Кенигсберг.ru

В 1709 году жители Альтштадта – ныне одного из районов Калининграда – обратились к прусскому королю Фридриху Вильгельму с просьбой отменить приказ о разрушении ворот и фрагмента крепостной стены, которые затрудняли въезд в город большим торговым подводам. Альтштадтцы беспокоились, что из-за этого в городе участятся кражи и ночные беспорядки. «Кроме того, – писали они о своих проблемах Фридриху, – есть опасность, что наши земли теперь слишком часто будут переходить из одной политической юрисдикции в другую».

Тревожились альтштадтцы не зря – города Восточной Пруссии с тех пор много раз переходили из рук в руки, а споры между Германией, Польшей, Литвой и Россией о праве на эти земли нередко заканчивались войнами. Причиной тому были, конечно же, не крепостные ворота, а политические интриги соседних стран, стремившихся обрести контроль над незамерзающим кенигсбергским портом – важнейшим элементом системы торговли на Балтике. Недаром в начале XX века Кенигсберг называли «критической точкой Европы».

На протяжении веков местным жителям приходилось присягать на верность то германскому кайзеру, то польскому королю, то Литве, то России – причем в результате всех этих интриг Восточная Пруссия, как правило, оказывалась анклавом, отрезанным от «большой земли», а затем снова переходила к новому хозяину.

Последняя смена юрисдикции, произошла, как известно, в 1945 году, когда решением Потсдамской конференции территория Пруссии была разделена между Польшей и Россией, и древний Кенигсберг стал Калининградом. В наши дни подзабытый «прусский вопрос» поднят вновь: как сложится судьба этих земель после вступления Литвы в Евросоюз, когда Калининградская область окажется отрезанной от основной части России «шенгенским коридором»? Не придется ли жителям анклава в итоге менять российские паспорта на германские или литовские? Об этом на днях в Калининграде в очередной раз размышлял премьер Михаил Касьянов.* Россия устами Дмитрия Рогозина, спецпредставителя президента РФ по калининградской проблеме, продолжает убеждать ЕС в том, что Калининград должен иметь безвизовый статус, а жители России – обладать возможностью беспрепятственно пересекать территорию Литвы в поездах. Впрочем, одновременно с этим Россия ускоренно готовит к вводу в эксплуатацию морскую паромную переправу Балтийск – Санкт-Петербург.

Город, который возвращается

Каждая из сторон, участвующих в «прусской дискуссии», имеет массу доказательств, свидетельствующих об их исторических правах на эту территорию. Удивительно, что Кенигсберг, как правило, никем не захватывался – его обычно «возвращали законному хозяину, восстанавливая историческую справедливость».

В Германии действуют несколько влиятельных организаций (вроде «Союза лишенных родины» или «Правительства Восточной Пруссии в изгнании»), которые борются за ревизию результатов второй мировой войны и требуют вернуть Германии «исконные немецкие земли, захваченные СССР из хищнических соображений».

При литовском парламенте есть специальная комиссия по делам Малой Литвы – именно так литовские политики радикального толка называют Калининградскую область. А известный литовский политик Витаутас Ландсбергис утверждает, что реальные исторические права на территорию Восточной Пруссии имеют лишь Польша и Литва, поскольку добровольно Восточная Пруссия входила лишь в состав Речи Посполитой, а прочие юрисдикции над ней устанавливались в результате военных акций.

Русская императрица Елизавета Петровна, войска которой более четырех лет стояли в Пруссии, захваченной в ходе Семилетней войны (1756 – 1763), утверждала, что «вернула России исконно славянские земли».

Иосиф Сталин в 1945 году также настаивал на том, что до XIV века прусские земли были заселены славянами. Кто же на самом деле прав?

П(русский) вопрос

До прихода крестоносцев на этой территории жило языческое племя пруссов.

