архив

Иметь или не иметь

Рейтинги личных состояний бизнесменов в российских условиях плохо соотносятся с реальностью. Далеко не факт, что обладатель многомиллиардных активов сумеет перепродать их без существенных потерь.

"Неужели ты думаешь, что мы полезем на территорию, которую контролирует другой олигарх?" - такой вопрос как-то довелось услышать от представителя "Русснефти", принадлежащей Михаилу Гуцериеву. Поводом для него послужили ходившие по рынку упорные слухи о том, что бизнесмен, незадолго до этого купивший Краснодарский НПЗ у группы чеченских нефтяников во главе с Вахой Агаевым, активно присматривается и к расположенному неподалеку Афипскому заводу, принадлежащему "Базовому элементу" Олега Дерипаски. С производственной точки зрения это было бы логично. Две площадки строились как звенья единой технологической цепочки, и их объединение в одной бизнес-структуре позволило бы "Русснефти" замкнуть производственный цикл.
   В "Русснефти", правда, эту информацию категорически опровергали. Однако собеседники "Ко" уверены, что конфликт все же произошел - это показали дальнейшие события.
   Не прошло и года с момента того разговора, как Михаил Гуцериев был вынужден покинуть Россию, а покупателем его компании оказался Олег Дерипаска. Причем сумма, за которую он собирался выкупить активы "Русснефти" - предприятия с объемом нефтедобычи под 15 млн тонн в год, оказалась втрое ниже запрашиваемой владельцем. Вместо $9 млрд Гуцериеву якобы удалось договориться только о $3 млрд. Впрочем, даже такой дисконт не пошел Дерипаске впрок. Сначала сделку отказывалась санкционировать Федеральная антимонопольная служба. После изменения законодательства в 2008 году эти полномочия перешли к специальной правительственной комиссии, которой руководит премьер-министр Владимир Путин. Она трижды рассматривала этот вопрос, но так и не дала разрешения. В итоге на "Русснефть" нашелся новый претендент - АФК "Система" Владимира Евтушенкова. За 49% компании она готова заплатить всего $100 млн, да и то при выполнении ряда условий, в первую очередь достижения соглашения с основными кредиторами - Сбербанком и трейдером Glencore.
   В данном случае Михаилу Гуцериеву повезло - он фактически вернулся к управлению "Русснефтью". Более известны истории, когда активы, с которыми прежним владельцам пришлось расстаться по не зависящим от них причинам, при следующей перепродаже значительно прибавляли в цене. Самый громкий пример, чьи отголоски до сих пор звучат в лондонских судах, - продажа Борисом Березовским принадлежавших ему акций "Сибнефти", ОРТ и "Русала". Как утверждает опальный олигарх, в 2000 - 2003 гг. он продал Роману Абрамовичу 50% "Сибнефти" за $1,3 млрд и 49% ОРТ за $150 - 170 млн, а годом позже 25% "Русала" примерно за $500 млн. По словам Березовского, все эти сделки были совершены под давлением. В 2005 г. Абрамович перепродал консолидированные им 72,7% "Сибнефти" "Газпрому", получив за них $13,1 млрд. Пакет "Русала" был продан еще раньше - его купил "Базовый элемент" Дерипаски. Сумма сделки составила $2 млрд. Сегодня, по текущим биржевым котировкам, 25% крупнейшего российского производителя алюминия стоят почти $4,5 млрд.

