«Карантинные ограничения могут продолжиться вплоть до вакцинации»
Дмитрий Куликов
Пока поэтапно снимаются ограничения, вызванные коронавирусом, эксперты не исключают повторного введения карантинных мер. Сколько процентов ВВП страна уже потеряла от пандемии и сделки ОПЕК+, почему экономика Испании пострадала больше, чем Швеции, и как обстоят дела в России, журналу «Компания» рассказал заместитель директора группы суверенных рейтингов и макроэкономического анализа АКРА Дмитрий Куликов.
— С точки зрения непосредственно деловой активности очевидно, что самый большой спад в ней произошел в тот же момент, когда действовали самые жесткие карантинные ограничения. Если анализировать входящие денежные платежи по отраслям, в конце июня в среднем по экономике активность отличалась на 7–8 % в худшую сторону от среднего, нормального периода. В момент, когда был пик карантинных ограничений, эта цифра превышала 15 %. То есть восстановление платежей есть — значит, и восстановление активности есть. При этом помимо таких краткосрочных и прямых эффектов есть более долгосрочные. А именно — у населения упали доходы, часть людей потеряли занятость. Восстановление этого подавленного спроса займет больше времени, чем восстановление в мае и июне. По нашему базовому сценарию в 2020 году ВВП падает на 4,5–4,6 процентных пункта, на следующий год восстанавливается на величины порядка 3,3 %. При этом в 2021 году мы видим риски более медленного восстановления, чем эти 3,3 %, просто потому что не совсем определена ситуация с будущим коронавируса, методами лечения, вакцинацией. Есть существенные риски частичного возобновления ограничений в России или в отдельных регионах. Маятникообразный процесс, затухающие колебания карантинных ограничений могут продолжиться до самого момента вакцинации или получения обществом коллективного иммунитета. По нашему базовому сценарию квартальный ВВП превысит докризисный уровень в середине или конце 2021 года, а в сценарии с более жесткими ограничительными мерами и более медленным процессом разработки лекарства и вакцины — в середине 2022 года.
— За каждый месяц жестких ограничений (то есть за апрель и май) ВВП России терял по 1 процентному пункту в годовом выражении. Если сравнивать с другими странами, то мы посередине всего спектра возможных потерь. Потери Швеции в апреле составили чуть меньше 0,5 процентного пункта годового ВВП, для Испании потери составили порядка 1,5 процентного пункта. Самые страдающие от текущего кризиса страны характеризуются большей долей сферы услуг в экономике, относительно большей долей производства товаров инвестиционного спроса в промышленности и большим ежегодным нетто-притоком туристов. Одна из самых страдающих стран в Европе, по структурным признакам, была и остается Хорватия, близко к ней Италия.
В целом Россия находится в положении чуть лучше среднего по потерям от коронавирусного кризиса. Во многом это связано со структурой экономики. Если говорить про жесткость карантинных ограничений, то в среднем по Испании и по России в апреле меры были сопоставимы. Но Швеция ввела существенно более мягкие меры, там была выше доля самоограничений со стороны населения. Поэтому более слабые ограничения привели к меньшему спаду экономики. Но тут вопрос выбора между риском большей смертности и большим ущербом для экономики.
— Сейчас для России и других нефтеэкспортирующих стран действует фактор соглашения ОПЕК+, который ограничивает добычу нефти. По нашим оценкам, это соглашение, делая конъюнктуру цен чуть более выигрышной, одновременно снижает ВВП России за год на величину чуть менее 1 процентного пункта.
— Самые уязвимые отрасли — условно выделенная группа производителей социальных услуг, то есть отрасли, связанные с транспортом, развлечениями, образованием. Речь идет не только о малом и среднем бизнесе, но и в какой-то мере о крупном, однако МСП пострадал в первую очередь. Относительно уязвимы отдельные сегменты розничной торговли. Но тут все зависит не только от специализации, но и от расположения и доли онлайн в данном сегменте. Говоря о потерях МСП, мы оцениваем сумму заработных плат, аренды и процентных платежей, которые должны быть выплачены за время вынужденного простоя. В целом наша оценка объема таких платежей в уязвимых отраслях за второй квартал 2020 года — примерно 3–5 % ВВП, которые отрасли должны были обслужить. Так как во втором квартале операционная деятельность в этих отраслях была ограничена, мы видим примерно такие потери от карантинных мер и в целом падения спроса. В целом по году цифра может быть чуть больше, но основные потери возникли во втором квартале.
— Поддержка ликвидности, то есть краткосрочная поддержка, в целом была довольно адекватной, если смотреть по суммам и направлениям. Она не сильно отличалась от мировой практики. Может, в меньшей мере применялись прямые выплаты бизнесу, но на сопоставимом были задействованы отсрочки платежей, взносов в соцфонды и меры, стимулирующие банки дешево перекредитовывать уязвимый бизнес.
— В целом меры, которые были бы максимально полезны малому и среднему бизнесу в момент восстановления экономики, — это упрощение взаимодействия с государством, налоговыми органами и стимулирование льготного кредитования. Последнее позволит поддержать ликвидность на чуть более длительные сроки, чем просто период действия карантинных мер. Важно, чтобы озвученные меры действительно претворялись в жизнь. Нужен контроль реального исполнения планов поддержки. Если это будет сделано, то МСП заметит поддержку.
— Всегда есть желаемое и возможное. Может ли государство расширить финансовую поддержку? В целом, наверное, может, но ценой более несбалансированного государственного бюджета. Здесь стоит сложный выбор между долгосрочной устойчивостью государственных финансов и текущей ситуации в отдельных отраслях. Уже озвученные меры по поддержке бизнеса в сумме представляются разумным компромиссом между этими двумя целями. В сравнении с остальными странами набор мер сопоставим.
— Это сложный вопрос. Дело в том, что для многих предприятий крупного бизнеса отрасль определить сложно. Они являются вертикально интегрированными компаниями и могут работать в нескольких отраслях. Чисто технически проще работать с отдельными компаниями. Также стоит учитывать, что в России многие крупные компании так или иначе связаны с государством либо напрямую, либо являются «дочками» госкомпаний. Для нас единственный путь — работать точечно.
— Если говорить про цены, то на 2020 год по базовому сценарию предполагаем, что они будут чуть выше 40 долларов за баррель. В 2021 году мы видим возможность повышения цен до уровня 50 долларов за баррель. В ситуации, когда мировой спрос восстанавливается медленнее, чем предусмотрено базовым сценарием, мы видимо возможность сохранения нефтяных цен в 2021 году несколько ниже, чем 45 долларов за баррель. Это более пессимистичный сценарий. В любом случае мы ожидаем роста цен на нефть. Дно, скорее всего, пройдено.
— У нас оценка чуть более консервативная — в базовом сценарии дефицит бюджета будет 5,6 % ВВП. Это при условии, что среднегодовые цены на нефть будут чуть выше 40 долларов за баррель. В большей мере рост дефицита будет вызван выпадающими доходами, как нефтегазовыми, так и ненефтегазовыми, и лишь во вторую очередь — увеличением общего объема расходов.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
