Как извлечь уроки из кризиса
Кризисы научили Илью Кондратьева главному – как бы ни было сложно, нельзя прекращать движение. Это как езда на велосипеде: если, съезжая с горы, не тормозить, а продолжать крутить педали, то так легче преодолеть подъем и быстрее других оказаться на вершине.
Во время последнего кризиса компания активно перестраивала бизнес-процессы и внедряла современные IT-технологии. Но Илья Кондратьев утверждает, что главное, с чем компания подошла к юбилею, – это люди. В разные периоды развития рынка «нужны управленцы разного рода: в кризис – это антикризисные менеджеры, в период роста – созидатели-строители». «Феликсу» в этом смысле повезло – в компании есть универсальные управленцы, которые работают по 16–17 лет и умеют гибко перестраиваться. Можно купить оборудование, скажем, японское, но это совсем не значит, что оно будет работать, как в Японии. Пока не будет коллектива – невозможно управлять производством», – подчеркивает Илья Кондратьев.
– С чего начиналась компания «Феликс»?
– С двух арендованных в общеобразовательной школе классов. Компания появилась в 1991 году. Тогда я ничего еще не знал о бизнесе, но у меня были знания в другой сфере, помогшие мне сориентироваться и сделать первый шаг в этом направлении. Я видел, что в тот период было огромное количество желающих изучать иностранные языки. Я пришел в школу, взял в аренду два класса и организовал курсы иностранных языков. Это было логично, ведь по образованию я арабист-востоковед со знанием трех языков: французского, английского и арабского. Сам я, кстати, хотел преподавать арабский, но желающих его изучать не нашлось, и мне пришлось полностью погрузиться в организационную работу.
Через год я мыслил уже не как лингвист, а как бизнесмен. Пришло понимание, что, помимо языков, есть другие дисциплины, востребованные на рынке. Так появились бухгалтерские и аудиторские курсы, курсы секретарей-референтов. Позже я создал аудиторскую фирму «Аудит-Феликс», которая, кстати говоря, достаточно успешно и долго работала на рынке.
– Почему вы переключились именно на мебельный бизнес?
– Да потому, что мне самому требовалась офисная мебель, а купить ее я не мог! Она была либо плохого качества, либо не подходила по цене. В среднем ценовом сегменте с нормальным соотношением цена-качество мебели было не найти. У меня на тот момент было помещение – пустующий кинозал. И я нашел ему применение. В тот период бизнесмены в России больше полагались на интуицию, а не на маркетинговые исследования. И иногда это срабатывало. Так в 1995-м появился первый мебельный магазин под маркой «Феликс», через год второй, затем третий.
Когда грянул кризис 1998 года, мы, как и все, потеряли деньги. Но это был мой бизнес. И мне в нем было интересно. Это определило стратегию: мы решили открыть собственное производство. Уже через год заработала наша первая фабрика в Подольске, а в 2001-м еще одна – в подмосковном Кожухово.
– Похоже, что ваши амбиции простирались далеко за пределы местного рынка. Как вы использовали региональный ресурс?
– Бизнес – это взаимовыгодный обмен. Конечно, когда что-то отдаешь, есть риск не получить ничего взамен, но нужно пробовать, иначе точно ничего не получишь. Регионы для нас – полноценные партнеры, интересы которых мы всегда учитываем.
Так, в 2003 году был приобретен деревообрабатывающий комбинат «Жарковский» в Тверской области и перепрофилирован на производство мебельной продукции. В то сложное время предприятие почти умирало, а допустить этого было нельзя – ДОК являлся и остается градообразующим предприятием. Мы полностью поменяли оборудование, переучили персонал. В итоге ДОК «Жарковский» сейчас работает, как и до кризиса, в четыре смены, принося компании прибыль и одновременно обеспечивая 85 – 90% поступлений в бюджет района. Нас в свою очередь очень поддерживает губернатор Тверской области Дмитрий Зеленин. Он сам хорошо разбирается в производственном менеджменте и неоднократно бывал на ДОКе.
Выстраивая региональную сеть салонов, мы также очень внимательно относимся к своим партнерам. Нередки случаи, когда в наш общий бизнес приходят, что называется, «по рекомендации».
– Что на сегодняшний день представляет собой компания «Феликс» и каковы ее позиции на рынке?
– «Феликс» – это холдинг, объединяющий уже три современных производства, 58 салонов офисной мебели и 17 салонов мебели для дома, которую мы выпускаем под торговой маркой «Европа». Ассортимент продукции собственного производства – это 36 коллекций мебели для офиса, 9 коллекций гостиничной мебели и 9 коллекций мебели для дома.