Доподлинно известно, что в 1233 году территорию племени по приказу папы Григория IX захватил Тевтонский орден, после чего братья-крестоносцы начали строить здесь крепости, позже превратившиеся в города, а прибывшие немцы-колонисты стали обрабатывать землю. Пруссы были полностью истреблены тевтонами, но споры историков и политиков о происхождении и национальной принадлежности пруссов не прекращаются до сих пор. Отечественная историческая школа настаивает на том, что пруссы были этнически близки к славянам. Свою точку зрения российские историки обосновывают двумя аргументами: во-первых, названия племен «пруссы» и «россы» очень созвучны, а во-вторых, племя платило дань новгородскому князю. На Западе эта точка зрения активно оспаривается.

В 1525 году гроссмейстер Тевтонского ордена курфюрст Бранденбургский Альбрехт принял решение о преобразовании ордена крестоносцев в светское герцогство, вассально зависимое от Польши. Прусское герцогство обладало очень высокой степенью автономии: здесь чеканилась своя монета, города и области имели право самостоятельно вступать в торговые и политические союзы. Пруссия даже сохранила лютеранство в качестве официальной религии, с чем пришлось смириться польским королям-католикам.

В XVII веке, когда в Европе разразилась Тридцатилетняя война между католиками и протестантами, прусские курфюрсты оказались перед серьезным выбором: им нужно было решить, чью сторону принять, и вообще определиться, имеет ли смысл сохранять вассальные отношения с польским королем. Полякам с помощью интриг и угроз все же удалось втянуть Пруссию в католический военный союз, где сохранившие верность учению Лютера пруссаки чувствовали себя не вполне уютно. Закончилось это сотрудничество тем, что шведскому католическому монарху Густаву Адольфу пришлось ввести в Пруссию войска, чтобы пресечь акты саботажа среди местных протестантов.

В 1657 году началась история Пруссии как самостоятельного государства: курфюрст Фридрих Вильгельм объявил о выходе Пруссии из состава Польши и о создании независимого Прусско-Бранденбургского княжества со столицей в Берлине. Поляки восприняли это как предательство и хотели объявить войну сепаратисту, но Польша была ослаблена войной, а инициативу Фридриха Вильгельма поддержали большинство королевских домов Европы, которые хотели лишить поляков контроля над балтийской торговлей. Прусское княжество состояло из двух частей, разделенных территорией враждебной Польши, которая вредила своему бывшему вассалу всеми силами – в частности, установив очень высокие торговые пошлины. Кроме того, польские пограничники получили инструкции затруднять пруссакам транзит через Польшу.

В 1701 году Пруссия приобрела статус королевства, причем помог ей в этом русский царь Петр I. Во время одного из путешествий по Европе Петр инкогнито посетил Кенигсберг, где встретился с курфюрстом Фридрихом Бранденбургским, будущим королем Фридрихом I. Между ними был заключен политический союз, что позволило Петру I объявить войну Швеции, а Фридриху I – поднять международный престиж собственной короны. Русская эскадра теперь могла ремонтироваться и пополнять запасы в незамерзающем кенигсбергском порту, нанося отсюда удары по шведским кораблям и прибрежным городам. Петр помог Фридриху добиться признания его королевства со стороны Польши и других недоброжелателей и преподнес ему в подарок бриллиантовый скипетр. Россия и Пруссия сотрудничали не только в сфере политики – были также заключены и торговые соглашения. Помимо этого профессора из кенигсбергского университета Альбертины возглавили только что открытые в Петербурге Академию наук и университет, многие пруссаки получили должности в российской армии и государственном аппарате.

Великий русский философ Кант

Уже в первые годы правления императрицы Елизаветы Петровны отношения России и Пруссии стали более прохладными: немцев, которые при императрице Анне Иоанновне захватили ключевые посты во власти, науке и экономике Российской империи, в 40-е годы XVIII века потихоньку начали вытеснять. Возникли разногласия и в сфере внешней политики, завершившиеся противостоянием России и Пруссии в Семилетней войне. Эта была не война России с Пруссией, а европейская война, в ходе которой ведущие державы в очередной раз мерялись силой. На стороне России сражались Австрия, Франция, Испания и Швеция, а на стороне Пруссии – Великобритания и Португалия. Несмотря на неоспоримый военный гений прусского короля Фридриха II Великого, русские войска оккупировали Восточную Пруссию. Тогда-то Россия впервые заявила о своем праве на «исконные славянские земли, отвоеванные, наконец, у тевтонов».

