Голландский сундучок

Что будет в России, если в ней упорно проводить здравые и прогрессивные реформы? Увидеть перспективы очень просто - достаточно поехать в Голландию.

Выборы "Мосгаза"

Голландия располагает мощной газовой промышленностью, недаром чрезмерную зависимость национальной экономики от экспорта сырья именуют "голландской болезнью".

Газовые предприятия королевства поражают своими офисами. Например, офис газоторговой компании GasTerra выкрашен в яркий лимонный цвет, но интересен он даже не этим. В офисе ни у одного сотрудника, включая руководителей, нет ни собственного рабочего места, ни кабинета. Все здание - это одно сплошное открытое пространство, open space. Присесть можно за любой стол - везде установлены компьютеры, а точнее, компьютерные терминалы, мониторы с клавиатурами (сервер в компании один-единственный). Сидеть можно не только в рабочих залах, но и на креслах в коридорах, и даже в столовой, которая, в общем, мало отличается от рабочих помещений компании. А вот ящиков для хранения бумаг у столов нет - именно для того, чтобы не стимулировать бумажный документооборот.

Офис газотранспортной компании Gasunie организован более традиционно, но зато это здание поражает авангардной архитектурой: глядя на переплетение лестниц, ощущаешь себя попавшим внутрь произведения сюрреалистической живописи.

Но российским политикам стоит смотреть не столько на офисы, сколько на организацию местной газовой отрасли. Дело в том, что Нидерланды провели реформу своей газовой промышленности - примерно такую, какую РФ в начале "нулевых" планировала для всех своих естественных монополий, но которую провела (и то с грехом пополам и с откатом назад) лишь в электроэнергетике. Между тем Голландия, которая с начала 1960-х добывает газ и у которой тоже имелся свой местный "Газпром" - Gasunie - в 2005 г. пошла на либерализацию газового рынка, поспешив выполнить так называемую газовую директиву ЕС, хотя могла бы, как Германия, и подождать с ее внедрением.

В результате сегодня Gasunie занята исключительно транспортировкой "голубого топлива" по магистральным газопроводам. Есть целый ряд независимых производителей газа (крупнейший из них - корпорация NAM), имеется полугосударственная сбытовая и экспортно-импортная компания GasTerra, целый ряд фирм, контролирующих местные газораспределительные сети, и, наконец, поставщики - дистрибьюторы газа, между которыми может выбирать население. Каждый голландец имеет право поменять поставщика газа, если другой предложит ему меньшую цену. Обычно смена поставщика происходит раз в год, но иногда и чаще.

Что касается главного экспортера "голубого топлива", компании GasTerra, то она - и тут еще один немаловажный пример для России - обязана поощрять добычу газа с малых месторождений. Поэтому, если газа с малых месторождений слишком много, GasTerra уменьшает его закупку с основного месторождения страны - Гронингенского. Что касается малых добытчиков, они не обязаны продавать свой газ государственному экспортеру, но GasTerra обязана покупать их продукцию.

Германию пока тянет на разделение своих вертикально интегрированных газовых корпораций, и в итоге немецкие производители газа потеряли право голосовать собственными акциями в газотранспортных корпорациях (например, E.ON Ruhrgas - своим 20-процентным пакетом в газопроводе BBL, соединяющем Англию с континентом). По европейским законам, производитель газа не имеет права влиять на газотранспортную инфраструктуру.

Где русский терминал?

Любопытные мысли об организации нашей топливной промышленности возникли и после посещения Роттердамского порта - крупнейшего порта Европы и третьего по величине порта мира. Порт устроен так: земля, на которой он находится, принадлежит муниципалитету Роттердам, город сдает ее в аренду администрации порта, а порт - отдельные участки в субаренду на длительные сроки инвесторам, строящим терминалы и другую портовую инфраструктуру. Хотя через Роттердамский порт идет немало российской нефти и других товаров, единственным нашим арендатором до сих пор был ЛУКОЙЛ, да и тот арендует нефтеналивные мощности через совместное российско-голландское предприятие. Правда, в нынешнем году запущен проект нефтяного терминала, который будет строить группа "Сумма". Тем не менее сотрудники порта в частных беседах выражали некоторое удивление, что у российских корпораций, являющихся такими столь мощными "отправителями" грузов, до сих пор не было собственных терминалов.

Впрочем, те же сотрудники и давали объяснение этому. По их мнению, строительство портовых терминалов - дело крупных трейдеров, занимающихся поставками нефти. Между тем, как известно, российская нефтяная промышленность, несмотря на мощь и организованность, до сих пор не обзавелась своим национальным трейдером и на мировом рынке присутствует благодаря посредничеству таких швейцарских компаний, как Glencore, Vitol и Gunvor. Вот у Glencore и Vitol свои мощности в Роттердаме имеются. А Россия должна видеть воплощение своих интересов в том, что совладельцем Gunvor является небезызвестный Геннадий Тимченко. Кстати, нефть Gunvor в ближайшем будущем пойдет в Европу через терминал, который строит "Сумма".

Энергия мусора

Хотя Голландия прекрасно обеспечена собственным природным газом, она придает огромное значение возобновляемой энергетике - ветряки, со свистом вращающие лопастями, встречаешь буквально на каждом шагу, причем некоторые из них вынесены в море. Массово налажено в стране и производство биогаза из органических отходов. Этим газом уже заправляют автомобили. Андрей Воробьев (и.о. губернатора Подмосковья) и Сергей Собянин (и.о. столичного мэра), сегодня размышляющие над тем, что делать с московскими свалками, вполне могли бы посмотреть на голландский образец: свалку засыпают землей, она превращается в зеленеющий холм, а рядом с ней "пристраивается" предприятие, извлекающее биогаз из недр холма. Ну а самое интересное то, что биогаз, полученный из мусора, помогает уничтожать сам мусор.

