Top.Mail.Ru
архив

Деньги по чину

Наиболее ярко на правительственных слушаниях по бюджету прозвучало выступление министра сельского хозяйства Александра Гордеева, ведомство которого несколько урезали в деньгах. Сейчас так дела поставлены, что урезание финансирования какой-то отрасли помимо самого факта обидной недодачи денег означает еще и некоторую переоценку значимости в чиновной иерархии руководителя такого ведомства. Плюс – учитывая еще одно новое правило, согласно которому чиновники не только полезно взаимодействуют с лоббистами, но и довольно часто являются совладельцами предприятий, входящих в ведение своих отраслей, – урезание бюджетной поддержки отрасли начинает касаться их не только по служебной, но и по личной линии. Так что г-на Гордеева понять можно. Сомнение вызывает только одно место в пламенном выступлении обиженного министра – то, где он говорит о своем несогласии с идеологией бюджета. Любому объективному наблюдателю понятно, что оспаривать что-то или просто дискутировать можно лишь в том случае, когда хотя бы примерно понятен предмет обсуждения. В нашем случае это предполагает, что бюджет действительно имеет какую-то идеологию – например, досрочное погашение внешних долгов, или развитие наукоемких отраслей, или усиление социальных выплат, или стимулирование инновационной политики (желающие могут продолжить). Однако в нашем случае министр Гордеев явно несправедливо обидел бюджет и его разработчиков: поскольку никакой внятной идеологии там нет, то и выражать с ней несогласие несколько странно.

В соответствии с вышеупомянутым вполне логично видеть среди высоко стоящих в чиновничьей иерархии руководителей спецслужб и министра обороны, чьи направления были отмечены особо – увеличением бюджета почти на треть. И здесь тоже стоит обратить внимание на небольшой комментарий по этому поводу главы военного ведомства, который сказал, что такое увеличение бюджета не стоит рассматривать как признак его милитаризации, поскольку по отношению к ВВП в процентном отношении эта прибавка оказывается совсем незначительной. Разумеется, всегда можно отыскать базу, по которой расчетный показатель будет практически стабильным: по отношению к весу специального хранилища непросто подсчитать прирост, например, по производству промышленных алмазов. Но не об этом речь. В сущности, министр обороны прав, и рост бюджета его ведомства не дает пока повода говорить о милитаризации экономики. Потому как помимо неподконтрольного обществу финансирования, составляющего более половины расхода бюджета, чего – сейчас во всяком случае – нет, этот процесс характеризуется наличием развитого и эффективного военно-промышленного комплекса и армии, оснащенной современным вооружением в объемах и количествах, определяемых действующей на данный момент времени военной доктриной. Ничего этого тоже нет. Нет новой военной доктрины, нет дееспособной армии, ну и далее по тексту. И потому вообще сложно судить, на что, собственно, направлено столь ощутимо увеличенное финансирование на следующий год. Это не по поводу того, какой должна быть армия – добровольной или контрактной, поскольку жизнь подсказывает, что одно вряд ли должно исключать другое. Это по поводу того, что до сих пор общество не в курсе: на борьбу с кем и с чем, то есть с какими категориями угроз, нацеливается та армия, которую в России создавать неизбежно придется. Никто же не думает всерьез, что открытая информация о численности центрального аппарата Министерства обороны имеет хоть какое-то отношение к решению практических оборонных задач. Однако внушительные размеры этого аппарата дополнительно подтверждают, что увеличение военного бюджета действительно не означает милитаризации экономики. При таком количестве генералов и других умелых хозяйственных руководителей, при исторически сложившейся у военных заказчиков и оборонного комплекса легкости отношения к деньгам действительно никакой прибавки в бюджете не заметишь. Еще сложнее заметить, для чего этот прирост. Нет, никто и не пытается узнать конкретные военные тайны – даже из отрытой печати, поскольку хорошо известно, чем это сегодня кончается. Но деньги-то все же куда? И НАТО нам все же кто? А Иран и Северная Корея? Военные ведь не мастера культуры, поэтому хотелось бы не риторически, а точно знать, с кем они. И соответственно – против кого. И тогда уже решать, сколько и чего, в том числе и денег, им для этого необходимо.

 

Еще по теме

архив
Главное – участие
Олимпиада закончилась. Главное спортивное соревнование четырехлетия завершилось убедительной победой США и Китая. Отныне именно эти страны будут определять спортивную моду. К моменту подписания номера в печать Россия завоевала 16 золотых медалей и в ближайшие дни нарастит свой «золотой» багаж, поскольку впереди соревнования по видам спорта, в которых традиционно сильны российские спортсмены. Но даже если нашей сборной удастся собрать за последние три дня семь-восемь золотых медалей, Россия все равно окажется в лучшем случае на третьем месте. Налицо отступление от позиций, завоеванных на Олимпиаде в Сиднее (тогда российская команда привезла 30 золотых медалей). Панические крики ветеранов советского спорта, слившиеся с невнятным бормотанием чиновников от спорта, создают впечатление настоящего провала. Но так ли это?
Главное – участие