Дом на Вандомской площади
По парижской улице Сент-Оноре неслась запряженная в карету обезумевшая лошадь. В эту минуту никто не мог бы поручиться за жизнь сидевшего в карете человека. Неожиданно к неуправляемой лошади бросился обычный прохожий и вмиг ее обуздал. Этого человека звали Мари-Этьен Нито. Если бы не его решительность, неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба пассажира кареты, да, пожалуй, и всей Европы. Ведь в карете в эти минуты находился Первый консул Франции Наполеон Бонапарт.
Сегодня уже нельзя сказать с уверенностью, действительно ли парижский ювелир Мари-Этьен Нито, основатель дома Chaumet, спас жизнь будущему императору Франции. Не исключено, что эта история, случившаяся якобы в 1800 году, лишь одна из легенд, какими нередко обрастают старейшие ювелирные фирмы. Однако то, что в самом начале XIX века Нито стал личным ювелиром Наполеона, – факт исторический.
Политическое возвышение Бонапарта, которого в 1804 году провозгласили императором, должно было находить зримое материальное воплощение в роскоши двора. Драгоценности – извечный символ власти. Применительно к той эпохе подобный тезис верен вдвойне. Для Наполеона драгоценности стали еще и своего рода политическим инструментом. Их блеск должен был ослеплять представителей старых аристократических фамилий и убеждать их в том, что сын бедного корсиканского дворянина не просто выскочка, но равная им особа.
Довелось ли Нито действительно спасти жизнь Бонапарту или это выдумка, но именно этому ювелиру посчастливилось стать придворным мастером, а попутно и одним из творцов наполеоновского мифа, создателем украшений, в которых отразился блистательный стиль эпохи Первой Империи.
Первый ювелир Первой Империи
Свой магазин Мари-Этьен Нито открыл еще в 1780 году. К этому времени у него за плечами были годы ученичества, проведенные в мастерской Обера, поставщика украшений ко двору королевы Марии Антуанетты. У фирмы Нито, основанной еще до Французской революции, успел сформироваться круг аристократической клиентуры. Но настоящая слава пришла к Мари-Этьену в первые годы XIX века, после знакомства мастера с Наполеоном, который по достоинству оценил его талант ювелира.
По заказу Бонапарта Нито украсил шпагу Первого консула. Он, в частности, вправил в эфес один из наиболее известных в истории камней – алмаз «Регент» (137 карат), принадлежавший в свое время французским королям. Впоследствии «Регент» переместился на императорский меч Бонапарта, также украшенный Нито.
Сам синтез двух видов искусства – ювелирного и оружейного – гармонично вписывался в рамки нарождающегося стиля ампир, имперского по сути и по названию (от франц. empire, букв. – империя). Этот стиль, впитавший художественное наследие императорского Рима и завершивший развитие классицизма, сформировался именно в эпоху Наполеона и отражал идеи государственного могущества и военной силы. Величественность ампира наиболее ярко могла проявиться в крупных формах, прежде всего в архитектуре.
Во Франции, на родине ампира, этот стиль отличался парадным великолепием мемориальной архитектуры, характерным примером которой является Вандомская колонна. Она была установлена вскоре после Аустерлицкого сражения 1805 года в ознаменование блестящей победы французской армии и стала столь же неотъемлемым атрибутом городского ансамбля, как Александрийский столп в Петербурге или колонна Нельсона на Трафальгарской площади в Лондоне (интересно, что все эти монументы установлены в честь побед именно в наполеоновских войнах). Со временем другим атрибутом Вандомской площади, с которой тесно связана история Chaumet, стали ювелирные магазины. Сегодня здесь располагаются бутики известных ювелирных домов (Cartier, Bvlgary, Boucheron и др.), а в доме №12 можно купить украшения Chaumet. В начале XX века Жозеф Шоме (Chaumet), владелец ювелирных мастерских, принадлежавших за сто лет до этого Мари-Этьену Нито, перенес в этот дом главный офис фирмы.
Имя в камне
Однако вернемся к Нито. Престижные заказы сыпались на него один за другим. Посильную помощь в трудах ему оказывал сын Франсуа-Реньо. В мастерских Нито для многочисленных родственников и приближенных Наполеона создавались великолепные украшения в стиле ампир – серьги, ожерелья, браслеты и шкатулки. Но главным фирменным украшением работы Нито и его преемников стали диадемы. В умах сведущих людей до сих пор слово Chaumet ассоциируется прежде всего с диадемами. Эти головные украшения, напоминающие венцы и короны монархов, имелись в любой уважающей себя аристократической семье. Журнал Lady’sMagazine еще в 1799 году обращал к читательницам риторический вопрос: «Как может женщина, пусть даже самого знатного происхождения, вызывать чувства благоговейного почитания и уважения, если на ее челе мы видим лишь обычную шелковую ленту?»
