Еще одна неестественная монополия

Если бы министерства и ведомства существовали в форме АО, а их акции торговались на РТС, то котировки ФСНП сейчас пробили бы все "потолки". Да и по итогам последних двух лет они показали бы фантастическую ликвидность и, несомненно, стали бы украшением административно-бюрократических blue chips.

Финполиция и ее авангард - финразведка

Ни одно российское (и даже советское) ведомство не проделывало путь из грязи в князи так быстро и неумолимо. Сначала было скромное Главное управление налоговых расследований при Госналогслужбе. В 1993 году на его базе создали Департамент налоговой полиции, который в феврале 1996 года был переименован Борисом Ельциным в Федеральную службу налоговой полиции. Федеральная служба - это не министерство и даже не госкомитет. Однако в 1998-м ФСНП получила ряд важнейших полномочий, расширивших сферу ее ответственности и следственные возможности. Затем возникла идея преобразовать ее в финансовую полицию.

Недавно организаторский замысел был обозначен более отчетливо. Глава ФСНП Вячеслав Солтаганов предложил создать помимо финполиции еще и службу финансовой разведки. В самом деле, финполиция необязательно должна сама контролировать все финансовые потоки. Для этого, по мнению Солтаганова, лучше иметь спецструктуру - финансовую разведку. Если начальственный замысел реализуется, то финансовая разведка будет получать данные обо всех операциях суммой более $10 тыс. и анализировать денежные потоки, при необходимости подключая к расследованию другие органы. При этом сама разведка не должна быть связана с силовыми структурами - она может существовать в составе либо Минфина, либо Центробанка. Собственно, глава ФСНП и предлагает, чтобы деятельность разведки ограничивалась аналитической работой. А дальше пусть действуют силовики.

Если идея с финразведкой как "мозгом" внутренних финансово-силовых подразделений правительства пройдет, то ФСНП оставит себе скромную роль следователя, открывающего дело в ответ на поступивший из разведцентра сигнал. Если же нет - финансовая полиция сама будет и мозговым центром, и силовым органом. Как говорит без ложной корпоративной скромности начальник правового управления ФСНП Леонид Кузнецов, "Федеральная служба финансовой полиции должна иметь статус министерства по аналогии с ФСБ". Не больше и не меньше.

Функции за ней предполагается закрепить соответствующие: в "просочившемся" в СМИ проекте изменений к закону "О федеральных органах налоговой полиции" (официальные лица назвали этот вариант предварительным, но от авторства отказываться не стали) финполиция называется "правоохранительным органом и составной частью сил, обеспечивающих безопасность в сфере экономики, осуществляющих защиту финансово-кредитных, бюджетных и налоговых правоотношений от преступных посягательств". То есть подведомственна ей вся экономическая жизнь.

А чтобы хозяйственные агенты смирились с перспективой попадания под следственный колпак любой операции на сумму свыше $10 тыс., им предлагается "пряник". После введения закона в действие "количество структур, проверяющих финансово-хозяйственную деятельность, сократится как минимум втрое". То есть наступит полная централизация. Раньше слишком многие предлагали стать вашей крышей - и вы чувствовали неуверенность. А теперь мы будем крышей - и не только вашей, а всеобщей. А раз люди такое говорят - что ж, значит, "право имеют". Многие ведь хотели стать всеобщей крышей, но ни у кого это почему-то не получалось. Конкуренция, знаете ли.

Тенденция, однако

Можно долго распространяться о том, что превращение государства беспорядочно-бардачного (и совершенно неразумного в отношении собственных прав и выгоды) в государство полицейское не сулит экономике ничего хорошего. Тотальная слежка, понимаешь, отрицательно влияет на инвестиционную привлекательность, и все другое в таком духе.

Однако трудно не заметить, что усиление ФСНП и ее глобалистские планы - следствие объективной тенденции, которая может (еще) повернуться не только плохой, но и хорошей своей стороной. Тенденция состоит в том, что государство, бездарно тратящее ресурсы и не умеющее "взять свое" (чего стоят хотя бы 2,4 млрд руб., т.е. меньше $100 млн по дивидендам на госпакеты в негосударственных предприятиях на 1 октября этого года), в определенный момент чувствует неодолимое желание "отыграться". И это нормально. Нормально и то, что в ситуации тотальной коррупции и наличия множества контролеров и следователей в государственных умах возникает идея собрать силы воедино - так ими легче управлять. Надо только четко понять, что "государево" и что подлежит обязательному контролю, а что нет. И кто (а соответственно - как) должен контролировать подданных и собирать причитающееся.

