«Экспортировать мы можем многое»
Январская агропромышленная выставка GruneWoche в Берлине – крупнейшая в Европе. Четвертый год участие в ней российских компаний патронирует вице-премьер министр сельского хозяйства РФ Алексей Гордеев. На выставке он проводит переговоры с коллегами из западных стран. Об итогах своего последнего визита в столицу Германии и состоянии российского агробизнеса министр рассказал в интервью «Ко».
В Берлине Алексей Гордеев стремился разрушить едва ли не последнюю «стену» между Россией и Западом. Как он заявил на проходившем в рамках выставки аграрном форуме, Россия согласовала с предполагаемыми партнерами по ВТО около 85% тарифных позиций. Тем не менее по ряду сельскохозяйственных товаров «достичь взаимоприемлемых договоренностей пока не удается».
Неудивительно, что глава Минсельхоза старался использовать GruneWoche для того, чтобы доказать партнерам по переговорам: российские продукты питания могут быть так же востребованы за рубежом, как и энергоносители. Чтобы «показать себя», Россия в этом году арендовала на выставке самый большой павильон. На открытии российской экспозиции вице-премьер не без гордости объявил, что на выставке впервые присутствуют компании из северных регионов страны. Северяне привезли в Германию меха, оленину и рыбу.
Во время официального осмотра российского павильона Гордеева угощали хлебом, пивом и водкой. Правда, отечественные производители алкоголя решили, видимо, не огорчать главу Минсельхоза. Из лидеров отрасли был представлен разве что подведомственный гордеевскому министерству «Кристалл». Его основные конкуренты, «Ост-Алко» и «Топаз», не упускающие случая рассказать о своих зарубежных успехах, на GruneWoche замечены не были. А четыре сравнительно небольшие водочных компании, решившие все же приехать в Берлин вместе с «Кристаллом», едва ли оказались способны поколебать величие минсельхозовского завода в глазах непосвященного посетителя выставки.
Зато на GruneWoche присутствовало не менее 15 производителей колбасы, курятины, молочных и кондитерских изделий. Пока не подсчитано, какой объем экспортных контрактов был заключен российскими участниками выставки. Но, судя по активности тех, кто был представлен на российском стенде, вряд ли GruneWoche 2004 года оказалась для них менее результативной, чем GruneWoche 2003-го. Тогда объем контрактов, заключенных россиянами, составил $12 млн. Разумеется, это небольшие доходы даже по сравнению с оборотами отдельных участников – например, «Балтики», «Вимм-Билль-Данна» или Микояновского мясокомбината. Но Алексей Гордеев считает, что на мировом продовольственном рынке перед Россией (пока еще не способной полностью накормить себя) открываются большие перспективы.
«Ко»: Вы неоднократно заявляли, что Россия может стать ведущим поставщиком продовольствия на мировой рынок. Чем кроме зерна, водки и икры мы можем успешно торговать?
Алексей Гордеев: Говорить надо не об отдельных товарах, а о возможностях аграрного сектора. У нас сосредоточено 50% мировых черноземов, а производственная нагрузка на пахотные земли примерно в пять раз ниже, чем в западных странах. Этот потенциал неизбежно будет востребован на мировом рынке. Поэтому одновременно с развитием производства нам нужно готовить почву для расширения экспорта. А экспортировать мы можем многое, причем не только сырье, но и готовую продукцию.
«Ко»: Но сейчас на мировом рынке продовольствия очень высока конкуренция…
А.Г.: Это искусственно созданная ситуация. В развитых западных странах на поддержку сельского хозяйства, в том числе субсидирование экспорта, ежедневно тратится $1 млрд. Если бы не эти дотации, создающие неравные условия конкуренции, экспортный потенциал России проявился бы моментально. За пять лет мы бы могли удвоить объем сельскохозяйственного производства.
«Ко»: Намерено ли российское правительство поддерживать экспортеров продовольствия подобно тому, как это делается в США или Финляндии?
А.Г.: У нас нет таких возможностей, и конкурировать в этой области просто бессмысленно. Расходы Евросоюза на поддержку аграрного сектора в целом составляют $60 млрд в год – это половина всего российского бюджета. Да нам это и не нужно, как мне кажется. Надо учиться работать в обстановке далеко не тепличной, но при этом добиваться справедливых условий. Поэтому на переговорах по вступлению России во Всемирную торговую организацию мы настаиваем: давайте установим равные правила игры для всех ее участников. Тогда произойдет рациональное распределение производительных сил, и выяснится реальный потенциал каждой страны.
«Ко»: Иными словами, вы отвергаете идею субсидирования аграрного бизнеса в России?
А.Г.: Прямая поддержка из бюджета – не лучший способ содействия производству. Гораздо важнее разумная таможенно-тарифная политика, особый налоговый режим.
«Ко»:С января в России действуют запретительные пошлины на экспорт зерна. Но привлекательность зернового экспорта была одним из факторов притока частных инвестиций в сельское хозяйство…
А.Г.: Да. И что же?
«Ко»: Где же здесь соблюдение баланса между интересами государства и бизнеса?