Подобно «божественному Августу» Наполеон перед коронацией преподнес Жозефине – первой императрице Франции – в подарок именно диадему. Мария Луиза – вторая супруга Бонапарта – позднее была также одарена этим предметом роскоши. Диадема, изготовленная Нито к коронации Жозефины в 1804 году, представляла собой стилизацию лаврового венка. Этот шедевр многократно копировался на протяжении последующих двухсот лет. Вообще, для обеих супруг Наполеона семейство Нито создало множество украшений – классических образцов ювелирного искусства. «Классикой жанра» стала и изготовленная Нито роскошная тиара, которую Наполеон подарил приезжавшему на его коронацию папе Пию VII.
Бонапарт разделял вкусы римских императоров. Он очень любил камеи и инталии (ювелирные изделия из камня с выпуклым или врезанным изображением). И любил их, наверное, едва ли не больше, чем Жозефину. В 1808 году чувство прекрасного подсказало ему, что не худо бы использовать 82 казенные камеи и инталии для создания новых украшений. В результате Нито изготовил великолепный ювелирный набор, вправив драгоценные каменные произведения в усыпанные жемчугом браслеты, ожерелье, пояс и диадему. Набор предназначался для Жозефины, но лишь формально. Он оказался слишком тяжелым, и носить его императрица не смогла. Однако она любила доставать эти украшения из коробок и обсуждать сюжеты камей с друзьями. После развода с Жозефиной Наполеон поручил младшему Нито установить эти шедевры ювелирного искусства в новые украшения, теперь уже для Марии Луизы.
По своей инициативе жены Наполеона заказывали у Нито более практичные и удобные для ношения драгоценности, в частности браслеты, создаваемые по принципу акростиха. Эти браслеты составлялись из камней, расположенных в таком порядке, чтобы начальные буквы их названий образовывали определенные слова. Например, один из браслетов Марии Луизы состоял из ряда камней, в которых было «зашифровано» ее первое имя (Marie): малахит, аметист, рубин, радужный кварц (irisquartz), изумруд (emerald).
Диадемы и другие творения отца и сына Нито можно увидеть на картинах Давида, Антуана Гро, Робера Лефевра и других французских художников, писавших портреты и жанровые сцены с участием близких Наполеона.
В 1809 году Мари-Этьен Нито умер. Дело наследовал Франсуа-Реньо, который создавал не менее прекрасные украшения, чем его отец, но лишь до 1815 года. Возможно, он посчитал, что с закатом эпохи Наполеона лучшие времена для семьи Нито остались в прошлом. Или решил, что денег уже заработано достаточно. Не исключено, что свою роль сыграли и обе эти причины, но в 1815-м, когда Наполеону пришлось вторично отречься от престола, Франсуа-Реньо продал дело управляющему своими мастерскими Жан-Батисту Фоссену.
Всегда при дворе
Период Реставрации оказался не худшим временем для парижских ювелиров. Напротив, после восстановления монархии Бурбонов желание подражать блеску Первой империи породило широкий спрос на драгоценности. В этих условиях Фоссен имел весомое преимущество перед конкурентами. Репутация мастера, руководившего, пусть и под началом Нито, изготовлением украшений для Наполеона и его окружения, дорогого стоила. Правда, теперь его творения выглядели иначе.
Жан-Батист Фоссен, действительно, был незаурядным мастером со своей самостоятельной творческой манерой, далекой от строгих канонов стиля ампир. Вдохновляемый произведениями эпохи итальянского Ренессанса и картинами французских художников XVIII века¸ он создавал элегантные украшения в романтическом духе.
Искусство Фоссена высоко ценилось при дворе короля Луи Филиппа, занявшего престол в 1830 году. Тогда же журнал LesModes отмечал в восторженном описании одного из парижских балов: «Никогда прежде драгоценные камни не использовались с таким изяществом, элегантностью и вкусом… Повсюду топазы, изумруды, рубины и бриллианты в созданных с неподражаемым искусством украшениях Фоссена». Со временем прекрасным ювелиром стал и сын Жан-Батиста – Жюль Фоссен.
Спасаясь от революции 1848 года, Луи Филипп бежал за границу. На смену короткому периоду Второй Республики пришла Вторая Империя. Власть во Франции захватил Наполеон III, племянник покойного императора и наследник бонапартистских традиций. После женитьбы в 1853-м нового императора на знатной испанской красавице Евгении Монтихо возродилась слава французского двора – расточительного и внешне экстравагантного.
