Евгений Швидлер: «У нас все открыто до беспредела»

Состав бывших и нынешних акционеров «Сибнефти», среди которых были Борис Березовский и Роман Абрамович, сыграл с компанией злую шутку: ей принято приписывать добрую половину всех козней и интриг, на которые так богата российская нефтянка. Бытующий в последнее время эвфемизм «акционеры «Сибнефти» (или «структуры, связанные с акционерами «Сибнефти») как короной увенчал туманный образ загадочного сообщества влиятельных и сторонящихся излишнего внимания людей. Между тем, отвлекшись от маниакального желания разузнать, какой же еще из олигархов скрывается за очередным офф-шором в реестре акционеров «Сибнефти», мы обнаруживаем вполне типичную российскую сырьевую компанию, созданную в результате приватизации. Компанию, вполне открытую по международным корпоративным стандартам, что подтверждают и независимые иностранные консультанты. О причинах странного дуализма в восприятии «Сибнефти» «Ко» беседует с ее президентом Евгением Швидлером, которого, кстати, тоже невозможно заподозрить в чрезмерной публичности.

«Ко»: Вы говорили в прессе о том, что акционеры «Сибнефти» могли бы продать до половины пакетов своих акций стратегическим инвесторам. На реализацию каких проектов планируется потратить привлеченные средства? 

Евгений Швидлер: Акционеры могут продать до половины своего пакета или любую его долю, но это теоретическое соображение, потому что сейчас нет покупателей по правильной, с точки зрения владельцев, цене. Деньги же от продажи акций будут принадлежать тем, кто их продаст, поэтому какие у них могут возникнуть идеи – это вопрос риторический. 

«Ко»: То есть пока этот вопрос на повестке дня не стоит?

Е.Ш.: Нет. Кроме того, компания не имеет отношения к продаже акционерами своих акций. Сейчас вокруг этого много разговоров, но за этим ничего не стоит.

«Ко»: В прессе появлялись сообщения относительно возможной сделки по продаже пакета акций «Сибнефти» «Сургутнефтегазу». Являются ли эти сообщения элементом биржевой игры или такая сделка возможна, пусть и необязательно с «Сургутом»?

Е.Ш.: Теоретически, конечно, возможна любая сделка, если акционерам будет предложена хорошая цена. Но сейчас за этими сообщениями ничего не стоит. Когда некий аналитик публично говорит, что он видел меня с Богдановым третьего дня, то я даже не знаю, как на это реагировать.

«Ко»: В конце прошлого года «Сибнефть» начала переводить трейдинг на дочернюю компанию Sibneft Oil Trade. Будет ли в связи с этим уменьшаться объем экспортных сделок через офф-шорные компании?

Е.Ш.: Sibneft Oil Trade – офф-шорная компания. Поэтому такой экспорт уменьшаться не будет. Только я не понял: это плохо или хорошо?

«Ко»: Считается, что плохо, хотя это общепринятая практика.

Е.Ш.: Тогда почему плохо?

«Ко»: Под какой юрисдикцией находится компания Sibneft Oil Trade?

Е.Ш.: Под юрисдикцией Британских Виргинских островов. Все равно компании платят налоги в той стране, где они находятся физически, а не там, где они зарегистрированы. Поэтому ничего зазорного в практике офф-шорных регистраций нет. Например, Elf Trading (трейдер TotalFinaElf. – Прим. «Ко») находится в Женеве. Это как – офф-шор или он-шор? Налоговое планирование мы оптимизировать будем всегда. В рамках закона. Это наша обязанность перед акционерами.

«Ко»: «Сибнефть» – единственная российская нефтяная компания, принявшая участие в исследовании Standard & Poor’s, оценивавшем степень открытости российских компаний и их соответствия международным стандартам. Оцените ваши позиции в этом рейтинге.

Е.Ш.: Кажется, в качестве основного минуса «Сибнефти» была названа высокая концентрация акций у менеджмента. Это факт. Но, с другой стороны, была отмечена самая высокая в стране степень раскрытия информации, высокий уровень корпоративного управления.

«Ко»: Этот рейтинг был полезен для «Сибнефти»?

Е.Ш.: Он подтвердил то, что мы сами о себе думали.

«Ко»: Каковы дальнейшие планы компании в отношении раскрытия информации?

Е.Ш.: У нас и так все открыто, я бы сказал, до беспредела. Вся информация о компании есть на нашем сайте в Интернете. Все контракты доступны. Опубликовано буквально все, кроме ежедневных тактических решений. Компания аудирована с первого дня своего существования. В России есть еще лишь одна такая компания – «Вымпелком». Среди нефтяных таких больше нет. Что нам еще надо сделать?

«Ко»: «Сибнефть» получила треть мест в советах директоров ОНАКО и «Оренбургнефти». Участвует ли «Сибнефть» в оперативном управлении холдингом и добывающей компанией? Каков стратегический план развития ОНАКО? Поставляется ли оренбургская нефть на Омский НПЗ? Или «Сибнефть» загружает завод только нефтью со своих месторождений?