Почерк

Выбор ФСНП в качестве прообраза будущей финансово-силовой суперструктуры кажется крайне сомнительным. Даже на данный момент конкуренты ФСНП из МВД (ГУБЭП и ГУБОП), МНС, ФСНП, ФСБ, упраздненной ВЭК и даже Счетной палаты куда лучше готовы к решению новых необъятных задач, чем ФСНП. Полиция до сих пор известна в основном отнюдь не выявлением финансовых преступлений и их качественным расследованием, а заведением очень громких дел, на поверку оказывавшихся пустыми. По данным МВД, из числа открытых ФСНП уголовных дел по оргпреступности окончено 0%, по коррупции - 0%, по экономическим преступлениям - 1,1%. Предварительным следствием расследовано 1,1% дел, вернулось на дорасследование 15%, прекращено "за отсутствием состава преступления" 11,5%. Прекращено по другим причинам 71%. Прокуратура и МВД, давно поднаторевшие в статистике, имеют раскрываемость, которая лучше на порядок или даже на два порядка (так, у МВД завершено 92,3% дел по экономическим преступлениям).

Но главное в том, что финполиция, которой будут подведомственны 50 статей УК (сейчас ФСНП занимается 29 статьями), не совсем готова "к работе в условиях рыночной экономики". Чего стоит одно только обвинение АвтоВАЗа в выпуске 280 тыс. (!) машин с дублированными номерами кузовов (и смежники, дескать, тоже все продублировали). Или заявление ФСНП о том, что "ЛУКойл" организовал в 1998 году "псевдоэкспорт нефтепродуктов" на сумму $500 млн. Такая операция просто коммерчески невыгодна: уплата экспортных пошлин перекрывает возмещаемый НДС. Кроме того, "ЛУКойл" в 1998 году экспортировал нефтепродуктов не более чем на $850 млн. НДС на эту сумму - $340 млн, и получается, что лжеэкспорт должен быть в полтора раза больше реального. Плохо посчитали.

Не говоря уже о том, что каждая плановая проверка (можно вспомнить хотя бы невинный обыск в офисе Центральной топливной компании) превращается в маски-шоу. А очень громкие обвинения руководителей компаний во всех смертных грехах ("Сибур") заканчиваются тихим закрытием дела - "за отсутствием состава преступления".

К тому же ФСНП частенько оказывается в офисе проверяемых как-то "очень вовремя". С обысками в "Сиданко" - накануне ее борьбы за активы с ТНК. Недавние проверки "новорусских" поселений в Испании, где расположено немало дач топ-менеджеров "Мост-Медиа" - в канун борьбы за НТВ. Да и вызов губернатора Чукотки (так и хочется добавить: бывшего) Александра Назарова для дачи показаний совпадает с предвыборными мероприятиями (раньше ФСНП политическими деятелями вроде не занималась - за исключением Лисовского). А обвинения в адрес "ЛУКойла" совпали по времени с конкурсом по ОНАКО.

Ставший уже легендарным "спектакль" с Сергем Лисовским два года назад был разыгран из-за недоимки в $13 тыс. В проверках участвовали более сотни оперативников. А совсем недавно было объявлено о возбуждении уголовного дела против РАО "ЕЭС", по которому Чубайсу грозило до семи лет лишения свободы. Потом дело закрывают: заключено соглашение о выплате долгов.

Получается, что возбуждение дела - это такой молоток для выколачивания налогов. А ведь есть более цивилизованные механизмы. Например, банкротство. Конечно, его применять трудно, поскольку бюджет сам многим должен. Но если продолжать действовать "молотком", то скоро могут появиться расценки на "открытие", "раскрытие", "нераскрытие" и "закрытие" дел. А после того как финансовая полиция станет монопольной защитницей государства, МАП придется регулировать тарифы и на эти услуги.