Господа, раскошеливайтесь!

СОВЕРШЕННО не прав был Салтыков-Щедрин, когда высмеивал тех, кто намеревался «убыточное сделать прибыльным, ничего в оном не меняя». Сделать такое очень даже возможно. И правительство с президентом докажут это посредством пенсионной реформы, концепцию которой узаконила Дума, успев под занавес весенней сессии одобрить в первом чтении три президентских законопроекта. Правительство больше не устраивает нынешняя распределительная пенсионная система. Она плохо стыкуется с принципом солидарности поколений: когда молодые, отдавая Пенсионному фонду по 28% с фонда оплаты труда, обеспечивают пенсией стариков. Подразумевается, что молодые, постарев, будут жить на пенсию, которая сложится из вносов следующего поколения молодых. Но с нынешними молодыми вышла незадача. Их интересует только зарплата, которую они могут получить в своей фирме. Причем неважно, как ее получать: по ведомости, через страховку или «в конверте». Главное чтобы сполна. А уж сколько там ушло в Пенсионный фонд – это проблемы хозяина фирмы. Еще сложнее обстоят дела с молодыми тружениками села, работа которых чуть ли не на 100% оплачивается натурой. Живые деньги на селе стабильно видят только пенсионеры. Невозможно начислять взносы в Пенсионный фонд на «конверт», страховку или натуру – только на официально выданную зарплату. Но она, официальная, в доходах россиян составляет лишь 32 – 36%. А пенсию полагается выдавать по полной программе, да еще с поправкой на инфляцию. Словом, Пенсионный фонд оказался в положении той самой бочки, в которую вливается все меньше, а выливается все больше. Способов уберечь бочку от полного опустошения два: или вливать больше, или меньше лить из нее. В последние десять лет в ходу был второй способ, потому размеры пенсий заметно отличаются от размера прожиточного минимума (кстати, официальный размер прожиточного минимума заметно отстоит от реальной жизни). Бочка в итоге спасена. Денег в Пенсионном фонде хватает и для бесперебойной выплаты пенсий, и для их индексации сообразно проценту инфляции (точнее, тому проценту, который закладывается в федеральный бюджет на год вперед, а не тому, который потом на самом деле возникает). Но при этом старшее поколение, которое всю жизнь считало, что живет в сверхдержаве, не имеет обеспеченной старости. Молодое поколение, глядя на это, усвоило, что ровно такую же старость готовит государство и ему. Потому у молодых полностью атрофировано желание вливать что-либо в бочку государственного Пенсионного фонда. По всей логике стране требуется только такая пенсионная реформа, от которой у работающих россиян возникнет желание вливать в бочку. Именно такую реформу, на первый взгляд, и задумали президент с правительством. Пенсии будут складываться из трех частей: базовой, страховой, накопительной. Базовую будут платить из федерального бюджета, страховую – за счет взносов работников, а накопительную – за счет того, что часть взносов работника будет «крутиться» в виде инвестиций и прирастать соответствующим доходом. Словом, все будет как на Западе. С той лишь разницей, что «за бугром» базовые пенсии не могут быть ниже прожиточного минимума, а в России они будут ниже. Авторы реформ привязали величину базовой пенсии к размеру минимальной оплаты труда. Сегодня МРОТ равен 300 руб., а прожиточный минимум в среднем по стране приблизился к 1600 руб. И неизвестно, когда эти величины выравняются. Минувшей весной в Кремле и Белом доме витала идея вывести зарплатный минимум на величину прожиточного в ближайшие три года, но от нее отказались две недели назад. Более того, любой госбюджет на Западе, берясь за выплату базовых пенсий, тратит на эти цели те доходы, которые получает за счет акцизов, рентных платежей и прочих косвенных налогов. В России ничего подобного не случится. Федеральная казна будет забирать себе половину нынешних взносов в Пенсионный фонд, чтобы раздать потом в виде базовой пенсии, которая не дотягивает до прожиточного минимума. То есть для предпринимателей ровным счетом ничего не изменится: они как платят сейчас государству из доходов своих фирм, так и будут платить по 28% с фонда оплаты труда даже после успешного завершения реформы. Государственный бюджет не станет облегчать положение работодателей. Взяв себе половину причитающихся пенсионерам денег, государство не возьмет на себя заботы о стариках ни на рубль. Плюс к тому, на Западе взносы на будущую пенсию платят в равных долях как работник из собственной зарплаты, так и хозяин его фирмы. Только поэтому у западного работника есть желание вливать в бочку. Чем больше он вольет в молодости, тем больше он получит в старости через страховую и накопительную часть пенсий. В родном отечестве работник отстранен от забот о собственной старости и останется отстраненным после реформы. Взносы будет платить только работодатель, как и сейчас. Но это еще не все. Власть предусматривает ранний (на пять лет раньше положенных 60 лет для мужчин, 55 лет – для женщин) выход на пенсии шахтерам, металлургам и другим, работающим в тяжелых условиях. Для этого создадут профессиональную пенсионную систему, за счет которой и будут выплачиваться пенсии в эти пять ранних лет. Деньги в профессиональные системы заплатят работодатели: от 6% до 16% с фонда оплаты труда сверх нынешних 28%. Осенью Дума будет дорабатывать пенсионные законы, чтобы реформа началась с 1 января будущего года. Но каких бы поправок ни напихали депутаты в эти законы, они уже не изменят сути реформы. И самое главное, ничем не подпортят плодов, которые с началом реформы вкусят три ведомства. Пенсионный фонд, получив возможность «крутить» деньги, никогда больше не будет знать проблем с выплатой пенсий. Пусть и не дотягивающих до прожиточного минимума. Минэкономразвития с помощью средств, предназначенных для накопительных пенсий, сможет отрапортовать, что в России есть долгосрочные кредитные ресурсы. Минфин получит более чем солидную прибавку к бюджету. За удовольствие, испытанное ими при вкушении плодов, заплатят работодатели всей страны. О плодах для пенсионеров правильнее будет промолчать. Для них, пенсионеров, система начнет плодоносить в 2010 году и выйдет на проектную мощность в 2025. Говорить что-либо определенное о столь далекой перспективе в российских условиях просто несерьезно.