Наша доля в продажах по России составляет 24% от всего рынка офисной мебели (по данным исследования агентства «Проинвестконсалтинг», при поддержке рейтингового агентства «Эксперт РА»). По информации агентства «Росбизнесконсалтинг», мы входим в число 15 крупнейших мебельных фирменных сетей-производителей в нашей стране и являемся безусловным лидером в сегменте офисной мебели. Эти данные были получены уже после кризиса.
– Кстати, о кризисе. Насколько существенно он повлиял на рынок мебели в России и на вашу компанию в частности?
– Данные о падении спроса на мебельном рынке очень противоречивы. Кто-то говорит о 20%, а кто-то считает, что спрос упал в два раза. Но совершенно очевидно одно – кризис значительно больше затронул офисную мебель: перестали строиться бизнес-центры, сдаваться в аренду площади, отсюда резкое снижение спроса.
По нашей компании кризис ударил очень ощутимо. Наша бизнес-модель предполагала большие объемы производства и имела развитый сервис, то есть затраты были существенны, а рентабельность – невысокая. Нам пришлось очень серьезно работать над затратной частью.
Сейчас эта проблема решена. Мы перестроили наши бизнес-процессы и адаптировались к ситуации, и даже более того – ежемесячно наблюдаем рост продаж в среднем на уровне 30%.
– Часть игроков ушла с рынка за время кризиса, вы же, вопреки всему, свои позиции упрочили. Как вам это удалось?
– Вы правы, многие производители мебели уходили с рынка. Но крупные компании пережили кризис, сохранили свое присутствие, однако некоторые сделались совсем малозаметными.
Когда стало невозможно работать с инвестициями, вкладывать деньги в новое оборудование, мы разработали очень серьезную антикризисную программу, в основе которой было масштабное внедрение самых современных IT-технологий. «IT-перестройка» коснулась всех процессов: от производственных до организационных. Мы внедрили комплексные программы, позволяющие полностью контролировать и производство, и склады, и сервис. Сейчас, к примеру, нам не составляет труда, в случае возникновения у клиента рекламации, определить, кто собирал мебель, кто доставлял, кто отгружал, кто производил комплектующие. Мы можем легко найти бракодела и сделать так, чтобы такого брака больше не было.
Обслуживание мы подняли на качественно новый уровень. С помощью специальной программы CRM (система управления взаимодействием с клиентами) в КИС Axapta мы контролируем весь процесс взаимодействия подразделений компании с клиентами и можем вовремя откорректировать любое действие, которое совершается в их отношении.
Кроме того, благодаря IT мы оптимизировали штаты, что особенно важно в кризис, и получили неожиданный результат, удививший даже меня: оказалось, что 5 человек могут работать четче и лучше, чем 15.
Сегодня наши IT-технологии на уровне самых современных технологий европейских компаний. И это еще одно конкурентное преимущество, созданное нами за время кризиса.
– Какими результатами вы особенно гордитесь в преддверии 20-летнего юбилея?
– Самое важное, с чем мы подошли к юбилею, – это персонал. Можно купить оборудование, скажем, японское, но это совсем не значит, что оно будет работать, как в Японии. Пока не будет коллектива – невозможно управлять производством. Мы подошли к двадцатилетию с коллективом, который в состоянии решать сложнейшие задачи в самых разных и непростых условиях.
– Каковы планы компании?
– Один из наших приоритетов – развитие производства. Совместно с ведущей немецкой консалтинговой компанией мы разработали программу по модернизации производственных мощностей наших фабрик. Мы планируем поставить на фабрики принципиально новое оборудование, которое позволит значительно увеличить объемы производства, улучшить качество продукции и существенно снизить затраты. В первую очередь это коснется производства мелкосерийной мебели и мебели с использованием натуральной древесины: массива и шпона.
Также мы продолжим развивать торговую сеть компании, но станем делать это избирательно, поскольку все основные города России у нас охвачены. Будем делать акцент на тех регионах, где сеть «Феликс» или ТМ «Европа» недостаточно развиты.
– Вы неоднократно упомянули в нашем разговоре о ТМ «Европа». Зачем лидеру рынка офисной мебели заниматься мебелью для дома?