Именно с помощью биогаза сжигают мусор на гигантском мусоросжигательном заводе AEB, вблизи Амстердама. Собственно, биогаз используется только в качестве "запала" - температура его пламени достигает 1200 градусов по Цельсию, а при таких значениях воспламеняются практически любые виды отходов. Ну а от горящего мусора город получает тепло и электроэнергию. Сегодня AEB обеспечивает электроэнергией все городское освещение, все трамваи и большую часть домохозяйств Амстердама. Кроме того, он снабжает теплом свыше 35 000 домов. Сырьем для завода являются 4500 тонн отходов, ежедневно привозимых на 600 машинах.

В основе работы мусороперерабатывающей отрасли Нидерландов лежит принцип раздельного сбора отходов: население более или менее приучено выбрасывать разные виды мусора в разные контейнеры. Но большое количество мусора все-таки остается неотсортированным, зато предприятия вроде AEB способны сжигать и "некатегорированный" мусор. Так что с этой точки зрения голландский опыт вполне применим и в России.

Несгоревшие остатки - зола и пепел - подлежат дальнейшей утилизации: из них извлекаются металлы, а остальное используется для производство гипса, искусственного песка и дорожных покрытий. При этом на заводе идут разработки по постоянному повышению степени эффективности утилизации золы. Ну а мощная система фильтров делает трубы мусорного завода абсолютно экологически безвредными.

Поскольку мусороперерабатывающая промышленность нуждается в сырье, Нидерланды наладили импорт мусора из Великобритании, Италии и Румынии. Если так пойдет дело, скоро и Россия начнет экспортировать отходы в Европу: мы ведь предпочитаем продавать необработанное сырье.

Огурцы и лампочки

В России, как известно, пытаются развивать собственные тепличные проекты (см. "Ко" от 03.12.2012). Несмотря на государственную поддержку, создатели тепличных хозяйств сталкиваются с отсутствием технологий и квалифицированных кадров. И тут российскому бизнесу вполне мог бы помочь голландский опыт, в чем мы убедились, посетив группу Alexport (крупнейший производитель и экспортер овощей и фруктов). Ей же принадлежит и крупнейшая в Нидерландах теплица площадью 60 га: 40 из них ориентировано на перец и 20 - на огурцы. Теплица полностью автоматизирована: человеческий труд используется только при сборе урожая, причем свет солнца растениям часто заменяет система светодиодных ламп разных цветов, так называемое LED-освещение. Говорят, что первыми использование цветных лампочек для выращивания растений освоили голландские производители марихуаны в домашних условиях, а уж от них новацию заимствовали и овощеводы. При этом энергию в теплице удается экономить, поскольку в ней используется добываемая глубоко под землей горячая - пятидесятиградусная - вода. Чтобы при этом не нарушить гидрологический баланс, использованная горячая вода закачивается обратно под землю.

Нельзя сказать, что Россия вообще не использует голландские достижения. В качестве подрядчиков и консультантов многие тамошние фирмы нашли у нас работу. Например, геологическая компания Fugro, располагающая десятками собственных кораблей, самолетов и даже подводных лодок для исследования земных недр, помогает отечественным добывающим корпорациям исследовать шельф. Большую часть российских самолетов, в том числе и военных, красят красками, производимыми на голландском лакокрасочном заводе Akzo Nobel. В районе Шереметьево у Akzo Nobel есть свое вспомогательное производство, но там краски не делают, а только смешивают. Дело в том, что завод производит краски двух десятков базовых цветов, а все многообразие оттенков, требующееся дизайнерам авиакомпаний, получают от их смешивания.

Как признались сотрудники Akzo Nobel, дизайнеры "Аэрофлота" их недавно замучили - никак не выходило получить требуемый оттенок. Дело в том, что "Аэрофлот" к своему 90-летию задумал покрасить самолеты "под хохлому". Конечно, дело вкуса, но сотрудник лакокрасочного предприятия отметил: "С дизайнерами мы никогда не спорим, потому что дизайнер - это взрослый ребенок с больным самолюбием. А вот потом мы звоним в техническую службу авиакомпании и объясняем, как сложен будет такой окрас в эксплуатации. Такая сложная покраска самолета займет двенадцать дней вместо обычных восьми".

В помощь полиции

А вот некоторые из достижений голландской инженерной мысли хотя и явно необходимы России, но почему-то не хочется, чтобы их внедряли. Так, компания Fox-IT, базирующаяся в городе Дельфт, разработала программное обеспечение для полиции, позволяющее быстро и без привлечения экспертов анализировать содержимое конфискованных во время обыска компьютеров, ноутбуков, мобильных телефонов и других электронных носителей информации. Подключив "конфискат" к компьютеру с установленной программой, можно легко увидеть все документы, хранящиеся в нем, - расклассифицированные по типу и в интерфейсе, доступные даже для неопытного полицейского. Служителям порядка не надо отвозить изъятые ноутбуки в специальную лабораторию и привлекать экспертов. Fox-IT даже сделала рекламный мультик, в котором демонстрируется, что их разработка позволяет ускорить процесс поимки злоумышленников. Однако если Следственный комитет такую возможность получит, то оппозиционерам придется туго. Посему подобного "ускорения" почему-то не хочется.