Ханойский блицкриг
Что мы знаем о вьетнамском бизнесе в России? На ум сразу приходит знакомый еще с советских времен бальзам «Звездочка», вьетнамские общежития, где из-под полы можно было по сходной цене купить джинсы-«варенки», и вьетнамские рынки, в начале 1990-х открывавшиеся буквально на каждом шагу. Вот, собственно, и все.
Складывается впечатление, что вьетнамский бизнес в России с закрытием «Черкизона» канул в Лету. На самом деле это не так, и заработанные на заре 1990-х капиталы вьетнамские предприниматели начали вкладывать в производство. На сегодняшний день многие известные россиянам бренды имеют вьетнамские корни.
С другой стороны, некоторые вьетнамские компании могут похвастаться оборотами, сопоставимыми с оборотами отечественных игроков нефтяного и металлургического рынка. В прошлом году на северо-востоке столицы был построен многофункциональный комплекс «Ханой – Москва», в строительство которого ООО «ИК «Инцентра» (стопроцентная «дочка» вьетнамской компании) вложило $240 млн.
О том, что сегодня собой представляет вьетнамский бизнес в РФ, «Ко» рассказал гендиректор ООО «ИК «Инцентра», а по совместительству – заместитель председателя Ассоциации вьетнамских предпринимателей в России Ле Чыонг Шон.
– Не могли бы рассказать об истории становления вьетнамского бизнеса в России? Все начиналось, насколько я понимаю, с памятных вьетнамских общежитий?
– В конце 1980-х – начале 1990-х в стране сложилась уникальная ситуация, когда можно было начать бизнес практически с нуля, даже не имея крупного стартового капитала. Во всех секторах и сегментах товаров и услуг наличествовал огромный потенциал спроса, после того, как рухнула плановая экономика СССР. Выходцы из Вьетнама стали одними из первых, кто смог воспользоваться ситуацией и переходом на рыночные отношения. В те времена как таковых и рынков еще не существовало, действительно, как вы правильно сказали, были общежития, где компактно проживали выходцы из Вьетнама, также были сети комиссионных магазинов. Именно через эти два канала первые вьетнамские предприниматели продавали одежду и технику, которые им удавалось привезти из-за рубежа.
Граждане Вьетнама приезжали в СССР по государственному контракту между нашими странами. Они работали на многих предприятиях, начиная с текстильных фабрик и заканчивая даже предприятиями тяжелой промышленности. В те времена продажа одежды для них была не более чем подработкой, позволявшей получить дополнительную прибыль, помимо зарплаты по основному месту работы. Часть из них впоследствии, по окончании трудового контракта, осталась в СССР, и тогда торговля стала их основным источником дохода. Но это произошло лишь через несколько лет, когда рыночные отношения в России стали приобретать более-менее цивилизованные черты и заниматься торговлей, посреднической деятельностью уже можно было не из-под полы, а вполне легально. В конечном итоге вьетнамская диаспора построила в России огромную и хорошо отлаженную сеть реализации товаров, которая включала в себя как закупочно-торговую деятельность, так и «цеховое» производство.
- А есть ли какие-нибудь «истории успеха», когда вьетнамские предприниматели, начав бизнес в Советском Союзе, добивались каких-то значительных результатов и становились богатыми и знаменитыми?
– Приведу только один пример: первый вьетнамский долларовый миллиардер Фам Нят Выонг начинал свой бизнес, организовав закусочную в доме №5 по Аминьевскому шоссе в Москве, где в 1990-х располагалось вьетнамское общежитие. Затем он открыл собственное производство, создал бренд «Мивина», который продал в 2010 г. концерну Nestle за $150 млн. Свою основную бизнес-империю Выонг создал и развил уже во Вьетнаме, на фоне колоссального подъема экономики страны, и только на недвижимости. В 2015 г. Forbes оценил состояние Фам Нят Выонга в $1,54 млрд. Очень многие ныне крупные вьетнамские предприниматели начинали свой бизнес на заре рыночных отношений в Советском Союзе.
– Куда вкладывались заработанные деньги, или они, как мы сейчас видим на примере выходцев из Средней Азии, отправлялись домой?
