Демократия по-русски
В своем новом президентском послании к Федеральному Собранию президент Путин отметил, что «главной политической и идеологической целью является развитие России как свободного и демократического государства».
На сегодняшний день у меня нет причин не верить в его добрые намерения. Более того, как и он, я считаю, что Россия подобно любой другой стране должна «развиваться с учетом собственного своеобразия».
Однако, откровенно говоря, думаю, что Владимир Путин должен был бы поподробнее объяснить свои намерения подавляющему большинству в Государственной Думе, которой, в частности, это послание адресовано. Трудно себе представить, что развитие демократии и свободы в России должно сопровождаться сокращением числа партий до двух, представленных в парламенте.
Даже если в Думе и останутся только две партии, то, несомненно, подавляющее большинство будет принадлежать лишь одной из них, которая станет «руководящей и направляющей силой». А я уверен, что российский президент не заинтересован в этом. И, возможно, таких планов не строят и сами депутаты из «Единой России». Но, знакомясь с законопроектом, призванным реформировать политическую систему России, обращаешь внимание на то, что очень многие депутаты полагают, будто представительство в Думе четырех политических партий – уже перебор. Именно исходя из этого депутаты во втором чтении одобрили закон, по которому для признания легитимности Думы достаточно, чтобы в нижнюю палату парламента были избраны две партии. На выборах, которые будут проходить только по партийным спискам, устанавливается 7-процентный барьер. Дележка мест станет производиться пропорционально числу набранных голосов.
Мне трудно понять, зачем надо сокращать партийное представительство в Думе до двух партий. Ясно, что тридцать партий – это слишком, но такого количества в России и нет. И откуда такая уверенность, что лишь две партии смогут осуществлять дальнейшую демократизацию? Может быть, и в этом Россия хочет подражать Соединенным Штатам Америки? Но нынешнему большинству в Думе следовало бы знать, что двухпартийность в США не имеет ничего общего с пропорциональной избирательной системой. А в Великобритании двухпартийная система имеет свою собственную историю, которая ничем не напоминает описываемую ситуацию.
Впрочем, в своем выступлении Путин ясно дал понять, что Россия строит демократию с учетом российского своеобразия и не намерена слепо копировать чужой опыт: здесь, по словам президента, должна быть создана демократическая система, «достойная суверенного государства».
Хотя, может быть, найдутся и такие, кто считает, что народ России еще не «дозрел до демократии и поэтому не следует предоставлять ему слишком много прав. Как бы чего из этого не вышло. В таком случае очевидно, что двумя партиями – например, «Единой Россией» и так называемой Либерально-демократической партией Жириновского – гораздо легче управлять, чем, скажем, четырьмя или шестью: число недовольных возрастает прямо пропорционально количеству представленных партий.
Я позволю себе не согласиться с подобной точкой зрения. Демократия, конечно, вещь трудная и сложная. Но я помню, с каким энтузиазмом был встречен первый демократический эксперимент, проведенный Горбачевым в 1988 году. Я имею в виду Съезд народных депутатов. Я помню, как миллионы людей допоздна просиживали перед телевизорами, следя за горячими дискуссиями между депутатами (избранными, отметим, в условиях однопартийной системы). Я помню, с каким интересом воспринимались тогда решения Верховного Совета. Кто знает, может быть, этот эксперимент стал бы демократической нормой, если бы однажды против народных представителей не послали танки.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