ОХРАНЯТЬ - ЗНАЧИТ ВЛАДЕТЬ

   В 1997 году в списке богатейших людей планеты, составленном журналом Forbes, впервые появились представители нашей страны. Перечень из шести россиян возглавил Борис Березовский с $3 млрд. Следом шли Михаил Ходорковский* (ЮКОС, $2,4 млрд), Вагит Алекперов (ЛУКОЙЛ, $1,4 млрд), Рем Вяхирев ("Газпром", $1,1 млрд), Владимир Потанин ("Интеррос", $700 млн) и Владимир Гусинский (группа "Мост", $400 млн). Правда, уже в следующем году список сократился до одного Владимира Потанина, увеличившего свое состояние до $1,6 млрд, да и он годом позже "выпал из обоймы". Что поделаешь, кризис. Девальвация рубля вынудила владельцев ликвидировать ОНЭКСИМ-банк, "слив" его в спешно созданный Росбанк, продать "Сиданко" "Альфа-групп" Михаила Фридмана, ликвидировать или сократить некоторые проекты, в частности, в сфере СМИ. Так что ни в 1999-м, ни даже в 2000-м никто из отечественных бизнесменов в список Forbes не попал.
   Завоевание россиянами позиций в рейтинге богатейших людей мира возобновилось только в 2001-м. Сыграли свою роль и активная консолидация активов, и начавшийся годом раньше рост цен на сырье, продажа которого и по сей день остается основным источником прибыли для российского бизнеса. В список Forbes-2001 вошли уже восемь наших соотечественников. Первым стал Михаил Ходорковский с состоянием $2,4 млрд, второе место занял Владимир Потанин с $1,8 млрд, третье - глава "Сургутнефтегаза" Владимир Богданов ($1,6 млрд). За ними следовали бывший руководитель "Газпрома" Рем Вяхирев ($1,5 млрд), Роман Абрамович, после вынужденного отъезда Бориса Березовского в Лондон прибавивший к своей "Сибнефти" доли в ОРТ и алюминиевом производстве ($1,4 млрд), глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов ($1,3), Михаил Фридман ("Альфа-групп", $1,3 млрд). Замыкал список Виктор Черномырдин, чье состояние оценили в $1,1 млрд.
   Примечательно, что двое из этой "большой восьмерки" - Вяхирев и Черномырдин - формально не имели никакого отношения к частному бизнесу. Капиталы, которые им приписывал Forbes, стали результатом их деятельности на руководящих постах в "Газпроме". В основу их благосостояния легли доли в разного рода окологазпромовских структурах, прежде всего в основном подрядчике монополии - компании "Стройтрансгаз". Правда, лично Черномырдин и Вяхирев доли ни в "Стройтрансгазе", ни в других подобных фирмах ("Интергазкомплект", "Хорхат" и т.п.) не имели. Зато владели акциями их дети. Сыновьям Виктора Черномырдина Виталию и Андрею принадлежало по 5,96%, дочери Рема Вяхирева Татьяне Дедиковой - 6,4%. При этом "Стройтрансгаз" владел почти 6% акций газового концерна. Экс-руководитель компании Арнгольт Беккер в 2001 году оценивал ее капитализацию в 12 млрд руб. (около $400 млн).
   Впрочем, оценивать состояние семей бывших топ-менеджеров "Газпрома", только исходя из их доли в "Стройтрансгазе", было бы некорректно. Перекрестное владение позволяло им в значительной степени контролировать финансовые потоки монополии через распределение строительных подрядов. С приходом в "Газпром" новой команды во главе с Алексеем Миллером все изменилось. Всего через год, столкнувшись с угрозой лишения заказов от главного клиента, дети Вяхирева и Черномырдина расстались со своими пакетами "Стройтрансгаза", а принадлежавшие компании акции "Газпрома" были переданы монополии. Правда, работы в "Стройтрансгазе" члены семей экс-руководителей "Газпрома" все же не лишились, однако дорога в список Forbes и для Вяхирева, и для Черномырдина с тех пор оказалась закрыта.
   Показательна и судьба фигуранта перечня Forbes-2004 Вячеслава Шеремета (его состояние журнал оценил в $1,2 млрд). Последний представитель команды Рема Вяхирева и приближенный Виктора Черномырдина, он, по версии авторов списка, участвовал в создании цепи компаний, принадлежавших родственникам топ-менеджеров "Газпрома" и позволявших им контролировать холдинг. После назначения команды во главе с Миллером Шеремет в партнерстве с Яковом Голдовским, главой "дочки" "Газпрома" - ОАО "Сибур", попытались создать собственный газохимический холдинг из заблаговременно переведенных на баланс сторонних фирм газоперерабатывающих активов. Увы (для Шеремета, разумеется), "Газпром" к тому времени уже обрел истинного хозяина, став объектом пристального внимания лично президента Владимира Путина. Шеремет и Голдовский были арестованы, а активы возвращены "Газпрому".
   