А.Г.: Одна из основных задач государственной власти – соблюдать национальные экономические интересы. Да, нам пришлось временно ограничить экспорт зерна, в феврале мы планируем провести зерновые интервенции, и эти меры должны стабилизировать цены на внутреннем рынке. Мы не можем позволить себе, чтобы цены на зерно у нас росли такими же темпами, как и на мировом рынке, поскольку от них зависят цены на ряд социально значимых продуктов, прежде всего на хлеб. Я не хотел бы сейчас говорить о конкретных расчетах, но мы не ставим своей целью сбить цены, например на пшеницу до 3000 руб. за тонну (в январе средняя цена на продовольственную пшеницу по России превысила 5500 руб. за тонну. – Прим. «Ко»). Мы хотим остановить спекулятивный рост и удержать такие цены, которые бы не отличались резко от рыночных – чтобы сохранить мотивацию инвесторов и производителей.
«Ко»: В прошлом году в бюджете Минсельхоза было зарезервировано около 1 млрд руб. на субсидирование долгосрочных кредитов аграриям, государство согласилось компенсировать банкам 2/3 процентной ставки…
А.Г.: Точнее – 900 млн руб. И еще 2,2 млрд руб. – на субсидирование краткосрочных кредитов. Этот резерв был израсходован полностью.
«Ко»:Кто чаще обращался за помощью: агрохолдинги, работающие давно и успешно, недавно созданные компании или мелкие производители?
А.Г.: Заемщики были разные, разделить их по каким-то группам сложно. Могу лишь отметить, что агрохолдинги развиваются наиболее динамично. То же самое происходит во всем мире. В США, например, насчитывается 2 млн фермерских хозяйств, и на долю 10% из них приходится 80% производства сельхозпродукции.
«Ко»: Тем не менее на Западе трудно найти пример, когда в рамках одной компании или холдинга, как в России, выстраивается полная производственная цепочка – от земли до прилавка …
А.Г.: Я считаю идеальной ситуацию, при которой производство и переработка сырья находятся под управлением одной команды менеджеров. Концентрация производственных активов – это, как говорится, веление времени. Государству просто надо это учитывать и устанавливать экономически эффективные правила игры.
«Ко»: Вы как министр занимаетесь аграрными проблемами около пяти лет. Могли бы вы сказать, какие продукты, в каком объеме мы можем (или должны) производить сами, а что и сколько – импортировать?
А.Г.: По основным видам продуктов с точки зрения продовольственной безопасности страны соотношение должно быть 80/20 в пользу российских товаров. Но по некоторым товарным группам мы еще далеки от такого баланса – например, по мясной и молочной продукции.
«Ко»: После введения в прошлом году квот на импорт мяса со стороны Минсельхоза прозвучало предложение ограничить импорт сыра и сливочного масла. Вам удалось что-то сделать в этом направлении?
А.Г.: В правительстве сейчас обсуждается вопрос ограничения импорта сыра и масла. Механизмы здесь предполагаются разные: можно пойти на квотирование, либо установить высокую плоскую пошлину, либо ввести сезонные ограничения. К сожалению, мы встречаем определенное сопротивление со стороны тех, кто более либерально настроен к регулированию рынка продовольствия. Но мы же должны как-то реагировать на агрессивный протекционизм Евросоюза. Простой пример: 50% цены финского сливочного масла, поставляемого в Россию, – дотации из бюджета ЕС. Это явный демпинг.
«Ко»: Мясные квоты также вводились с целью защиты российского рынка от субсидированного импорта. Как восприняли эти меры в Евросоюзе?
А.Г.: Конечно, европейцам это не понравилось. Но им, так сказать, пришлось смириться. А что они могут этому противопоставить? У нас ограничительных механизмов на порядок меньше, чем в ЕС. Так в продовольственной сфере мы квотируем только поставки мяса, а у них действуют 80 с лишним видов квот.
«Ко»: В рамках «Зеленой недели» вы встречались с министрами сельского хозяйства не только Германии и Швеции, стран – участниц Евросоюза, но и Польши, кандидата на вступление в ЕС. Ваши впечатления о перспективах сотрудничества России с Евросоюзом?
А.Г.: У меня есть серьезные опасения в связи с расширением ЕС. Дело в том, что в Евросоюзе регулирование экспорта продовольствия оставлено на усмотрение каждой страны, а на импорт распространяются общие режимы и правила. Десять стран Восточной Европы, которые могут присоединиться к ЕС, наши традиционные партнеры по внешней торговле. Мы рискуем потерять эти рынки, если их «накроет» принятая в ЕС система ограничений. Поэтому на переговорах мы предлагаем рассмотреть переходные варианты, позволившие бы России сохранить гармоничные торговые отношения с этими странами.
«Ко»: Вступление России в ВТО – это благо или, так сказать, неизбежность со всеми сопряженными с нею рисками?
А.Г.: В бизнесе неизбежность и благо – две разные категории, но они могут и совпадать. России нужны деловые партнеры во всех регионах мира. А вопрос блага – это технический вопрос. Все зависит от того, на каких условиях договариваться. Односторонние уступки могут обернуться ущербом для национальной экономики.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