– Это интересно. Это новый опыт и новые знания. И даже вызов, если хотите. Это очень сложный бизнес, и тем, кто занимается мебелью для офиса, трудно войти на рынок мебели для дома. Специфика рынков офисной и домашней мебели – она разная. Этот рынок надо почувствовать, понять потребности клиента и нюансы обслуживания. Я помню, когда мы только вышли на рынок мебели для дома, наши первые модели слабо продавались. Мы долго не могли понять, почему. Ведь нам они очень нравились. Оказалось, что они несли на себе отпечаток офисной мебели – были излишне строгими, «без души». Потом мы взяли несколько очень хороших специалистов – конструкторов и дизайнеров, уже имевших в арсенале успешный опыт внедрения новых моделей именно жилой мебели. С их помощью создали модели, на которые прогнозируется очень хороший спрос. Это «Марсель», «Бонн» и «Рим». Первая уже продается, а «Бонн» и «Рим» появятся на рынке в ближайшее время.
– Вы говорили, что ваша бизнес-модель предполагает высокие затраты на сервис. В чем состоит сервис, который оказывает ваша компания?
– Наши итальянские партнеры, у которых опыт работы в мебельном бизнесе значительно больше, всегда говорили нам, что 30% успеха – сам товар, 70% – услуги. Такая аксиома. И это работает не только в Европе, но и у нас. Во всем мире важно, какова гарантия и то, насколько в компании налажено послепродажное обслуживание. У нас большое сервисное подразделение, работающее, можно сказать, круглосуточно. Гарантия на нашу мебель сос-
тавляет до 7 лет, и во время гарантийного срока мы выезжаем к клиенту по первому требованию и ремонтируем мебель непосредственно у клиента. Если это невозможно сделать, то забираем, а на место той, которую забрали, привозим другую. И стараемся все сделать в максимально короткие сроки. Также никогда не отказываем клиенту в постгарантийном обслуживании. Сервис – это наша марка. Мы должны ее держать.
– Конкурировать по уровню сервиса с зарубежными производителями вы научились. А что вы скажете о качестве мебели?
– Качество для нас прежде всего. Мы добились, что процент брака на нашем производстве составляет 0,3, а у многих известных зарубежных производителей он может достигать 3–4%. И наша мебель по качеству и потребительским свойствам, вне всяких сомнений, может быть конкурентна. У нас очень сильные позиции в Казахстане. Там, кстати, работает три салона «Феликс». Хорошо принимают нашу мебель в Германии и Австрии.
– Насколько маржинален мебельный бизнес сегодня? Насколько он инвестиционно привлекателен?
– Наценка на мебель может составлять и 80%, а вот на крупу, к примеру, всего 5%. Но разве сравнимы затраты на то, чтобы привезти и продать вагон крупы, и на то, чтобы продать вагон офисной мебели? Чтобы продавать мебель, нужно арендовать площади, обучить продавцов, чтобы они знали, чем отличается МДФ-плита от ДСП, каковы технологические характеристики шпоновой мебели, как ведет себя массив при определенном уровне влажности. Необходимо содержать службы доставки и сборки мебели, дизайн-бюро и т.д. Также нужен штат для гарантийного обслуживания… Наценка на мебель большая, но и конкуренция достаточно высокая. И затратная часть очень велика. Поэтому я думаю, что мебельный рынок сейчас не очень привлекателен для новых инвесторов. Работать на нем очень тяжело. Потребитель доверяет проверенному поставщику – с хорошей историей и безупречной репутацией.
– Что мешает, на ваш взгляд, развитию мебельного рынка?
– Хотелось бы получать поддержку от государства. В странах Латинской Америки бензин стоит всего 10 центов за литр, а у нас, при огромных запасах нефти – уже доллар. Сделайте цену на электроэнергию и ГСМ ниже, и тогда не будет такой инфляции! Трудно конкурировать с китайскими производителями, потому что китайское правительство сознательно удешевляет юань. А у нас наметилась тенденция к укреплению рубля. Нужно менять ситуацию, если мы хотим, чтобы в России развивалось производство и дешевый импорт не вытеснял качественные отечественные товары. При такой политике сегодня мы действительно быстро обеспечим российского потребителя дешевым и не всегда качественным импортным товаром. Но долго ли мы на этом продержимся, если цены на нефть упадут?
– И каков же ваш прогноз?
– На мебель для офиса есть отложенный спрос. Она является индикатором развития бизнеса в стране. Если есть спрос на офисную мебель, значит, есть и расширение бизнеса. Поэтому мы с большим оптимизмом смотрим в будущее и поэтому вкладываем деньги именно в России и именно в производство. Я знаю, что это окупится. И в конце концов, нам это интересно.
Резюме Ильи Кондратьева
Год рождения: 1964
Образование: Институт стран Азии и Африки при МГУ, востоковед-арабист
Профессиональный опыт: с 1991 года руководит компанией «Феликс»
Хобби: рыбалка, охота
Что такое компания «Феликс»
Год основания: 1991
Сфера деятельности: производство и продажа мебели
Объем производства: 70 000 изделий в месяц