Идеальный деловой костюм: почему «мы» еще не можем, а «они» уже не хотят
Фото: unsplash.com
Май неважно какого года. Ранним утром вы идете по улице, а навстречу — нескончаемый поток красивых мужчин. Они везде — выходят из дорогих отелей, прогуливаются по бульвару, сидят в кафе. Разных возрастов, типажей и национальностей, подтянутые, в идеальных костюмах, со стильными стрижками и холеной кожей. Сон? Фильм «Матрица»? Рай «пять звезд» для женщин бальзаковского возраста? Вовсе нет. Вы в Каннах, на бульваре Круазетт, а все эти красавчики из «тиндер-премиум» — участники международного форума MIPIM, куда съезжаются девелоперы со всего мира. А теперь пройдитесь по кулуарам Санкт-Петербургского экономического форума и найдите 5 отличий.
На любой международной конференции вам не составит труда выделить соотечественника из многонациональной толпы. Так было, есть и, похоже, так будет. Отчасти эти отличия естественны — другой язык предполагает иную систему артикуляции, а значит, другой набор мимики и морщин. Мы верно, хотя и абсолютно бессознательно, читаем эти знаки. Но не только их. За редким исключением собирательные «они» лучше одеты, стильно пострижены, хорошо пахнут и знают, что такое маникюрный салон. На выраженных страновых отличиях — слишком белозубых улыбках американцев, длинных волосах итальянцев или французских шарфиках — останавливаться не будем, это частности, хотя тоже очень любопытные.
«Наши», к сожалению и за редким исключением, — наоборот. Стрижка «модельная» (никакого геля, упаси бог!), в мешковатых костюмах и невнятного оттенка рубашках — все весьма гармоничненько, как будто их прямо в костюме постирали в стиральной машине. Зачастую костюм мешковат, а длину рукава явно проверяли, вытягивая руки вверх и вперед. Исключения единичны, и мы все их знаем по именам. Роман Абрамович, Юрий Мильнер, Павел Дуров — и, разумеется, одним из первых ступивший на эту «красную дорожку» в прямом и переносном смысле «русский Джеймс Бонд» Владислав Доронин. Все они — русские, которыми мы гордимся, и одновременно продукт глубокой интеграции в западную культурную и бизнес-среду.
Вы скажете — это вызывающие зевоту штампы. Да, отвечу я, но для нас до обидного неприятные. Что это? За 30 лет открытых границ мы еще не усвоили, что такое стиль? Или все сложнее, и мы наработали свой собственный — очень характерный и несущий страновой ДНК? Ведь костюм, пусть и мешковатый, — своего рода униформа, которая, как ни странно, вполне выражает и достоинство, и уважение к окружающим. Это же не футболка. И несет вполне внятный посыл: «Я слишком занят, чтобы думать об одежде».
А как же «они»? Они заняты не меньше наших, но время посадить костюм по фигуре нашлось. Как же так сложилось?
В начале XX века американский бизнесмен носил котелок и трость, а к концу — оказался в футболке и без носков. До середины 50-х нормой были накрахмаленные воротнички, пальто и шляпы. Мужчины одевались всерьез не только на работу, но и в кино, и в ресторан, и даже в путешествие. Примерно с 50-х началось упрощение в одежде, но работа (как и церковь) требовали костюма. Однако в 70-е годы офисный дресс-код стал нередко определяться руководством компании, и постепенно появились, страшно сказать, лоферы вместо ботинок, твидовые пиджаки в дни, когда нет клиентов, а в жару стали исчезать носки. А вот в 80-е, когда Восточное побережье США носило исключительно костюмы, ширина плеч которых обозначала круг власти, началась сарториальная диверсия Западного побережья, в итоге подорвавшая дресс-код как американского бизнеса, так и мирового.
Изначально эти компании были изолированными, саморегулирующимися и сугубо мужскими — очень питательная среда для отторжения общепринятых норм. Прагматизм гардероба Кремниевой долины вырос из оптимизации менеджерских решений и сокращения времени на их принятие. Но и тогда отказ от костюма в офисе привел всего лишь к ношению рубашек и хлопковых брюк, ныне известных как чиносы. Только недавно этот прагматизм дошел до ожидаемой крайности — маек и шорт.
