Хорошисты
Любой востребованный при жизни артист рано или поздно превращается в коврик над кроватью, в целлофановый пакет у студента в руке, в самом худшем случае – в фарфорового слоника: разбить не жалко, купить нового запросто. Само по себе такое тиражирование не несет ничего плохого, кроме денег, привыкания к деньгам. Вчера еще на хот-дог глядел, а нынче все косится в сторону «Галереи». Тут-то и приходит на выручку предательски своевременная мысль: я же большой и всенародно любимый артист, я же заслужил – своим трудом, любовью народной, – чтобы быть хорошо оплаченным, не перекусывать на бегу сосисками, плечом к плечу с бомжами, а кушать заслуженно и обстоятельно, в приятно-белоснежных местах, в окружении приятных людей, Гафина там или Ксении Собчак.
Тут-то и начинают обычно (а еще чудный антикварный шкафчик видел давеча в магазине) плодиться слоники. Поп-культурно говоря – дикий чёс. У кого – концерты, у кого – сериалы, у кого что. Вот скажите, спрашивал недавно один критик другого, какой артист в нашей стране сейчас соберет гарантированный полный зал? В настоящем смысле артист, не в петросяновском. Ну, Безруков. Ну, Хабенский. Еще Меньшиков. Плюс Миронов. Кажется, все. Безруков – Хабенский – Меньшиков – Миронов – это наше все, четыре кассовых богатыря, васнецовской силы коврик над новым диваном от фабрики «8 марта», девичьи слезы и мужской грех. У этого квартета, при всей разнице в талантах (Меньшиков, на мой взгляд, среди них первый, а Безруков – глубоко последний), есть много общего. Все они способны вызвать в массовом порядке и девичий визг, и скупой завистливый мужской восторг, и интеллигентское восторженное унисекс-кряхтенье. Все четверо, что называется, «техничные актеры» – могут подвижно играть лицевыми мышцами и высоко взбираться голосом, выше высоковольтных проводов. У каждого из них есть хорошие работы, удачные, даже отличные, но нет ни одной – великой. Принято считать и писать, что нынешнее поколение артистов, музыкантов, писателей лишено величия волей рынка. Во-первых, он стал слишком скор на руку и слишком на руку не чист. Во-вторых, вынужденная погоня за деньгами мешает им создавать нетленки, в то время как прежний, советский или антисоветский художник, худо-бедно был обеспечен. Чтобы поспорить с первым утверждением, нужно много времени и места, второе же – очевидно глупо. Кто заставляет гнаться за деньгами? И кто уже помнит, что в прежние годы хоть и не лабалось такого количества сериалов, зато их место в жизни актера исправно занимали производственные и прочие высоконравственные фильмы, а также «встречи со зрителем» – от «Останкина» до самых до окраин. Сейчас Безруков играет деревенских милиционеров, Саньку Белого и Есенина, а тогда бы играл до одурения заводских комсоргов, белогвардейскую шваль и Олега Кошевого. Но у великого актера Кайдановского был Сталкер, а не только подлецы-офицеры, красиво и бесполезно гибнущие от красных пуль. У Безрукова, похоже, Сталкера не будет уже никогда. А если я ошибаюсь, то первый же извинюсь. Величие требует не только техники, удачи, удачно сложившегося, как пальцы в восхитительный жест, массового рынка. И вопреки невесть каким гением занесенной мысли величие даже далеко не всегда требует от талантливого творца мерзости характера. Требуется всего лишь отречение. Каждому – свое. Кому-то – от денег, кому-то – от водки, кому-то – от любимой женщины, кому-то – от славы. А там уже и неважно, хоть ковриком для мыши становись.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