ЛЮДИ ГИБНУТ ЗА МЕТАЛЛ

   Создание нынешней структуры металлургического комплекса России сопровождалось рядом громких уголовных дел. В апреле 1995-го было совершено неудавшееся покушение на коммерческого директора Саянского алюминиевого завода Валерия Токарева. В том же году были убиты руководители фирм, имевших интересы на алюминиевых заводах: глава банка "Югорский" Олег Кантор, его заместитель Вадим Яфясов и Феликс Львов, управляющий российским бизнесом другого крупного экспортера металлов - компании "AIOC". Впрочем, не всегда путь к вершинам металлургического бизнеса оказывался политым кровью. Владелец Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК) Владимир Лисин создавал свой холдинг вполне законными методами. Хотя с противниками - сначала с печально знаменитыми братьями Львом и Михаилом Черными (Trans World Group), а затем и с Владимиром Потаниным, он особо не церемонился.
   В 1996 году, после отставки из правительства покровительствовавшего TWG первого вице-премьера Олега Сосковца, дела братьев Черных начали клониться к закату. Вдобавок Лев и Михаил поссорились и стали делить бизнес. В ходе ликвидации TWG Новолипецкий комбинат предполагалось обанкротить и продать. Владимир Лисин, к тому времени скупивший 13% акций НЛМК, решил иначе. Сначала он перевел все финансовые потоки комбината на собственную структуру - Worslade Trading. Братья Черные пытались судиться, но проиграли. Затем Лисин договорился о выкупе 50% акций завода у владевших ими Джорджа Сороса и двух бизнесменов из Монако - Ричарда и Кристофера Чандлеров. Официально сумма сделки не разглашалась, по оценкам аналитиков, за пакет было заплачено около $200 млн.
   Здесь и пересеклись интересы Лисина и Потанина. В 2000 году выяснилось, что владелец "Интерроса" выкупил у TWG остававшиеся у них 34% акций НЛМК (сумму сделки аналитики оценили в $180 млн), после чего "пошел в атаку", в частности, заблокировал решение о допэмиссии акций компании. В ответ Лисин начал скупку бумаг "Норильского никеля", доведя свой пакет до 8%. В итоге стороны предпочли мировую. В 2001-м Владимир Потанин продал акции НЛМК Владимиру Лисину за ту же сумму, которую заплатил за них годом ранее. В ответ Лисин в 2003-м через банк UBS реализовал свой пакет "Норникеля".
   В результате контроль над заводом обошелся его нынешнему владельцу в $380 млн плюс те деньги, которые он вложил в скупку первоначальных 13% предприятия. Еще $750 млн Лисин в 2004 году вложил в крупные приобретения: Стойленский ГОК ($510 млн) и два порта - в Туапсе ($100 млн) и Санкт-Петербурге ($140 млн). Продавцами стали соответственно Борис Иванишвили, акционеры "Северстальтранса" и депутат Госдумы Виталий Южилин. Сегодня активы Лисина, ставшего, по версии Forbes, богатейшим человеком России, оцениваются в $15,8 млрд.
   Пришлось столкнуться с TWG и нынешнему владельцу "Северстали" Алексею Мордашову, хотя до открытой войны дело не дошло. Братья Черные предлагали Мордашову и тогдашнему гендиректору "Северстали" Юрию Липухину помощь в приватизации предприятия, однако те ответили отказом. Вместо этого была создана фирма "Северсталь-Инвест", она торговала произведенным "Северсталью" металлом, а на вырученные деньги скупала ваучеры и акции у рабочих завода. В результате под контроль этой структуры перешли почти все бумаги, которые распределялись среди работников предприятия (51%), а также выставленные на чековый аукцион 29% "Северстали". Вскоре пути Липухина и Мордашова разошлись. Сначала нынешний собственник "Северстали" выкупил на себя часть (17%) акций компании, числившихся за "Северсталь-Инвестом", а в 2001-м и вовсе предложил партнеру продать принадлежавшие тому 49% "Северсталь-Инвеста". В интервью Forbes в 2004 году Липухин утверждал, что получил за них в шесть раз меньше, чем мог рассчитывать по тогдашним ценам. Однако сумма сделки держится в секрете, а сам Мордашов говорит, что о подобном дисконте не могло быть и речи. На сегодняшний день Алексею Мордашову принадлежит 83,37% акций компании, а его состояние оценивается в $9,9 млрд.