Елизавета не торопилась выводить войска из Кенигсберга. Восточная Пруссия стала анклавом России на правах губернии, а всех ее жителей, включая современника этих событий приват-доцента Кенигсбергского университета Альбертины Иммануила Канта (1724 – 1804) заставили присягнуть на верность российской короне. Фридриху удалось вернуть эту территорию лишь после смерти Елизаветы, когда российский трон занял поклонник его военного таланта юный голштинский герцог Карл Петер Ульрих, вошедший в историю как император Петр III.

Возвращение Кенигсберга Пруссии принято расценивать как факт предательства Петром III интересов России, однако есть и другая точка зрения, которая состоит в том, что Петр более взвешенно, нежели его предшественница, оценил возможности страны удержать анклав, отделенный от России Курляндией и Литвой. Большинство европейских монархов этот захват не признали, а не считаться с мнением Европы Россия не могла, так что Кенигсберг пришлось вернуть. Пруссия вновь состояла из двух частей, и в ней продолжали крепнуть воинственные настроения и неприязнь к Польше, сделавшей «коридор», разделявший страну, практически непроницаемым. До 80-х годов XVIII века Фридрих II вел непрерывные войны, целью которых было объединение Восточной и Западной Пруссии. Избавиться от «польского коридора» Пруссии удалось лишь благодаря известному трехстороннему соглашению Пруссии, Австрии и России о разделе территории Польши натрое (первый раздел имел место в 1772 году, затем в 1793-м и в 1795-м было еще два передела). В результате этих разделов Восточная и Западная Пруссия соединились. В таком виде карта Восточной Европы просуществовала до наполеоновских войн. Наполеон создал так называемое Варшавское княжество, но после Венского конгресса 1815 года Польша была еще раз поделена между Россией, Пруссией и Австрией. Такой территориально-политический расклад сохранялся целое столетие.

Снова врозь

Первая мировая война в очередной раз перекроила карту Европы. После поражения в этой войне, которая по идее кайзера Вильгельма II должна была завершить начатый еще Бисмарком процесс объединения стран Центральной и Восточной Европы под властью немцев, судьба Германии решалась представителями Антанты в Версальском лесу. Союзники предлагали проекты демилитаризации и аннексии германских земель – один кровожаднее другого. Президент Соединенных Штатов Вудро Вильсон предложил установить международный контроль над «оплотами германского милитаризма» рейнской и саарской промышленными зонами сроком на 15 лет. Эльзас и Лотарингия отходили к Франции, Шлезвиг – к Дании, Эйпен – к Бельгии. Центр балтийской торговли – Данциг (Гданьск) получал статус вольного города, но фактически оставался под контролем США и Великобритании.

Свою долю немецких земель получили также Польша и Литва, после распада Российской империи ставшие самостоятельными государствами. Причем Польша в очередной раз приобрела Познанский район, который вместе с Гданьском отсекает Восточную Пруссию от «большой Германии». Поляки тут же начали мстить немцам за все старые обиды, введя жесткие таможенные правила. Реставрация «польского коридора», которая разрушила экономические связи внутри Германии, нанесла стране едва ли не больший материальный ущерб, чем вся война и прочие аннексии. Неудивительно, что в 1920 – 1930-х годах в расколотой надвое, истерзанной перманентным кризисом Германии росла ненависть к славянам, а заодно и к евреям, которые, как тогда считалось, стояли за каждым мало-мальски значительным событием в международных делах.