Е.Ш.: «Сибнефть» не участвует в оперативном управлении ОНАКО. Мы, как и другой акционер (ТНК. – Прим. «Ко»), финансовые инвесторы этой компании. В управлении участвует менеджмент ОНАКО. Менеджеры для ОНАКО наняты на рынке. Ранее они работали в разных компаниях, в том числе и в «Сибнефти», и в ТНК, но сейчас они оттуда уволены. Что касается ОНАКО в целом, то у акционеров есть план (который, кстати, будет скоро обнародован) развития компании. Нефть для Омского НПЗ мы покупаем и у ТНК, и у ОНАКО, и у всех нефтяных компаний, которые имеют свободные объемы для продажи. Но мы это делаем совсем не потому, что являемся акционерами этих компаний.

«Ко»: Насколько реальны слухи о том, что «Сибнефть» или ее акционеры планируют последовать примеру «ЛУКойла» и приобрести сеть заправок в США? Высказываются предположения, что реализация «американского» проекта возможна в партнерстве с главой Leviev Group и Africa-Israel Львом Леваевым. Правда ли, что «Сибнефть» собирается приобрести долю в леваевской компании Alon?

Е.Ш.: Нет, «Сибнефть» не собирается. Насколько я знаю, и акционеры компании не собираются, хотя за всех я не отвечаю. Насчет Alon – такой идеи нет. Теоретически все возможно, но сейчас нет.

«Ко»: Компания приобрела крупные пакеты акций сельхозпредприятий в Омской области. В марте председатель совета директоров «Сибнефти» Константин Потапов говорил, что «Сибнефть» планирует создать агропромышленный холдинг. Зачем «Сибнефти» непрофильные вложения в сельское хозяйство?

Е.Ш.: Это не совсем верная трактовка. В какой-то момент «Сибнефть» действительно владела небольшим пакетом только одного сельхозпредприятия – «Омского бекона». Однако затем эту долю приобрели другие структуры, связанные с акционерами «Сибнефти». Теперь он компании не принадлежит. Поэтому не «Сибнефть», а ее акционеры планируют создать агропромышленный холдинг. «Сибнефть» не будет заниматься свининой, не будет искать алмазы, как об этом пишут. Акционеры получают дивиденды и используют их по своему усмотрению.

«Ко»: Руководитель представительства одной из западных нефтяных компаний похвалил корпоративное управление «Сибнефти», однако при этом назвал компанию «слишком политизированной». Согласны ли вы с таким утверждением?

Е.Ш.: Сама компания, конечно, не политизирована, но, к сожалению, имеет имидж политизированной. «Ко»: Это вам вредит?

Е.Ш.: Объективно – да. Плюсов никаких, а минус очевидный. Считается, что политический риск на нашу компанию выше, хотя он такой же, как у всех. Бороться с этим имиджем может только время.

«Ко»: Вероятно, это связано с тем (и вы уже об этом неоднократно говорили), что компанию путают с ее акционерами. Эта же ситуация переносится и на политизированность.

Е.Ш.: Совершенно верно. Приходится все время объяснять: компания – это компания, а ее акционеры – это ее акционеры.

«Ко»: Почему вы не входите в состав правления РСПП? Каким вы видите цивилизованное лоббирование интересов своей компании в органах власти?

Е.Ш.: В РСПП меня не звали. В правительстве я бываю только тогда, когда меня туда зовут.

«Ко»: Вы удовлетворены нынешним уровнем взаимодействия правительства и нефтяников? К вам прислушиваются?

Е.Ш.: Да, прислушиваются, диалог идет постоянный. Это происходит интенсивнее, чем раньше.

«Ко»: А какие вопросы нефтяное сообщество сейчас активнее всего обсуждает в правительстве?

Е.Ш.: Как всегда – налоги. Фундаментальный вопрос – как подходить к налогообложению нефтяной отрасли.

«Ко»: Вы говорите о «Транснефти»?

Е.Ш.: А что с нею случилось?

«Ко»: Слава Богу, ничего. Но вы, например, премьеру на «Транснефть» жалуетесь?

Е.Ш.: «Транснефть» – это монополия, от которой все зависят и с которой надо постоянно поддерживать диалог. Что в ее позиции нет конструктива – этого сказать нельзя. Жаловаться на «Транснефть» не имеет смысла, потому что на встречах обычно присутствует президент компании. Если вы меня спросите: «А не ведет ли себя Семен Михайлович нерыночно?» – я отвечу: «Нет, не ведет». То, что он раньше представлял одну из нефтяных компаний, тоже делает его позицию более конструктивной.

«Ко»: «Сибнефть» выступает организатором встреч в правительстве?

Е.Ш.: Есть группа, я бы сказал, общественно активных нефтяных компаний. Мы к ней обычно присоединяемся. Но не лидируем.