Похожими методами - скупая акции у работников - действовало в начале 1990-х и руководство Магнитогорского металлургического комбината (ММК). Тогда у руля предприятия стоял Анатолий Стариков, его в 1997-м сменил Виктор Рашников. Однако главный конфликт разгорелся вокруг пакета из 30% акций Магнитки, который к 1995 году оказался на балансе созданной годом раньше ФПГ "Магнитогорская сталь". Возглавлял эту структуру председатель совета директоров ММК Рашид Шарипов. Война между Рашниковым и Шариповым, которая велась с применением "тяжелой артиллерии" - судов и арестов акций, закончилась передачей спорного пакета компании "А-Капитал", (последнюю, как утверждается, контролирует сам Рашников). А после того как структуры, близкие к менеджменту предприятия, в декабре 2004-го приобрели у государства на открытом аукционе 17,8% акций Магнитки, уплатив за них $790 млн, и выкупили еще 17% у группы "Мечел", руководство комбината сосредоточило в своих руках практически полный контроль. По-видимому, это происходило не без одобрения высшего политического руководства. По крайней мере, президент Владимир Путин выразил удовлетворение результатами приватизации комбината. "Всегда, во всяком случае в последние годы, опасались, что контроль над предприятием уйдет в какие-то чужие, не очень добросовестные руки. Как я понимаю, этого не случилось, все удовлетворены", - сказал он. Личное состояние Рашникова Forbes оценил в $9,8 млрд.
   У основателя Evraz Александра Абрамова в прошлом не числится громких корпоративных войн. В 1992 году он создал фирму "Евразметалл", торгующую металлами, рудой и углем. В феврале 1995-го компания была преобразована в группу "Евроазиатские металлы" (группа "ЕАМ"). К этому моменту на балансе структур Абрамова накопилась порядочная сумма, которую меткомбинаты задолжали поставщикам угля. Эту задолженность он и начал обменивать на акции предприятий. Первым объектом поглощения стал Нижнетагильский завод, где Evraz получил почти 30% акций. Главным талантом Александра Абрамова, похоже, является способность находить себе хороших партнеров. Первым из них стал основатель концерна "Олби" и банка "Национальный кредит" Олег Бойко. Были среди союзников Абрамова и политики - например, кузнецкий губернатор Аман Тулеев, при содействии которого Evraz заполучил Западносибирский металлургический комбинат.
   В 2006 году Александр Абрамов отказался от оперативного управления созданной им компанией, передав эти полномочия вице-президенту Валерию Хорошковскому и своему партнеру Александру Фролову. А в июне стало известно о готовящейся продаже 41% акций Evraz Роману Абрамовичу. В сделке участвовали как акции самого Абрамова, который на тот момент контролировал 59% Evraz, так и бумаги, принадлежавшие Александру Фролову (у него было 28%). Сумма сделки, по утверждению сторон, "соответствовала рыночным критериям", то есть на тот момент составляла примерно $3,2 млрд. По состоянию на сегодняшний день этот пакет стоит примерно $7,1 млрд. Впрочем, Абрамов, похоже, не в обиде. По крайней мере, открыто он никогда не выражал своего недовольства, а от бизнеса, по-видимому, отошел добровольно.
   Таким же добровольным выглядит и уход от дел совладельца "Мечела" Владимира Йориха. В феврале 2006-го владелец 42,2% акций компании заявил, что продает свою долю партнеру Игорю Зюзину, контролирующему аналогичный пакет. На тот момент рыночная стоимость продаваемых бумаг составляла примерно $1,75 млрд, которые, по мнению аналитиков, Йорих и получил. Еще в 1995-м он перебрался на жительство в Германию, так что желание избавиться от бизнеса в России было легко объяснимо. Вообще, среди металлургических компаний история "Мечела" выглядит самой мирной: в 90-е годы Зюзин и Йорих начали скупать на рынке акции кемеровских угольных предприятий, которые затем консолидировали в компанию "Южный Кузбасс". А основной актив - Челябинский меткомбинат - купили за $133 млн у международного трейдера Glencore.
   

