«Госуголь» и призрак национализации
Арест совладельца «СДС-Угля» Михаила Федяева и предложение миллиардера Романа Троценко помочь этой компании деньгами может стать шагом к консолидации и огосударствлению отрасли, опасаются участники угольного рынка. Возможно ли возникновение в единственной частной энергетической отрасли условного «Госугля»?
Метан на шахте «Листвяжная» (входит в «СДС-Уголь») взорвался 25 ноября, погибли 46 шахтеров и 5 спасателей. По словам горняков, шахта была загазована, но менеджмент закрывал на это глаза, а они были вынуждены заклеивать газоанализаторы и спускаться в забой. Большая часть среднемесячной зарплаты шахтера в 70-80 тыс. рублей привязана к выработке: не выдал норму — выплатят не более 20%.
15 декабря вместе с двумя топ-менеджерами «СДС-Угля» и главным инженером шахты суд отправил в СИЗО и Михаила Федяева. Всем троим предъявлено обвинение по ст. 217 УК РФ (нарушение требований промышленной безопасности, повлекшее смерть двух и более лиц) и ст. 201 ч 2 (злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия). Максимальный срок по этим статьям 7 и 10 лет лишения свободы.
Спустя три дня активный игрок на рынке слияний и поглощений миллиардер Роман Троценко объявил, что готов помочь компании «СДС-Уголь» с кредитами или финансированием. В 2017 году он уже выкупил у Федяева «СДС-Азот», а позднее приобрел у наследников Дмитрия Босова «Арктическую горную компанию» с месторождениями на Таймыре и угольные активы «Северстали».
Последствия трагедии не на шутку обеспокоили угольщиков. «Это — первый в новейшей истории России случай, когда под стражу после гибели шахтеров отправляются не только директор и главный инженер, но и собственник шахты, — отметил в разговоре с «Компанией» представитель одного из крупнейших добывающих предприятий. — Понятно, что правила меняются, но важно понять, как именно. Не хотелось бы в один прекрасный день проснуться и обнаружить себя частью некого условного «Госугля».
Призрак Госплана
Сейчас углепром остается единственной полностью частной отраслью в российской энергетике и переживает бурный рост за счет спроса в Азии. В ноябре импорт российского угля в Китай вырос втрое к 2020 году: энергетический уголь торгуется на споте по $175-180, коксующийся — по $316 за тонну. Цены подхлестнули китайские санкции против основного угольного конкурента РФ Австралии. Однако быстро нарастить экспорт мешает низкая пропускная способность БАМа и Транссиба, нехватка портов на Дальнем Востоке и проблемы развития Севморпути.
Государство активно вкладывается в отрасль. 2 марта Владимир Путин поручил увеличить экспорт угля из Кузбасса в восточном направлении не менее чем на 30% к 2024 году до 68 млн т. В октябре после совещания Владимира Путина с главой «Ростеха» Сергеем Чемезовым к строительству путей для дальневосточных месторождений подключились железнодорожные войска. Но в обмен на расширение экспорта в Азию правительство требует от угольщиков отдавать часть прибыли регионам присутствия и ужесточает контроль над ними.
Пристальное внимание государства к бизнесу уже не раз заканчивалось переделом собственности. Так, уголовные претензии к Михаилу Ходорковскому* стали прологом не только к национализации ЮКОСа, но и к консолидации нефтянки в руках «Роснефти» и «Газпромнефти». В июне на ПМЭФ-2021 глава «Роснефти» Игорь Сечин анонсировал дальнейшие слияния в нефтяной отрасли.
Де-факто они идут и в угольной, где основными собирателями активов выступают бывший советник Сечина Роман Троценко (корпорация AEON), экс-глава «Роснефти» Эдуард Худайнатов («Коулстар») и партнер главы «Ростеха» Сергея Чемезова Альберт Авдолян («А-Проперти»). Только в этом году Худайнатову достался антрацитовый разрез «Богатырь» на Кузбассе, Авдолян выкупил «Сибантрацит» покойного Дмитрия Босова, а Троценко купил у его наследников «Арктическую горную компанию» с месторождениями на Таймыре и угольные активы «Северстали».
При этом Игорь Сечин, как секретарь президентской комиссии по ТЭК, не раз делал громкие заявления, обнаруживая пристальный интерес к логистике угольного экспорта. Не является ли предложение Романа Троценко финансировать «СДС-Уголь» шагом в сторону дальнейшей консолидации?
В AEON не смогли прокомментировать этот вопрос. В Минэнерго на вопрос «Компании», обсуждаются ли перспективы вхождения государства в частные угольные проекты, также не ответили. Однако фон остается тревожным для частных игроков во многих отраслях: на днях первый вице-премьер Андрей Белоусов заявил, что, хотя возрождать Госплан в правительстве не собираются, элементы общего планирования в российскую экономику стоило бы вернуть.
Такого не может быть, но такое случается
«Троценко не поглощает компании просто так, он исходит из возможности их консолидации и последующей продажи, — говорит собеседник «Компании». Сейчас его структурам принадлежат угольные активы в Арктике и проект угольного терминала в порту поселка Индига. Если построить к нему 600-километровую железную дорогу от Кузбасса, этот порт мог бы стать кратчайшим путем для вывоза кузнецкого угля на экспорт. А «СДС-Уголь» — это как раз Кузбасс».
Строительство порта оценивают в 120 млрд рублей, дороги в 200 млрд: масштабы как у Авдоляна на Эльге. Но и господдержка тоже: развитие Севморпути — задача из майских указов Владимира Путина. Партнер Троценко Виталий Южилин говорил, что для финансирования железной дороги миллиардер хочет собрать пул угольщиков. Чем не консолидация на благо государства — особенно на фоне заявления Чемезова, что «Ростех» может войти в капитал «Сибантрацита»?
Директор группы корпоративных рейтингов АКРА Илья Макаров считает национализацию в угольной отрасли маловероятным. «По такой логике надо все огосударствить и сделать плановую экономику, — говорит он. — Регулятор должен следить, чтобы выполнялись требования безопасности на шахтах и, если там есть нарушения, действовать жестко, потому что речь идет о жизнях граждан. Но это не причина национализировать успешную отрасль, которая после распада СССР и утраты Украины вновь достигла советских показателей по добыче именно благодаря частным инвесторам. Роль государства в угольных проектах я бы не преувеличивал: участие железнодорожных войск в строительстве Восточного полигона оплачивает частный бизнес, а тот же «Ростех» входит в проекты временно, как портфельный инвестор».
Политолог Павел Салин тоже сомневается в планах национализации. «Однако ситуацией вокруг «СДС-Угля» могут воспользоваться игроки, имеющие «доступ к телу», — допускает он. — Так часто бывает, когда есть некий общеполитический интерес, и есть бизнес-интересы, которые кто-то встраивает в этот тренд, в том числе с использованием админресурса. Как в случае с арестом [губернатора Хабаровского края Сергея] Фургала: была общая установка на прессинг губернаторов, избравшихся вопреки воле Кремля, и был интерес частных игроков получить контроль над «Амурсталью».
* Признан в России иностранным агентом.