Top.Mail.Ru
архив

Дядюшкин сон

В ночь с воскресенья на понедельник американские киноакадемики должны были раздавать «Оскаров». Московские киноболельщики готовились к прямой трансляции на Первом канале, а самые ретивые могли провести «оскаровскую» ночь в «5 звездах» или «Формуле кино», где показу церемонии предшествовали показы фильмов-номинантов. Сейчас, когда эти буквы выскакивают на моем экране, я еще не знаю, кто в Лос-Анджелесе победно тряс статуэтками и благодарил родственников и тряс ли кто-нибудь вообще – это вы уже знаете, как далеко зашла американская армия в Ираке, а я еще нет.

Известный временной разрыв между пишущим и его читающим чаще всего лишь узкая щель – пыль, конечно, какая-то успеет набиться, но нога идущего не споткнется, не замедлит шаг. Иногда же это пропасть и только Бог да писатели-фантасты знают, кто и что в нее ухнет за это время. С планами на жизнь вообще беда. Кто-то из моих знакомых собирался лететь в США в командировку, кто-то в Иорданию – отдыхать. Планы замерли, как суслик в ожидании врага: ужо грянет буря. Да и кто нас вообще убедил, что в обычной, мирной жизни все сбудется по написанному – хоть в ежедневнике, хоть в высшей книге небес?

Вот жила-была себе милая девушка, училась танцам, мечтала о сцене, бегала после репетиций домой – шумными, гудящими машинами улицами, но подкараулил ее однажды не принц на белом коне и даже не голливудский продюсер на белом авто, а всего лишь заурядное ДТП. Завязка для кино пребанальнейшая. Да и дальше дело было как в «Спящей красавице». Долго лежала девушка в коме, пока не нашелся верный мужчина, не поцеловал ее в губы, она и проснулась.

Принципиальных отличий от классического сюжета – два. Мужчина лежащую в коме девушку не только поцеловал, но и изнасиловал. А проснувшись, она обнаружила подле себя не того подлинного спасителя, а совсем другого принца, свою принцессу спасти не сумевшего.

Радикализм таких отклонений так впечатлил американских киноакадемиков, что они дважды номинировали на свой, домашний, дядюшкин «Оскар» фильм, снятый не в Калифорнии. На титулы лучшего режиссера и лучшего сценариста года претендовал испанец Педро Альмодовар – за фильм «Поговори с ней».

Случай, конечно, редчайший – чтобы европейский режиссер с европейским кино вырвался за пределы резервации, отведенной «лучшему иностранному фильму». Боюсь восстанавливать логику всесильных и загадочных американских академиков, тем более что из резервации Альмодовар вырвался не один – вместе с мексиканцами из фильма «И твою маму тоже» (номинация «лучший сценарий»). Может быть, академиков растрогала склонность санитара к коматознице, как душевная, так и физическая, может, они увидели в Альмодоваре потенциального голливудского сказочника, не знаю, не мне быть чтецом их мыслей.

Почти общепринятым в среде фанатов испанца стало мнение, что Альмодовар пригнулся к холмам Голливуда, разменял свой вдохновенный кич ранних фильмов на мелодраматическую слезу, стал излишне серьезен и излишне душещипателен. Кич – это всегда хождение по натянутой струне. Сам Альмодовар как-то признался, что очень трудно отличить дурной вкус, полный изобретательности и юмора, от дурного вкуса, который просто дурен. Многие считают, что Альмодовар не выдержал, порвал струну и свалился. Мне же кажется, что его струна стала еще тоньше, почти невидимой.

Он словно уже парит в воздухе, вызывая во мне приступы восхищения. Как можно делать такое кино – чтобы трагедия сливалась с комедией, как горячая и холодная вода – просто образуя новый градус, а не разбиваясь на части: тут ожог, а тут мы вас пощекочем. Мастеров, которые умеют либо прижигать каленой слезой, либо щекотать пятки, в мире довольно. Но я не знаю, как разграфить цельную жизнь на клетки в ежедневнике: 13.00 – ему и больно, и смешно.

Еще по теме