Финансовое окно в Европу

Утечка капиталов из России началась триста лет назад – при Петре I. Основоположником этого процесса был сподвижник царя Александр Меншиков. Он тайно вывез из страны и разместил в голландских и английских банках 9 млн руб. и драгоценностей еще на миллион. Это примерно два годовых бюджета страны.

В пересчете на современные деньги Меншиков вывез за рубеж около $80 млрд. А общая капитализация всех банков такой страны, как Голландия, в то время составляла сумму раза в три меньше. Вот откуда взялась радикальная историческая гипотеза насчет того, что западный капитализм развивался за счет утечки нелегальных денег из России. Эта теория не кажется совсем уж безосновательной.

Начало петровских реформ вызвало значительные преобразования в социальной структуре российского общества. Предшественники Петра на престоле опирались в своей политике на боярскую аристократию, которая формировалась из прямых потомков родоначальника российской правящей династии князя Рюрика.

Как известно, в начале XVII века российская монархия переживала глубокий кризис – после смерти Федора, сына Ивана Грозного, некоторое время во главе государства сменяли друг друга представители различных боярских кланов – Шуйские, Годуновы. Был период, когда страной руководило олигархическое «правительство согласия» – Семибоярщина.

Первый государь из династии Романовых опять же был избран боярами из своей среды. Правда, ради легитимности новой династии олигархам пришлось провести масштабное избирательное шоу – Вселенский собор с участием представителей всех сословий (как всегда, с предрешенным результатом).

В итоге к концу XVII века без согласования с боярской Думой самодержец всероссийский не мог принять ни одного решения. Естественно, из-за крайней консервативности Думы Петр не мог ждать от традиционной элиты поддержки своих реформаторских идей. Оставался только один выход – сменить элиту.

Новый привилегированный класс Петр формировал из дворян и купцов. Прежде дворяне занимались в основном воинской службой, за что получали от казны или от своего боярина небольшой надел земли и крепостных. Купцы в лучшем случае участвовали как посредники в сделках между крупными землевладельцами – боярами, – обычно же занимались мелкой розничной торговлей. Теперь для них настало время безграничных возможностей.

Эта ситуация в точности повторилась в начале 1990-х, когда беспартийный научный сотрудник НИИ мог в одночасье занять пост в правительстве, а мелкий фарцовщик с судимостью за незаконные валютные операции – получить многомиллионный государственный подряд. Да и сейчас мы наблюдаем резкий рост влияния «служивых людей». Раньше они занимались в основном государственной службой.

Во все времена к кандидатам на близость к верховной власти предъявлялись примерно одинаковые требования – понимание новых правил игры и определенная беспринципность. В истории сохранилось упоминание о нижегородском посадском Андрее Иванове, который прошел пешком 400 верст, чтобы добиться приема у Петра и сообщить государю о своем неверии в Бога и о том, что по этой причине им даже сожжена церковь в каком-то селе. Иванов получил доходное место в одной из канцелярий и две деревни.

Отношение тогдашней власти к боярской оппозиции мало чем отличалось от стиля общения нынешних властей с партийной оппозицией: не имея возможности быстро и окончательно отстранить бояр от власти, «новые русские» при поддержке царя оскорбляли фетиши и ценности, символизировавшие традиционный уклад. Только вместо демонтированных памятников Ленину были сорванные колокола, а вместо сожженных партбилетов – насильно сбритые бороды.

Один из «неперестроившихся» современников петровских реформ назвал их «шальным временем, когда крестьянка может стать императрицей, а сын конюха – герцогом». Оба примера вполне конкретны: вторая жена Петра – Екатерина (в девичестве Марта Скавронская) была из крестьянского сословия. Этот брак Петр также заключил из политических соображений, чтобы не позволить старой элите влиять на него через жену. А под «сыном конюха, ставшим герцогом» подразумевался Меншиков

Это был самый приближенный, доверенный и деятельный советник Петра. Он же был самым крупным казнокрадом в истории России.

Из села Кукуева

Александр Меншиков действительно родился в семье конюха. Конюшня, правда, была не простая, а кремлевская.

В возрасте восьми лет он сбежал из дома от побоев отца. Некоторое время торговал пирожками с лотка на Сухаревском рынке, затем выступал с дрессированным медведем и даже, как говорят, успел поработать профессиональным карманным вором.

Через пару лет этот московский беспризорник устроился в дом старосты Кукуйской слободы Франца Лефорта в качестве слуги. Здесь и произошло его знакомство с молодым царем.

Вначале Петр заглядывал на Кукуй, увлекшись симпатичной дочерью трактирщика Иоганна Монса Анной. Затем его заинтересовали культура и быт иностранцев, живших здесь особняком. Кукуй был его персональным «окном в Европу». Петр проникся симпатией к обходительным и трудолюбивым жителям немецкой колонии и решил сделать ее форпостом своей реформационной политики. Здесь он начал проводить «Всепьянейшие соборы» – грандиозные показательные пьянки, на которых высмеивались иерархи православной церкви, поддерживавшие его врагов. После «соборов» Алексашка Меншиков регулярно доставлял бесчувственного Петра до дома, за что и был назначен царским постельничим.

Вскоре Петра захватило новое увлечение – потешные войска. Бывший беспризорник оказался незаменимым и в этом деле. Войскам требовалось настоящее вооружение и обмундирование. Расходы на содержание этой армии «игрушечных солдатиков», которая затем стала императорской гвардией, были вполне нешуточными и контролировались лично Меншиковым. Благодаря своему умению достать все что угодно – от немецких париков до настоящих английских мушкетов – он сразу же стал главным потешным интендантом.

Меншиков одну за другой подкидывал Петру все новые увлекательные и крайне дорогостоящие идеи – возвести потешную крепость Прешбург, построить флотилию. У Меншикова был собственный интерес в том, чтобы расходы на потешную армию продолжали расти. Никакого регулярного оклада он не получал, а завышая при организации поставок потраченные суммы буквально на копейки, он меньше чем за год стал довольно обеспеченным человеком.

Масонские дела

Меншиков следовал за Петром как тень. Он научился угадывать мысли царя еще до того, как они бывали сформулированы, и приводить в исполнение еще не высказанные замыслы Петра. Царь стал считать Меншикова самым верным человеком в своем окружении. Меншиков участвовал во всех ранних проектах Петра – азовском походе, ликвидации стрелецкого бунта, поездке по Европе. Отчасти такая близость объяснялась тем, что Петр и Меншиков были первыми русскими масонами. Они были приняты в ложу, которую возглавлял Лефорт.

Во время первой войны со Швецией выяснилось, что у Меншикова есть еще и талант военного стратега. Полководец, не прочитавший за жизнь ни одной книги, спланировал осаду и захват крепости Нотебург – это была единственная военная удача в ходе шведской кампании. Меншиков был назначен комендантом крепости, а затем и губернатором захваченной Ингерманландии – части побережья Финского залива, где потом был построен Санкт-Петербург.

Но война была проиграна, и Петр задумал реформу российской армии, которая оказалась совершенно небоеспособной. Если на потешную гвардию Петра денег в казне еще хватило, то теперь предстояли расходы, значительно превышающие пятимиллионный бюджет страны. Все финансовые и организационные вопросы Петр передал в ведение Александра Меншикова.

В 1702 году тот получил первое назначение на государственную должность. В Ингерманландии «под Меншикова»была создана так называемая Ижорская канцелярия – нечто среднее между министерством экономики и многопрофильным монополистическим госконцерном.

Канцелярия сама планировала различные экономические преобразования, которые безоговорочно принимались царем, и сама же реализовывала их, занимаясь бизнесом. Полномочия у канцелярии были самые широкие, но и задача была не из легких – любыми способами в кратчайшие сроки изыскать не менее 15 млн руб. на военную реформу.

Ижорская канцелярия в течение несколько лет практически руководила страной. По заказу ижорцев была проведена перепись населения. Новую налоговую систему также сформировал Меншиков.

Дерипаска и Наздратенко в одном лице

До Меншикова успешной экспортоориентированной отраслью в России было только земледелие, контролировавшееся боярами. Глава Ижорской канцелярии с нуля создал ряд новых бюджетообразующих отраслей. Ими стали металлургия и рыбное хозяйство.

Уже к концу 1702 года Меншиков просил Петра передать Ижорской канцелярии контроль над рыбными промыслами на северных морях. До этого рыбу, моржей и китов ловили вольные промысловики, которые платили в казну весьма скромные налоги. Теперь там была установлена монополия Ижорской рыбопромысловой компании.

Следующий высокорентабельный проект Меншикова – горнорудное дело. Знаменитый Никита Демидов, основатель первых рудных заводов на Урале, по сути являлся чиновником Ижорской канцелярии – директором государственного предприятия с высоким уровнем самостоятельности и долей частного капитала.

«Отделом внешней торговли» в меншиковской канцелярии заведовали купцы Дмитрий и Осип Соловьевы. Они начали с нескольких собственных подвод, на которых в Европу вывозились небольшие партии меди и сельскохозяйственных товаров. При поддержке Меншикова Соловьевы стали экспортными монополистами. Именно они познакомили Запад с русской икрой и возвели ее на европейском рынке в ранг элитного товара, в то время как в России икра оставалась «просто едой». Соловьевы также прославились тем, что стали первыми российскими предпринимателями, которые «на всякий случай» получили статус «бургеров амстердамских», то есть второе гражданство.

Обратной стороной блестящих экономических успехов Ижорской канцелярии были полное отсутствие контроля за ее деятельностью и – как следствие – жуткий размах коррупции и казнокрадства.

Собственно, и в допетровскую эпоху чиновничьи поборы и нецелевое расходование бюджетных средств были обычным явлением. Теперь же денег стало больше, к тому же появились и новые возможности сохранить незаконно нажитые богатства.