Но надо отдать должное, даже Цукерберг, апологет серых футболок и худи, надевает образцовый классический костюм в суд или на встречу с президентом и выглядит в нем безупречно. Вовсе не так, как мог бы выглядеть человек, надевающий костюм, лишь когда одновременно и рак на горе свистнет, и жареный петух клюнет. А все дело в том, что костюм у Цукерберга в крови — он из приличной семьи, где умели носить костюмы.
Казалось бы, деньгами элегантность не купишь. Но нет — класс и элегантность в их случае передаются по наследству. Большинству из западных бизнесменов не приходится задумываться об одежде и стиле — они просто одеваются как их отец. А тот, в свою очередь, как его отец.
Фото: Carlo Giacomazza / ZUMAPRESS.com / Global Look PressВ этом отношении нашим бизнесменам приходится непросто. Если исходить из посыла, что элегантность — следствие традиций или результат осознанной работы, то в нашем случае традиции работают против нас. Если для европейца вопрос, нужна ли майка под рубашкой, даже не возникнет, то нашему будущему бизнесмену или чиновнику мама надевала маечку под рубашечку в детский сад. Готово, привычка сформирована. Что уж тут говорить о костюмах или еще менее понятном кажуал, не говоря уже о смарт-кажуал.
На другом конце маятника — быстрые большие деньги. При отсутствии врожденного вкуса горизонты фантазии практически безграничны — от тотал-лука из Театрального проезда до ультрамодных в узких кругах сланцев с носками (разумеется, сланцы должны быть Гуччи, а носки Пол Смит).
Но не стоит так сходу винить русских бизнесменов в лености и зашоренности. У наших людей есть оправдание. Октябрьская революция 1917 года не только освободила народные массы и избавилась от ненародных, насколько смогла, но и оставила нам обширное «модное наследство», которое влияет на нас до сих пор. «Мануфактурный голод» в сочетании с попытками заменить буржуазный костюм пролетарской одеждой привели не только к тому, что страна следующие лет двадцать ходила в обносках и тряпье, но и к максимальному нивелированию социальных различий и слому дресс-кодов на всех уровнях, хотя до революции появиться на улице без пиджака даже в жару было немыслимо.
Дореволюционная Россия была в значительной степени одета в униформу, хоть и не обязательно военную, и после революции на фоне ухудшения — отсутствия снабжения и подогреваемого патриотизма — эта тенденция значительно усилилась. Политики всех калибров переоделись в солдатскую униформу без погон — не офицерскую, и для этого можно и не быть военным.
Итак, мы определились, что в гардеробе каждого бизнесмена, претендующего на значимость, всегда найдется приличный и, что важно, хорошо подогнанный костюм, функционирующий как «лингва франка». И у Марка Цукерберга, и у Илона Маска, и у Джеффа Безоса, по словам The New York Times, выросшего из «смурфика в худи» в «цифрового жеребца» и настоящую икону стиля.
Но и здесь все непросто. Вид костюма определяется поставленной задачей и выбранным для ее решения особым имиджем. На Дональде Трампе вы не увидите костюм, сшитый на заказ в «Бриони». Перед вами — образец несуразности с галстуком, настолько избыточным, что он не может не наводить на мысль о болезненной гиперкомпенсации. При этом Трампу никак нельзя отказать в наличии узнаваемого персонального стиля. Намеренно или нет, но ему удалось превратить себя в товарный знак. Да, немного мультяшный. Нелепо, незабываемо — и задача достигнута: аудитория именно таким его и любит — не перегруженным интеллектуально, не слишком образованным, зато хитрым и деловым.
Достойным сравнения с Трампом по использованию абсурдного имиджа оказался лишь Борис Джонсон. Но в попытках сойти за своего парня у простого народа он явно перегнул палку, и костюм прилип вместе с имиджем болвана — уже на международном уровне.