СМОТРИТЕ, КТО УШЕЛ!

   Было бы ошибкой полагать, что передел собственности в российском бизнесе всегда происходил по обоюдному согласию сторон. Достаточно вспомнить перипетии раздела имущества между совладельцами "Норильского никеля" Владимиром Потаниным и Михаилом Прохоровым. Все знают, что "развод" давних партнеров не был ни добровольным, ни мирным. Продать свои активы Прохорова "попросили" после скандальной истории в Куршевеле. Точно не известно, насколько эта просьба была инициативой самого Потанина, а насколько исходила "из верхов" - это до сих пор остается предметом спекуляций. Прохоров, впрочем, оказался настоящим бойцом, и все попытки партнера вынудить его расстаться со своей собственностью разбились о глубоко эшелонированную оборону. Итогом стала продажа блокпакета "Норникеля", на который претендовал Потанин, "Русалу". Взамен, кроме наличных, Прохоров получил 14% алюминиевого холдинга. Это было расценено как большая удача владельца "Онэксима": мало того что он сумел обойти на повороте экс-партнера, так еще и продал свои активы на пике цены, выйдя в кэш перед началом кризиса.
   Куда меньше повезло Кахе Бендукидзе, который за десять лет ухитрился собрать в единый холдинг "Объединенные машиностроительные заводы" не заинтересовавшие большинство российских бизнесменов машиностроительные активы. Увы, в 2004 году, после неудачной попытки объединить ОМЗ с принадлежащими "Интерросу" "Силовыми машинами" и конфликта вокруг "Атомстройэкспорта" (Минатом настаивал на передаче части приобретенного ОМЗ контрольного пакета фирме, специализирующейся на строительстве АЭС за рубежом), Бендукидзе счел за благо расстаться с российскими активами.
   Контрольный пакет Северной нефтегазовой компании, владеющей лицензиями на геологоразведку трех перспективных участков на арктическом шельфе, отошел НЛМК Владимира Лисина. Сумма сделки неизвестна, но в компании тогда заявляли, что она "не превышает затрат на регистрацию торговой марки". Реальную же стоимость актива назвать затруднительно, сказал "Ко" руководитель департамента инвестиционного анализа УК "Универ" Дмитрий Александров. До сих пор непонятно, есть ли под морским дном в пределах лицензионных участков "Севернефтегаза" какие-нибудь запасы, отмечает он. Перестраховочная компания "Москва Ре" была в 2007-м продана Банку Москвы и структурам инвестгруппы "Русские фонды" примерно за $40 млн (аналитики оценивали актив приблизительно в $27 млн, а сам Бендукидзе приобрел его за $20 млн). Основной актив - принадлежавшие Бендукидзе и его деловым партнерам акции ОМЗ - достался Газпромбанку и обошелся ему заметно дешевле тех $77 млн, в которые их оценивал рынок. Эти суммы сильно отличаются от оценки, озвученной в начале 2000-х годов самим Бендукидзе - $1 млрд. Причиной, по которой он так легко и дешево расстался со своей собственностью, бизнесмен без обиняков назвал боязнь перейти дорогу кому-нибудь из влиятельных конкурентов.
   Впрочем, как показала история с "Евросетью" Евгения Чичваркина (признан Минюстом РФ иноагентом), не обязательно наличие могущественных врагов, чтобы расстаться с бизнесом. В случае с Чичваркиным хватило конфликта с силовыми структурами, задержавшими в 2006 году на таможне партию телефонов Motorola стоимостью более $19 млн. Представители управления "К" МВД РФ (занимается борьбой с преступлениями в сфере информационных технологий) объявили груз контрафактом и конфисковали. Не помогло даже официальное заявление производителя техники, что груз предназначался именно для России и прошел все процедуры сертификации. Против Чичваркина возбудили уголовное дело по обвинению в похищении человека (экспедитора компании Андрея Власкина, уличенного в хищении телефонов). Основатель "Евросети" в сложившихся обстоятельствах предпочел переехать в Лондон, а компания была продана примерно за $400 млн Александру Мамуту, который перепродал 49,9% акций "Вымпелкому". Ранее аналитики оценивали бизнес "Евросети" в $1,1 - 1,2 млрд.
   Есть немало примеров, когда продажа актива приводила к росту благосостояния продавца. Такова история бывшего основного акционера газодобывающей компании "Новатэк" Леонида Михельсона. После перехода в прошлом году крупнейшего (23,5%) пакета акций компании под контроль владельца нефтетрейдера Gunvor Геннадия Тимченко состояние Михельсона не только не уменьшилось, но и значительно увеличилось. Так, в 2009-м оно оценивалось в $2,4 млрд, а в нынешнем - уже в $4,4 млрд (данные Forbes). Михельсону, во-первых, удалось остаться в руководстве, а во-вторых, стоимость самого "Новатэка" существенно выросла в результате роста цен на газ и покупки компанией добывающего предприятия "Ямал СПГ", владеющего лицензией на разработку Южно-Тамбейского месторождения. Его за $650 млн продал "Новатэку" все тот же Тимченко.
   