– Какая-то часть денег, конечно, отправлялась родственникам. Но выходцев из Вьетнама не нужно путать с гастарбайтерами: они занимались собственным бизнесом, а значит, были заинтересованы в его развитии. Соответственно значительная часть заработанных денег инвестировалась, в том числе в производство. Дело в том, что еще в тех же памятных 1990-х доля товаров непосредственно вьетнамского производства, продававшихся в тех же общежитиях, а затем на рынках была ничтожной. Наши предприниматели занимались в основном перепродажей тех же китайских и турецких товаров, не производя ничего собственного как в России, так и в самом Вьетнаме. Поэтому необходима была собственная производственная база. Кто-то, как господин Фам Нят Выонг, вкладывал деньги на просторах бывшего СССР, а кто-то запускал производства непосредственно во Вьетнаме. Так появился целый ряд достаточно крупных компаний, названия которых российскому читателю все равно ничего не скажут, так как их продукция представлена на рынке РФ под брендами многих европейских компаний.
В частности, можно сказать о текстильном холдинге Textile and Garment Group (Vinatex), объединяющем в себе несколько десятков предприятий по пошиву одежды, производству обуви. Оборот холдинга в этом сегменте просто колоссальный даже для российского рынка – $20 млрд в год. И это только стоимость самого товара, без учета стоимости брендов, для которых производит одежду Vinatex. Если учитывать эту составляющую, то озвученную мной сумму смело можно умножать в несколько раз. Вполне сопоставимо с оборотами крупных российских добывающих компаний. Vinatex пока не присутствует на рынке РФ, хотя и производит одежду для ведущих европейских домов моды, которые под своими брендами продают ее в бутиках Москвы. В случае выхода компании на российский рынок и отмены ввозных таможенных пошлин в рамках соглашения Вьетнама с Таможенным союзом ЕАЭС (РФ, Белоруссия, Казахстан и Кыргызстан) Vinatex может полностью «перекроить» рынок одежды в РФ.
– Вы все время говорите о компаниях, которые у россиян не на слуху. А есть ли известные российские компании и бренды, созданные вьетнамскими предпринимателями?
– Перечислю лишь несколько известных россиянам брендов. Та же лапша «Роллтон», торговый дом «Кухня без границ», или известная на Украине «Мивина», текстильная компания «Милтон» и многие другие. В частности, последняя производит обувь, одежду, имеет собственную торговую базу в России. Но говорить о том, что существуют какие-то «вьетнамские олигархи», широко известные в российском бизнес-бомонде, не приходится. Их нет. Многие из созданных вьетнамскими предпринимателями компаний уже давно являются акционерными обществами, и у основателей там только доля в капитале, а не 100%. Дело в том, что сегменты, где работают вьетнамские предприниматели, несколько иные: это не добывающая промышленность, не переработка металлов. Хотя в данных направлениях также работают вьетнамские компании. В начале апреля 2015 г. премьер-министр РФ Дмитрий Медведев пригласил компанию PetroVietnam к совместной с «Роснефтью» разработке российского шельфа. Но в данном случае речь идет о государственных компаниях Вьетнама, а не о частном бизнесе.
– Вы упомянули, что с подписанием соглашения между Вьетнамом и Таможенным союзом ваши компании начнут активную экспансию на российский рынок?
– Да, и не только. Весь российский бизнес также получит немалые возможности для развития экономических отношений с Вьетнамом и через Вьетнам со странами Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которые также создают зону свободной торговли. Что касается вьетнамского бизнеса, то это непременное преимущество и колоссальный шанс для захода на российский рынок, так как будет установлен льготный режим таможенных сборов и сняты определенные административные преграды. Кроме того, необходимо, чтобы российский покупатель проникся доверием к новым для него вьетнамским брендам и понял, что значительная часть одежды, которую он сейчас покупает под известными марками, – те же Adidas, Zara, H&M, Topshop, Calvin Klein, Tom Tailor, Mango, DKNY и другие – производится во Вьетнаме. Но на сегодняшний день в России пока, к сожалению, нет ни одного магазина собственных брендов Vinatex, поэтому рынок предстоит завоевывать.
