Два старца

В дни, когда в России вспоминают Леонида Ильича Брежнева в связи со столетней годовщиной со дня его рождения, в Чили на 92-м году жизни скончался Аугусто Пиночет. Случайное совпадение, конечно. Но чем не повод поразмышлять об исторических параллелях?

В вековой перспективе они – почти ровесники. Правили не в одни и те же годы, но девять лет совпадают, да и сроки нахождения у власти у них сравнимые. Весьма заметны различия в итогах их правления. После 18-ти лет власти Брежнева страна вступила в глубочайший экономический, политический, идеологический кризис, из которого до конца не может выйти вот уже два десятилетия. После 17-ти лет диктатуры Пиночета Чили продолжило поступательное экономическое развитие, и демократическая форма правления никак этому не помешала.

Хотя чисто по-человечески Леонид Ильич выглядит много симпатичнее своего чилийского коллеги в черных очках. Оба они участвовали в заговорах против руководителей своих стран, но у нас все было сделано с максимально возможной «конституционностью», если это можно так назвать, причем Хрущев не погиб в своем дворце, а доживал пенсионером союзного значения у себя на даче. Оппозиционеров и диссидентов в СССР сажали в психушки и лагеря, чаще выдавливали за границу, много чего было плохого и трагического, но их все же не расстреливали на стадионах и не выбрасывали с вертолетов в Тихий океан. Хотя, не забудем, как раз при милейшем и тишайшем Леониде Ильиче случилось вторжение в Афганистан. И если физическая немощь позволила Пиночету избежать юридического осуждения, то немощь Брежнева в 1979-м все же не снимает с него моральной ответственности за тот безрассудный шаг.

Да, Леонид Ильич много симпатичней. И именно поэтому его долгое правление почти погубило страну.

Брежнев был не злым, не умным, и главным его качеством было – он любил нравиться. Как бы интуитивно он понимал: умение нравиться – единственная сильная сторона его личности. И он нравился всем. ВПК, который производил больше танков, чем весь остальной мир. Нравился руководству национальных республик тем, что не мешал там устанавливать вполне уютный феодализм. Нравился директорам производств за то, что сквозь пальцы глядел на воровство и не замечал отсутствия экономического роста. Нравился многочисленным друзьям Советского Союза по всему миру тем, что их кормил и вооружал без разбора. Но что самое главное – нравился народу. Именно нравился – вряд ли его сильно уважали в последние годы. Но он не заставлял работать и позволял отдыхать без меры…

В итоге все рухнуло. Потому что диктатура – а кто сомневался, что Брежнев был диктатором с полномочиями, не сравнимыми ни с каким Пиночетом, – если и имеет какое-то оправдание в истории, то только в случае, когда она способна совершить что-либо, не нравящееся большинству, но жизненно необходимое для страны. Такие эпизоды редки, а диктатуры встречаются часто. Поэтому подавляющее большинство их бессмысленны и неэффективны.

Был ли смысл в диктатуре Пиночета – решать чилийцам. Нам важнее другое. Период брежневского правления был катастрофичен для страны, потому что в нем диктатура соединялась с потаканием всем и вся. Чистая диктатура теоретически на коротком этапе может быть эффективна, демократия создает собственную конкурентную среду «нравящихся» разным группам, соединение этих двух противоположных начал – самое неэффективное, что только можно изобрести. И есть ли у нас сейчас уверенность, что и ныне в России не предпринимаются попытки придумать и породить подобного кентавра?