СВОБОДА ИЛИ НЕСВОБОДА

   Цена, за которую бизнесмен, ведущий дело в России, может реализовать свои активы, сильно зависит от того, кто, что и когда продает, сходятся во мнении опрошенные "Ко" эксперты. Само право распоряжаться своей собственностью во многом виртуальное, а оценка состояния, базирующаяся на рыночной стоимости активов, для отечественных реалий подходит не слишком хорошо. Методология Forbes довольно точно учитывает все публичные активы, но не включает активы тайные, тщательно скрываемые от публики, отмечает генеральный директор ООО "Финэкспертиза" Агван Микаелян. Поэтому реальные суммы состояний олигархов могут отличаться от тех, которые фигурируют в рейтинге. Потому что понять, сколько нужно отнять от суммы, представленной в списке Forbes, чтобы получить реальный объем богатств наших толстосумов, вряд ли представляется возможным.
   Возможности же политического руководства страны направлять финансовые потоки компаний туда, куда оно сочтет правильным, вопросов, напротив, не вызывают. "То, что мы видим - это, конечно, во многом условное владение, - рассказал "Ко" научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. - Нашим олигархам просто позволяют управлять активами и тратить определенные суммы на собственные удовольствия - на футбол и прочее". При этом Владимир Путин вызывает их на заседание Географического общества и начинает учить, на что тратить деньги, какие проекты финансировать. Такого рода "принудительное участие", когда предприниматели вынуждены инвестировать не туда, где вложения принесут максимальную прибыль, а туда, куда укажет государство, Ясин называет характерной чертой российского бизнеса.
   Конечно, наши олигархи не вправе распоряжаться своими активами по собственному усмотрению, поддерживает Ясина директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. Уровень доверия между бизнесом и властью в России находится на очень низкой отметке. Государство не доверяет предпринимателям, подозревая их в том, что они ставят собственные интересы выше государственных. Те, в свою очередь, не убеждены, что государство обеспечит неизменность правил, и стараются получить максимальную отдачу с имеющихся активов, поскольку не уверены, что завтра им не придется отдать их тому, на кого укажут власти. Пика это недоверие достигло после событий 2003 - 2004 гг. Конечно, отмечает Николаев, внешне все олигархи "построились" и вслух говорят: "Мы свое место знаем и ни на что не претендуем". Однако в душе недоверие осталось.
