Готовы ли мы для разворота на Восток?
Рождению или, точнее сказать, очередному перерождению идеи «разворота России на Восток» исполняется 10 лет. Именно в 2012 году президент в своей программной статье сказал о «шансе поймать китайский ветер в паруса российской экономики», тогда же Валдайский клуб презентовал доклад «К Великому океану», в котором Сергей Караганов и Тимофей Бордачев призвали переориентировать российскую политику и экономику на страны Азии. Сегодня, когда европейский вектор российской дипломатии и внешнеэкономической деятельности уперся в новый железный занавес, разворот на Восток впервые за 10 лет имеет все шансы действительно состояться.
Однако разворачиваться на этот раз нужно быстро: веков или даже десятилетий на раскачку у России не будет, вопрос уже приобретает сильную актуальность. Сегодня ситуация в российско-китайских экономических отношениях далеко не самая благоприятная. На смену эйфорическим заявлениям ряда экспертов в стиле «Китай нам поможет», звучавшим в марте нынешнего года, в апреле — мае пришло некоторое отрезвление. Да, Китай наращивает импорт российских энергоносителей — и газа, и нефти, и особенно угля, так что цифры отечественного экспорта нашему дальневосточному соседу в текущем году обещают быть рекордными. Однако импортные потоки, напротив, сильно сокращаются: крупные промышленные и особенно технологические компании сокращают свои поставки на российский рынок из-за страха вторичных санкций.
Китайские банки перестали выдавать кредиты своим компаниям на покупку российского сырья. UnionPay приостановила выдачу карт российскими банками, попавшими в санкционный список. Государственные нефтяные компании воздерживаются от заключения новых контрактов: PetroChina, Sinopec, Sinochem и другие перестали участвовать в торгах. Китай больше не поставляет в РФ запчасти для самолетов. Компания Huawei, находящаяся под американскими санкциями и закупающая комплектующие у западных партнеров, заморозила поставки оборудования в Россию. Следует ожидать, что любые сделки с Китаем, где в производственные цепочки включены подсанкционные товары, услуги или технологии из США и Европы, осуществляться не будут.
На фоне снижения темпов российской экономики замедляются инвестиции из КНР в Россию. В Пекине понимают, что российский рынок освобождается от западных конкурентов, и китайские компании, рассчитывая занять их место, ждут стабилизации курса рубля и окончания активной фазы спецоперации на Украине. Неясны перспективы уже анонсированных контрактов (например, дочернее предприятие Корпорации энергетической промышленности «Чжуню Синьсин» заявила о планах построить крупнотоннажный завод по производству СПГ в Приморье). Пока Китай продолжает инвестировать в развитие работающих совместных предприятий «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ 2».
А ведь именно сейчас российским корпорациям остро нужны новые партнерства и инвестиции, а российским промышленным предприятиям — комплектующие, оборудование, химические элементы, запасные части. Разработать новые схемы торговых связей, новые логистические цепочки, новую стратегию межгосударственных экономических и финансовых отношений можно лишь тогда, когда хорошо понимаешь своего партнера, его интересы и озабоченности, характер и привычки.
Для эффективной работы с Китаем, Индией, странами Юго-Восточной Азии одних коммерческих предложений мало: нужно хорошо понимать деловые обычаи, традиции коммуникации, язык, психологию партнеров — как на политических саммитах, так и на бизнес-завтраках. Нужно представлять себе хотя бы в общих чертах историю и культуру народов, с которыми предстоит выстраивать новые стратегические отношения. Мы хорошо понимаем, о чем думает и как принимает решения сидящий напротив нас контрагент из Германии, США, Финляндии. А что в голове у китайца?
Успешный разворот на Восток — это не только десятки новых межгосударственных соглашений и договоров, новые транспортные коридоры, цепочки поставок и построенные мосты и трубопроводы. Нам предстоит выстроить систему востоковедческого образования в школах (где мы по-прежнему тратим больше времени на какого-нибудь английского короля, чем на целую дюжину китайских династий) и вузах (где немецкий язык и сегодня изучают в десять раз больше студентов, чем китайский). Предстоит, наконец, переобучить сотни и тысячи чиновников и бизнесменов, ответственных за работу с китайскими, вьетнамскими, индийскими контрагентами, потому что сегодня лишь считанные единицы из них понимают, что такое Восток и как с ним взаимодействовать.
Катастрофически мало в России собирается и анализируется информации о нашем главном восточном партнере. Основным источником информации о том, что происходит в Китае, 0 его технологиях, экономике и политических процессах являются русскоязычные сайты китайских СМИ, а серьезную аналитику и статистику большинство исследователей вынуждены черпать из западных журналов и отчетов американских мозговых центров, потому что крайне мало вузов и научных институтов в России подключено к китайским базам научных данных. Парадоксально получается, что мы смотрим на нашего ближайшего друга глазами наших заокеанских недругов.
Задача открыть, изучить, понять и «включить» для России Китай сегодня стоит как перед государством, так и перед бизнес-сообществом, но важнейшую роль должно сыграть сообщество экспертов — специалистов по современному Востоку, его политике, экономике и технологии. Для объединения усилий крупнейших экспертов‑китаеведов, власти и бизнеса в нынешнем году при поддержке МИДа, администрации президента России и Совета безопасности РФ создан единый Координационный совет по Китаю и странам Азии, где будет сконцентрирована база для разработки новой государственной политики «восточного поворота». Россия — страна, где только централизованное принятие решений позволяет быстро достичь успеха, так что единый центр выработки решений — ключевой элемент для запуска всего процесса. От того, сможет ли Россия быстро перебросить свои паруса и «оседлать» восточный ветер, зависит сегодня выживание отечественной экономики.
Подписывайтесь на нас:
