дождаться снижения цен на нефть. Увы! Наверное, действительно "кидание" стало неотъемлемой частью российской действительности, а дефолт - образом жизни.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