   Даже если представить себе, что какому-нибудь бизнесмену удастся получить санкцию на продажу того или иного актива, далеко не во всех случаях получится выручить столько, во сколько он оценивается сейчас. В частности, если на продажу будет выставлен большой пакет крупной компании, вряд ли его владелец получит ту сумму, которая является справедливой с учетом текущих рыночных котировок. Кроме того, большое значение будет иметь и мотив, коим руководствуется продавец, полагает Игорь Николаев. Если его "попросили" отойти в сторонку и расстаться со своей собственностью, цена, разумеется, будет совсем другой, чем в случае, если речь идет о добровольной продаже.
   Тем не менее, по мнению Агвана Микаеляна, даже в таких жестких условиях, которые сейчас сложились в России, можно существовать. "Я бы не стал считать, что любое финансовое состояние - это явление временное", - сказал он "Ко". До тех пор пока бизнесмены соблюдают правила игры, заданные властью и обществом, они могут быть более-менее спокойными за свои деньги. С вероятностью 80% в течение нескольких лет продавая свои активы, они смогут выручить за них справедливую цену. Другое дело, что "справедливая" оценка диктуется рыночной конъюнктурой, а на мировых фондовых рынках в последние годы наблюдается большая волатильность. Оценка состояния российских фигурантов списка Forbes всегда была сложной и во многом условной, поскольку большинство из них владеют активами не напрямую, а через различные офшорные фирмы и фонды, добавляет вице-президент компании экспертного консультирования "Неокон" Игорь Савельев. Раньше оценка активов, входящих в личные состояния олигархов, хотя бы в малой степени отвечала рыночным реалиям, но в условиях не до конца сдувшегося глобального финансового пузыря степень соответствия оценочной стоимости активов настоящей неизвестна. Поэтому с высокой долей вероятности можно говорить, что выраженные в реальных деньгах состояния большинства отечественных олигархов будут существенно ниже заявленных в списке Forbes цифр.
   АНАЛОГИЧНУЮ ТОЧКУ ЗРЕНИЯ РАЗДЕЛЯЕТ И ДМИТРИЙ ОРЛОВ, ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР АГЕНТСТВА ПОЛИТИЧЕСКИХ И ЭКОНОМИЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ. НА РАЗМЕР ДИСКОНТА ВЛИЯЮТ И РЫНОЧНЫЕ УСЛОВИЯ, И ПОЛИТИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ. ПО ЕГО МНЕНИЮ, В БЛИЖАЙШИЕ ГОДЫ КТО-НИБУДЬ ИЗ НЫНЕШНИХ МИЛЛИАРДЕРОВ С БОЛЬШОЙ СТЕПЕНЬЮ ВЕРОЯТНОСТИ МОЖЕТ ЛИШИТЬСЯ СВОЕГО МЕСТА В РЕЙТИНГАХ, ХОТЯ ОБСУЖДАТЬ КОНКРЕТНЫЕ КАНДИДАТУРЫ ЭКСПЕРТ СЧИТАЕТ ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫМ. ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ ЗАВИСИМОСТИ БИЗНЕСМЕНОВ ОТ ВЛАСТИ - ДА, ОНА ЕСТЬ, НО ЭТО ЕСТЕСТВЕННАЯ СИТУАЦИЯ, УВЕРЕН МИКАЕЛЯН. ВЕЗДЕ ПРАВИЛА ИГРЫ ОПРЕДЕЛЯЮТСЯ СИЛЬНЫМИ МИРА СЕГО. "НО Я БЫ НЕ СТАЛ ПОЛАГАТЬСЯ НА БИЗНЕС, КОТОРЫЙ ТАК ЛЕГКО УПРАВЛЯЕТСЯ ПОЛИТИКАМИ", - ДОБАВЛЯЕТ К ЭТОМУ ЕВГЕНИЙ ЯСИН.
   