Может показаться удивительным на первый взгляд, но даже целый ряд известных европейских брендов, поставляющих в Россию морепродукты, тоже имеет вьетнамские корни. Это обычные трейдеры, которые закупают во Вьетнаме сырье – свежую рыбу и креветки, упаковывают их и поставляют на прилавки Москвы уже под своим брендом. Это как история с английским чаем или белорусскими устрицами. Однако с введением санкций и, напротив, с перспективой установления режима свободной торговли между Вьетнамом и ЕАЭС ситуация может измениться кардинальным образом. Непосредственно сами вьетнамские компании будут поставлять морепродукты на российский рынок, избавившись от целого ряда посреднических организаций, что, естественно, скажется и на цене конечного продукта для потребителя.
– Есть ли какие-то объединения, отстаивающие интересы вьетнамского бизнеса в России, которые будут заниматься продвижением новых брендов и компаний?
– Пока, кроме ассоциации, нет других объединений, однако мы планируем на базе МФК создать площадку для продвижения вьетнамских брендов. Ассоциация оказывает поддержку в ведении бизнеса, а именно в вопросе освещения законодательства, правил ведения бизнеса в РФ, готовит аналитику в различных сегментах экономики. Другой круг задач – поддерживать отношения как среди вьетнамского бизнеса, так и с внешними партнерами. Это опять же вопрос, связанный с развитием бизнеса. А в МФК мы создаем в том числе и условия для нормального, цивилизованного бизнеса и предоставляем площадку, где он может успешно вестись.
В настоящее время Россия повернулась в сторону азиатских партнеров. Это явно видно на примере прошедшего юбилея Победы, когда основная часть делегаций была из стран Азиатско-Тихоокеанского региона. В рамках своего официального визита в РФ президент Вьетнама Чыонг Тан Шанг провел в МФК «Ханой – Москва» целый ряд встреч с вьетнамскими предпринимателями, работающими в России. Мы рассматриваем этот многофункциональный центр в том числе и как площадку, где не только российские, но и азиатские предприниматели могут вести свои дела. Изначально он так и задумывался.
– Это будет своего рода «вьетнамский квартал» в Москве по аналогии с вьетнамскими общежитиями начала 1990-х, но в других масштабах?
– Период вьетнамских общежитий давно прошел – как для всей России, так и для Вьетнама. Сейчас среди вьетнамских предпринимателей есть очень образованные и добросовестные предприниматели мирового уровня, желающие работать в России, с другой стороны, есть колоссальный потенциал в лице компаний, которые тоже готовы и заинтересованы в работе на российском рынке, и на своей площадке мы сводим все эти составляющие. Этот потенциал позволяет решить задачи, поставленные перед нами властями обеих стран, потому что интерес к совместной работе есть не только на уровне бизнеса, но и на уровне государств.
В МФК «Ханой – Москва» есть жилье, офисные и торговые помещения. Его общая площадь превышает 130 000 кв. м. Это своего рода Moscow City в миниатюре. Наша компания за семь лет вложила в его возведение $240 млн. Причем это исключительно деньги вьетнамских компаний и правительства. Вьетнамские компании и граждане занимают у нас площади. Но их доля на сегодняшний день не превышает 20%. В то же время 70% площадей в деловой части занимают российские арендаторы. Мы планируем реализацию всех площадей в МФК «Ханой – Москва» уже в этом году.
– Можно ли предположить, что свой флагманский магазин в России вьетнамский текстильный гигант Vinatex откроет именно в МФК «Ханой – Москва»?
– Безусловно. Многие вьетнамские компании, намеревающиеся в ближайшее время выйти на российский рынок, рассматривают возможность открытия офисов и торговых представительств, первых магазинов именно у нас.
Резюме Ле Чыонг Шона
Дата и место рождения: 1968 г., г. Хайфон (Вьетнам)
Образование: в 1985 г. переехал в СССР, окончил Ленинградский институт водного транспорта (факультет экономики и управления)
Профессиональный опыт:
на протяжении 17 лет занимался в России собственным бизнесом, в частности, поставками строительного оборудования во Вьетнам и бизнес-консалтингом. Последние восемь лет руководит ИК «Инцентра»
Семейное положение: женат, имеет двоих детей
Хобби: игра в гольф
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