Жюль Фоссен долгие годы был личным ювелиром императрицы Евгении и ее родственников. Первые украшения для этой владетельной дамы он создал еще к церемонии ее бракосочетания. Однако впоследствии Фоссен впал в немилость. Он отказался прервать отношения с жившим в изгнании семейством уже покойного Луи Филиппа, что вызвало негодование императрицы, обратившейся к другим ювелирам. Это не сильно поколебало позиции Фоссена, поскольку значительная часть клиентов сохраняла верность своему мастеру. Среди них – Матильда Бонапарт (кузина Наполеона III и супруга князя Анатолия Демидова), парижские банкиры Ротшильды и многие другие влиятельные лица.
Тающий блеск
В 1862 году Жюль Фоссен, так же, как и Франсуа-Реньо Нито за полвека до того, продал дело своему управляющему – Просперу Морелю, а тот, в свою очередь, передал его в 1885 году собственному зятю Жозефу Шоме. Наступала новая эра. Титулы аристократов девальвировались, капиталы буржуа росли. В списке заказчиков Chaumet появляются американские миллионеры и их жены. Но основными клиентами фирмы на рубеже XIX – XX столетий по-прежнему оставались представители доживавшей свой век настоящей французской аристократии, утраченный мир и дух которой оживает сегодня для современников разве что в произведениях Марселя Пруста. Для истинных аристократов диадемы в это время были не просто очень дорогим украшением, но и своего рода символом противостояния «плебейской» культуре или, скорее, несогласия с новыми ценностями республиканского строя.
Жозеф Шоме, как и его предшественники, был великолепным мастером ювелирного дела. Его отличала оригинальная трактовка стиля модерн и изысканность орнаментальных элементов изделий. На Всемирной выставке в Париже 1900 года украшения Chaumet получили высокую оценку. Жозеф Шоме был удостоен многих наград, в том числе и русского ордена Святой Анны.
Среди русских аристократов изделия фирмы пользовались популярностью еще со времен Фоссенов. Клиентами Chaumet были Орловы, Шуваловы, Оболенские, Багратионы, Голицыны, а также представители императорского семейства, в частности, тетя Николая II великая княгиня Мария Павловна и его племянница Ирина Юсупова. Князь Феликс Юсупов – тот самый, который организовал убийство Распутина, – писал в своих воспоминаниях: «Ювелир Шоме прекрасно огранил Иринины фамильные камни».
Бизнес в России развивался успешно, и Шоме открыл представительства в Санкт-Петербурге и Киеве. Но 1917 год сыграл с его фирмой злую шутку. Аристократии в России пришел конец, многие счета остались неоплаченными, а прежние заказчики Chaumet были вынуждены продавать свои драгоценности в Париже.
В XX веке марка Chaumet оставалась уважаемой, но популярной лишь в узком кругу ценителей традиционной роскоши, которых стало заметно меньше. Времена изменились. Монархий в Европе поубавилось, а те, которые остались, переориентировались на новый – более демократический – стиль. Светские рауты, на которые дамы приходят облаченными в бальные платья, в бриллиантовых колье и диадемах, ныне воспринимаются как театрализованное представление в архаичном духе. Прежней естественности уже нет и, наверное, больше не будет.
Дом Chaumet в этих условиях занимал свою стабильную нишу, отслеживая тенденции высокой моды, создавая новые модели традиционных изделий и не стремясь к расширению ассортимента. Поиск баланса между классическим искусством и быстро меняющейся модой стал главной заботой Chaumet в последние десятилетия.
Украшения Chaumet доступны и сейчас. Как прежде – немногим. Как всегда – богатым. И дело не только в ценах, которые, следуя духу времени, стали несколько демократичнее. Дело еще и в стиле. Не всем состоятельным людям подобные украшения к лицу. Нужно быть аристократом в энном колене или, на худой конец, потомственным буржуа, чтобы носить эти «безделушки» смело и непринужденно. Коко Шанель однажды заметила: «Есть богатые люди, и есть люди, у которых много денег». Это не одно и то же.
Дом №12 на Вандомской площади помнит множество исторических событий и лиц. В первой трети XIX века русские послы принимали здесь своих наиболее важных гостей. В квартире на одном из верхних этажей создавал свои последние музыкальные произведения Фредерик Шопен, здесь же он умер. В этом доме Наполеон III встретил свою будущую жену Евгению, ставшую императрицей Франции. Сегодня здесь хранятся десятки тысяч старых негативов, фотографий и эскизов украшений. В этих стенах собраны оригинальные диадемы и копии всех эксклюзивных и серийных моделей: 1500 драгоценных «венцов», созданных за двести лет ювелирами Chaumet. Дух ушедшей эпохи запечатлен в исписанных черными чернилами бухгалтерских книгах XIX века. В них перечислены заказанные украшения, указана их стоимость – в золотых франках, поименно названы клиенты фирмы – принцы крови, бароны и графы, княжны и княгини, жизнь которых иногда озарял блеск драгоценностей Chaumet.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