Современные российские политики и бизнесмены в своих дресс-мотивах не так уж отличаются от зарубежных. Дмитрий Медведев в кителе — тоже не что иное, как попытка манипулировать общественным сознанием через сопряжение агрессивной риторики со смутными воспоминаниями о моде военного времени и френче последнего генералиссимуса. Есть у нас и свой «цифровой жеребец» Павел Дуров — тоже не без перегибов, но его голый торс на фоне арабских песков вполне себе незабываем. Хотя и не дотягивает в незабываемости до другого голого торса. Знаменитой на весь мир фотографии Владимира Путина на коне уже 15 лет, и с тех пор появилось бесчисленное количество его же изображений в идеальных костюмах — но кому это интересно? Не они стали героями мемов, и не их до сих пор регулярно используют западные СМИ.
Вопреки быстрой эволюции моды, складывается впечатление, что в деловом костюме любые попытки даже не украсить, а слегка отклониться от стандарта по-прежнему воспринимаются как нечто если не женственное, то аномальное. И не только у нас. В 2014 году всеобщий любимчик, обычно безупречно одетый Барак Обама появился на пресс-конференции в лучшем из худших костюмов. Он был идеален, этот костюм, но — светло-бежевый. Попытки оправдаться, что это цвет камуфляжа для пустынных и засушливых районов, а конференция посвящена борьбе с терроризмом, не помогли — костюм был единодушно осужден на всеобщее презрение. «Господин президент, это вам не вечеринка в Хэмптоне», — бурлил народ.
Еще интереснее ситуация с Риши Сунаком. По сравнению со своим предшественником Сунак выглядит исключительным модником. Но не чересчур ли? Не слишком ли узки эти костюмы, лацканы и галстуки, не коротки ли штанишки, да еще этот блеск… Злые языки уверяют, что брюки и рукава укорочены, чтобы скорректировать невысокий рост их носителя. Но вряд ли в ателье Henry Herbert Tailors, хоть это и не Сэвил Роу, не знают о приемах, которые действительно помогают визуально удлинить ноги. Скорее всего, Риши Сунак, как это случается, подзадержался в моде своей молодости, когда узкие и коротковатые костюмчики были ее последним писком. И дал повод для ненужных рассуждений на тему, кто же перед нами — модный городской мальчик или серьезный государственный муж?
Фото: РосконгрессВ российских реалиях попытки хорошо одеться осложняются опасениями, что тебя, такого нарядного, примут за кого-то не того. А кого? Городского пижона? Метросексуала? Гея? Последнее — самый страшный страх русского мужчины, но даже здесь может подвести плохое знание контекста. Еще свежо предание о русских, которые для игры в большой теннис купили знакомую лишь по кино правильную одежду — белые носочки, белые шортики, а потом не могли понять причину своей необычайной популярности среди геев.
Трудно сказать, вызван ли этот страх традиционной патриархальностью или проникновением тюремной культуры в светское общество — скорее всего, и то и другое — но это и неважно. Важно то, что хорошая стрижка и добротный костюм еще никому не сменили ориентацию, а только укрепили репутацию — и политическую, и деловую.
Но есть и хорошие новости. У наших тоже выкристаллизовывается свой собственный стиль — и он все дальше дрейфует от того, с которого мы начали эту статью. Вы замечали, как хорошо одет Михаил Мишустин? Нет? А знаете, почему? Его дорогой, хорошо сидящий, но совершенно неброский костюм — идеальный образец того, как в сегодняшних реалиях должен выглядеть современный российский функционер. Его одежда, как и он сам, не перетягивает фокус на себя — у нее, как и у него, другая задача. Мы видим только человека — делового, современного, эффективного. А не развлекаемся домыслами о том, что же нам хотели сказать зайчиками на галстуке, хотя это тоже занятно и возвращает нас к статье из прошлого номера про брошки и розовые барби-костюмы. Кто еще не читал — самое время это сделать.
Конечно, костюмные нормы — продукт окружающей среды. Все зависит от задач, которые нужно решить, — и как бы ни мутировала деловая мода, некоторые обязательно требуют костюма. А уж к какой портновской школе он принадлежит — итальянской, британской, — неважно. Значение имеют линии, пропорции, силуэт и соблюдение правил. Ибо это — об уважении к себе и другим.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
