Фонд с мезонином

— Изменения заметны. Толчком к переосмыслению способов привлечения финансирования послужил не столько сам коронавирус, сколько ситуация с просадкой продаж почти во всех секторах. Компании не смогут в большинстве своем показать запланированные финансовые результаты. Многим приходится искать новый сценарий для финансирования своей деятельности в непростую минуту.

Так, зрелые компании, которые прежде если и привлекали инвестиции, то по-крупному — 30–50 млн долларов, — сейчас готовы работать и с мелкими инвесторами, что на ровном рынке было практически невозможно. С нами в диалоге находятся несколько компаний, которые переросли уровень полмиллиарда рублей годового оборота, но ввиду кризисных явлений в экономике столкнулись с локальными замедлениями роста. Они нуждаются в привлечении финансирования, но при этом не хотят брать слишком много, потому что понимают, что в текущих условиях получат не лучшую оценку активов. Венчурные фонды Skolkovo Ventures могут инвестировать по 3–5 млн долларов в проект (а вместе с партнерами до 10–15 млн долларов).

Также кризис простимулировал спрос на заемное финансирование со стороны стартапов. У большинства из них сложности с получением банковских кредитов: у молодых компаний нет высоколиквидных активов для обеспечения этих кредитов. При этом стартапам нужны деньги, чтобы пережить непростые времена. В этих условиях растет популярность венчурного долга или довольно близкого к нему в данном контексте инструмента — мезонинного финансирования. Оно подразумевает субординированный займ без обеспечения. Инвесторы берут повышенный риск по сравнению с классическим банковским финансированием, но ожидают и повышенный возврат, который обеспечивается большей ставкой и, как правило, долей в компании.

— В глобальной практике венчурный долг — один из стандартных инструментов на рынках венчурного капитала. Есть инвесторы, например Silicon Valley Bank, которые предлагают только его.

Мезонинное финансирование также довольно широко распространено на Западе. У нас гораздо меньше, но тем не менее есть фонды, которые именно на нем фокусируются, и сейчас в России спрос на такое финансирование растет. В ситуации бескризисного роста этот инструмент подходит и для других активов, но «благодаря» кризису интерес сместился именно в сторону венчура, где обычно более агрессивные планы роста, чем в классическом мезонинном пайплайне.

— Мы видим, что у подавляющего большинства стартапов происходит замедление роста. Вместе с тем мы видим отложенный спрос, который, безусловно, проявится в темпах ускоренного отскока, когда кризис, связанный с коронавирусом, уйдет с повестки дня. Этот отложенный спрос позволит рынку довольно быстро восстановиться, потому что у сектора, в котором мы работаем, нет каких-то фундаментальных причин перестать расти, скорее наоборот.

Если говорить про сроки, то второй и третий кварталы этого года в экономическом отношении видятся для нас еще довольно тяжелыми. Активное восстановление рынка начнется в четвертом квартале, при условии, что эпидемическая ситуация не начнет резко ухудшаться. Проще говоря, мы привыкнем жить в новой реальности. Если же будет вторая волна эпидемии, то негативный эффект спрогнозировать очень сложно.

— Сейчас российский рынок хорош тем, что на нем в той или степени представлены почти все игроки. Есть венчурные фонды, непохожие друг на друга, и есть национальные корпоративные платформы; есть филантропы и государственно-частное партнерство.

Сравнивать их можно только по тому, какие цели преследуют желающие инвестировать в инновации. Если это расширение экосистемы вокруг крупной корпорации, увеличение линейки продуктов, то это одна логика работы с рынком. Если это, как в нашем случае, инвестиция с целью получения прибыли — это другая логика работы с рынком. Если это инвестиция с точки зрения поддержания стратегического роста в каком-то сегменте, в частности это важно для институтов развития, — это третий сценарий. В конечном счете бенефициарами становится стартап-предпринимательство, чему мы очень рады.

— Движения неинституциональных инвесторов в сторону новых рынков понятно и естественно. Оно не является чем-то уникальным для текущих перемен в экономике, оно существует в России уже десятки лет и постоянно растет. Желание людей диверсифицировать свои инвестиции и заработать на росте стартапов по мере того, как становится все больше и больше историй успеха на этом рынке, понятно. При этом число инструментов для таких инвесторов, обычно их называют бизнес-ангелами, если речь идет о венчуре, становится больше.

Отрадно, что при содействии «Сколково» в прошлом году в Налоговый кодекс была введена норма, по которой частный инвестор может получить налоговый вычет за счет инвестиций в стартапы. Мы считаем, это лучше, чем давать эти деньги государству, которое не самый эффективный инвестор, чтобы оно уже через институты развития финансировало инновации.

Во многих наших сделках, даже на продвинутой стадии, мы соинвестируем с бизнес-ангелами. Они играют крайне важную роль в экосистеме российских стартапов на сегодняшний день, выступая инвесторами на предпосевной и посевной стадиях, преодолеть которые стартапам чрезвычайно сложно.

— В центре стартап-движения — предприниматель с его желанием изменить мир к лучшему. Сейчас многие люди, которые колебались уходить — не уходить с работы, получили стимул попробовать сделать что-то свое. И мы увидим эту волну на стадии уже сформировавшихся команд через год-полтора.

Хочу подчеркнуть, что стартапы, которые приходят на рынок с новым продуктом, тратят миллионы долларов на маркетинг, чтобы просто донести до потребителя информацию о том, что такое есть. Коронавирус вынуждает потребителей менять свои привычки — люди стали потреблять больше услуг в форме диджитал. Это колоссальный толчок для новых проектов и развития тех стартапов, которые уже на рынке. В частности, проект Elementaree, в котором мы стали первым институциональным инвестором в 2018 году (недавно он привлек уже следующий раунд финансирования — от российского фонда посевных инвестиций и «Бондюэль»), на коронакризисе вырос более в два раза за месяц после введения мер.

Этот кризис, безусловно, позволит в значительной степени ускорить рост большого количества стартапов в долгосрочной перспективе. Он осуществит ту функцию, которую обычно делает маркетинг, долго, медленно, поступательно. Здесь будет рывковый скачок. Доля венчурного рынка в российской экономике в результате этого кризиса, безусловно, значительно вырастет.