Казнокрад допетровской эпохи мог разве что зарыть деньги в землю, а затем тратить их понемногу. Максимум, что он мог сделать, не рискуя оказаться на дыбе, – это купить небольшой клочок земли или построить дом чуть получше, чем позволяли его легальные доходы.

Когда же открылись каналы связи с европейскими странами, украденные деньги стало возможно переправлять за границу и либо покупать там через доверенных лиц земли, титулы и драгоценности, либо просто держать в банке.

Первыми этой возможностью воспользовались чиновники и предприниматели, близкие к Ижорской канцелярии. Соловьевы вывозили на своих кораблях не только государственную икру и руду, но и собственную контрабанду и ценности, принадлежавшие коллегам, размещая их в частных банках Амстердама и Лондона. Впоследствии Соловьевы под контролем Меншикова стали оказывать платные услуги по вывозу теневых российских капиталов за рубеж.

Однажды Меншиков даже предложил Петру лишить чиновников государственного содержания. Царедворец предлагал заставить их «питаться акциденциями», то есть узаконить систему взяток. Петр этот радикальный реформаторский проект отклонил.

Совет безопасности против

В 1705 году Меншиков возглавил кавалерийские силы страны, а в 1706 году стал главнокомандующим всеми российскими войсками. Получив известие об измене украинского гетмана Мазепы накануне Полтавской битвы, Меншиков напал на его резиденцию – город Батурин, взял его приступом и уничтожил в нем все живое. За Полтавскую битву Меншиков получил звание фельдмаршала.

До 1714 года он продолжал участвовать в военных походах в Курляндию, Померанию и Голштинию. С финансовой точки зрения эти походы были не менее интересны, чем работа в Ижорской канцелярии. Меншиков тысячами закрепощал местное население, грабил имения польской, литовской и немецкой знати, присваивал выкупы с городов, а выручку напрямую сдавал в европейские банки.

В этот период Петру и доложили о злоупотреблениях первого сподвижника.

Сделал это другой «птенец гнезда Петрова» – Алексей Курбатов, выходец из холопьего сословия. Курбатов со временем стал советником царя по вопросам экономической безопасности, выявляя и пресекая злоупотребления чиновников.

Петр использовал Курбатова и для устранения неугодных фигур в своем окружении. В частности, Курбатов организовал громкий процесс над коррупционером графом Апраксиным, обвинил во взяточничестве Стрешнева и других новых олигархов, более не устраивавших Петра. Меншикова он называл «всемилостивейшим патроном», поддерживал его в противостоянии с князем Ромодановским – главой Преображенского приказа (тогдашнего ФСБ) – и до 1714 года всячески покрывал темные делишки своего покровителя.

Однако затем расклад изменился. К Петру поступила жалоба на купцов Соловьевых, которые под прикрытием Меншикова якобы возят за границу контрабанду. Царь потребовал расследования, и Курбатов «сдал» своего патрона.

Процесс по делу Соловьевых закончился для Меншикова смешным для него штрафом в 200 тыс. руб. и, что было значительно страшнее, потерей безоговорочного доверия царя. С этого момента и до конца жизни Меншикова процессы и расследования его деятельности стали постоянными. Периодически вскрывались новые злоупотребления, назначались штрафы, Петр ломал о Меншикова трости... И все продолжалось по-старому.

Зато в ответ на происки Курбатова Меншиков организовал процесс о злоупотреблениях в канцелярии неблагодарного изменника, и Курбатов тоже до конца жизни погряз в судебных разбирательствах. Братья Соловьевы, оказавшись в застенке Ромодановского, дали свидетельские показания против доброй половины всех представителей «новой элиты», и вслед за ними петровские купцы и чиновники стали попадать в Преображенский приказ десятками.

Череда скандалов и разоблачений продолжалась до 1725 года, когда скончался Петр и на престол взошла его жена Екатерина I, бывшая крестьянка Марта. Тут-то всем и стало ясно, что в этой затяжной войне победил Меншиков.

До встречи с Петром Марта Скавронская была содержанкой Меншикова и, став царицей, осталась его союзницей. Унаследовав трон, она передала Меншикову практически все полномочия на управление страной. Из полуопального олигарха Меншиков превратился в самовластного правителя России. Его положение было настолько прочным, что дочь Меншикова Мария была выдана замуж за малолетнего наследника престола Петра II и после смерти Екатерины стала императрицей.

При Меншикове влияние на власть вновь получили старые боярские кланы. Меншиков задумал примирить монархию с боярами. Чтобы обеспечить Петру II поддержку традиционной элиты, он приблизил к нему клан Долгоруких.

Однако ненависть бояр к петровскому реформатору и узурпатору Меншикову была столь велика, что бояре добились от Петра II ареста олигарха. В 1727 году Меншиков был сослан в Раненбург. В ходе громкого расследования были конфискованы земли Меншикова, а также обнаружены и переданы казне некоторые его счета в Европе.

Меншиков же вместе с женой и детьми был сослан в далекий сибирский поселок Березов, где и умер в 1729 году.