АЛЕКСАНДР АЙВАЗОВ,    УПРАВЛЯЮЩИЙ ПАРТНЕР, РУКОВОДИТЕЛЬ ДЕПАРТАМЕНТА ИНВЕСТИЦИОННО-БАНКОВСКИХ УСЛУГ ИГ "НОРД-КАПИТАЛ":    "Государство в лице специальных организаций является активным игроком на рынке M&A. Основной механизм - поглощение через обращение взыскания на заложенные в госбанках пакеты акций. Все другие механизмы носят достаточно интимный характер, практически невозможно установить истинных владельцев крупных пакетов: ЛУКОЙЛа, "Газпрома" и других мегакорпораций, не говоря уже о непубличных компаниях.    НОВАЯ ВОЛНА ПРИВАТИЗАЦИИ БУДЕТ ОЗНАЧАТЬ В ТОМ ЧИСЛЕ ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ. К ПРИМЕРУ, УЧАСТИЛАСЬ ПРАКТИКА "ПОКУПКИ" ЧАСТНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ КОРПОРАЦИЯМИ С ГОСУЧАСТИЕМ, ДАЛЕЕ ПО ПЛАНУ ГРЯДЕТ ПРИВАТИЗАЦИЯ УЖЕ ЭТИХ КОРПОРАЦИЙ. ТАКИМ ОБРАЗОМ, СОЗДАН МЕХАНИЗМ ОЧЕНЬ ЭФФЕКТИВНОГО ОБОРОТА ДЕНЕГ ЧЕРЕЗ ОДНИХ И ТЕХ ЖЕ ЛЮДЕЙ, ЧТО, БЕЗУСЛОВНО, НЕ МОЖЕТ НЕ ОТРАЗИТЬСЯ НА ИХ БЛАГОСОСТОЯНИИ".

   

СТАНИСЛАВ БЕЛКОВСКИЙ,    ПРЕЗИДЕНТ ИНСТИТУТА НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ:    "В России крупный бизнес эксплуатирует подконтрольное ему чиновничество, чтобы вешать свои убытки и просчеты на государство. Но чтобы поддерживать позитивный имидж, особенно на Западе, создается мифология "государственного принуждения". Например, Олегу Дерипаске очень хочется продать государству Байкальский ЦБК - обременительный актив. Это преподносится так, будто власти принуждают Дерипаску отдать ЦБК. То же было, когда Роман Абрамович продавал "Газпрому" "Сибнефть". Сделка была очень выгодна продавцу и не слишком выгодна покупателю. Абрамовичу важно было отвлечь общественное внимание от того факта, что за $13,1 млрд он "вернул" государству актив, в свое время купленный за $0,1 млрд.    Государство в нашей экономике - не субъект, а инструмент удовлетворения интересов крупного капитала. Оно поддержало крупный капитал вопреки собственным интересам в обмен на взятки, а не мифический контроль".

   

АЛЕКСАНДР ОСИН,    ГЛАВНЫЙ ЭКОНОМИСТ УК "ФИНАМ МЕНЕДЖМЕНТ":    "Российские власти в обмен на поддержку в период кризиса настойчиво требуют от владельцев крупнейших частных предприятий внести свой инвестиционный вклад в восстановление и посткризисное развитие экономики. "Новое поколение" бизнесменов - таких, как Геннадий Тимченко, Юрий Ковальчук и братья Аркадий и Борис Ротенберги, - возможно, в большей мере готово делиться доходами с государством".

   

АЛЕКСЕЙ ГОЛУБОВИЧ,     ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ ИК "АРБАТ КАПИТАЛ МЕНЕДЖМЕНТ":    "Возможность распоряжаться своей собственностью у российских бизнесменов ограничена тем, что крупные сделки должны согласовываться с представителями государства. В определенной степени это имеет место в большинстве стран мира. И дело не только в коррупции, но и в антимонопольном законодательстве, в политических и социальных интересах".

   

ИГОРЬ НИКОЛАЕВ,    ДИРЕКТОР ДЕПАРТАМЕНТА СТРАТЕГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ФБК:    "Реальное состояние российских бизнесменов, учитывая его квазичастный характер, существенно меньше. В целом я бы дал 40% от рыночной стоимости активов. В кризис государство поддерживало не конкретных бизнесменов. Оно поддерживало себя, учитывая прогосударствленность частного бизнеса в России".

* признан в России иностранным агентом.