Математика фашизма

В архиве Фрица фон Тиссена – крупнейшего германского промышленника, личного друга Адольфа Гитлера и генерального спонсора НСДАП – сохранились расчеты издержек производства, вызванных необходимостью провоза товаров и сырья через польскую таможню. До первой мировой войны в Восточной Пруссии чрезвычайно активно развивалась промышленность. Здесь было сконцентрировано до 40% всех химических и металлообрабатывающих предприятий Германии, продукция которых продавалась преимущественно на внутреннем немецком рынке. Тиссен в начале 1930-х подсчитал, что доля польских таможенных пошлин в стоимости товаров из Пруссии составляет более 15%. Из-за «польского коридора» только Feregnite Schtalwerke (германская сталепромышленная монополия, подконтрольная семейству Тиссенов) теряла в год десятки миллионов марок прибыли. Согласно расчетам Тиссена, к середине 1940-х можно было ожидать краха всей немецкой стальной промышленности – французские конкуренты вытеснили бы немецких металлургов с внутреннего рынка Германии (не говоря уже о внешних рынках). С точки зрения немецких промышленников, у Германии был вполне резонный повод начать войну с Польшей, а также с государствами, которые выступят на ее стороне. Причем немецкие промышленники расценивали военную агрессию как самозащиту. Таким образом, проблема «польского коридора» была одним из поводов начать войну.

Интересно, что СССР, Великобритания и США уже в самом начале второй мировой войны начали готовить проекты решения «прусского вопроса» путем расчленения Германии после победы над нацистами. Официально вопрос о разделе рейха был поставлен осенью 1941 года в ходе встречи американского министра иностранных дел Аллана Идена с Уинстоном Черчиллем и советским послом в Великобритании Иваном Майским. Американец высказал идею, что если после войны Германия сохранит свои границы, то проблема прусского анклава подтолкнет ее к новой агрессии. Иден предложил своим собеседникам ознакомиться с так называемым планом Кауфмана – программой послевоенной ликвидации Германии и раздела ее территории между Польшей, Чехословакией, Францией, Голландией и Бельгией. Представитель Советского Союза категорически отказался обсуждать этот проект, но согласился с тем, что необходимо учредить международную комиссию, которая изучит вопрос.

Шкура неубитого вервольфа

Такая комиссия действительно была создана в 1943 году. До конца войны она рассмотрела более 20 проектов раздела территории Германии, но ни один из них не был реализован. Советские источники утверждают, что Иосиф Сталин резко негативно относился к этой идее, настаивая на том, что после войны Германию надо не делить, а разоружить и строго контролировать. Некоторые западные историки считают, что на самом деле Сталин очень хотел присоединить к СССР кусок немецкой территории и даже яростно торговался из-за этого с союзниками в ходе Ялтинской и Тегеранской конференций. Но, поскольку официальных свидетельств этому нет, о позиции советского лидера в тот период можно лишь строить догадки.

Так или иначе, но в итоге именно сталинский проект раздела Германии был претворен в жизнь. На Потсдамской конференции завязалась многочасовая дискуссия по вопросу германских репараций. Сталин утверждал, что вторая мировая война стоила СССР более $750 млрд, союзники же считали, что эта цифра не превышает $10 млрд, и требовать эту сумму у Германии можно будет лишь после того, как страна восстановится после войны. Неожиданно для всех генералиссимус заявил, что готов пойти на уступку, если район Кенигсберга будет передан СССР, а остальная часть Восточной Пруссии – Польше.

Таким образом, конференция признала исторические права Советского Союза на эти земли. В 1946 году Кенигсберг был переименован в Калининград - это был подарок Сталина «всесоюзному старосте» Михаилу Калинину ко дню его рождения, а Восточная Пруссия официально стала частью СССР. Немецкое население отсюда было выселено в Германию, а большинство предприятий демонтировано и вывезено вглубь России. Сталин не хотел повторять ошибок немецких промышленников и размещать заводы на территории, которая рано или поздно может быть оспорена, поэтому Калининград был заселен преимущественно советскими военнослужащими и до начала 1990-х в основном выполнял роль укрепленной пограничной твердыни СССР.