Художник и погромщик
История, произошедшая в Центре им. А.Д. Сахарова, закончилась вполне закономерно, особенно с точки зрения существующих сегодня реалий общественной, политической и – увы – духовной жизни. Нарисовали что-то художники-авангардисты, что не понравилось представителям РПЦ. Последние пришли на выставку и устроили там погром. Правоохранительные органы возбудили два дела – против тех и других. Затем православные были начисто оправданы, а устроители выставки на днях признаны виновными и оштрафованы.
История не то еще знает. Военизированные кочевники из Золотой Орды не приглянувшиеся им произведения (церкви и находящиеся там иконы) так вообще сжигали, часто вместе с подвернувшимися хранителями. Однако времена-то вроде меняются. Лет тридцать назад, кто-то, очевидно, вдохновленный Уорхолом, изготовил картину, на которой распятый на кресте был одет в джинсы – то ли Левис, то ли Вранглер, разглядеть было сложно. И ничего, мир не рухнул, никто никого не сжег и не побил камнями. Потому что не было здесь речи, что кто-то кого-то хочет оскорбить. Просто был поиск новых путей и способов художественного воплощения современного мира.
У нас все серьезней. Конечно, правы те, кто говорит о том, что отделение церкви от государства в России сегодня плохо удается. И сама РПЦ совсем уже мало смущается этой конституционной нормой и вовсю стремится закрепить свое влияние, не всегда собственно духовными усилиями. И как-то весьма удачно получает собственность, налоговые льготы и доступ в эфир и к первым лицам. То есть вполне освоила то, что во всем мире называется «профессиональным лоббизмом». Так что в реальной жизни общество оказывается куда более удалено от государства, чем РПЦ. Также правы и те, кто говорит о том, что прощать погром и осуждать инкриминируемое, но вовсе не совершенное сознательно – это двойной стандарт. И это тоже правда.
Есть тут еще одно обстоятельство, на которое хотелось бы обратить внимание. Поскольку арбитром в ситуации выступало государство в лице судебной системы, то результат позволяет немного порассуждать на когда-то весьма актуальную, а ныне подзабытую в силу потока нефтедолларов тему – художник и власть. А в нашем случае, это – художник, погромщик и власть. Так совпало, что практически эта же тема возникла вокруг премьеры оперы «Дети Розенталя», где в роли власти выступали вообразившие себя Стасовыми и Соллертинскими депутаты Госдумы, а в роли потенциальных погромщиков (дайте срок) чудная организация идущих вместе механизмов. Которые, правда, отличаются от погромщиков в Центре Сахарова отсутствием религиозной составляющей.
В случае с выставкой «Осторожно, религия!» опять встал вопрос о правильном определении границы – где кончаются ортодоксальные верующие и начинаются религиозные фанатики, от которых меньше шага до просто погромщиков. Российская история столетней давности говорит о том, что граница между фанатиком и погромщиком, в сущности, мираж. И первые плавно и практически автоматически при необходимости перетекают во вторых. Это, увы, вообще теперь типично для современного мира, о чем нас неоднократно предупреждают в том числе руководители государства в своей неутомимой борьбе с исламским фундаментализмом как основой – как они утверждают – международного терроризма. Сегодня у нас принято считать, что исламский фанатик – это плохо и опасно (что действительно так), а вот фанатик православный – это борец за нравственность. Уедем мы с таким подходом конечно же далеко. Но пока государство и его передовое идеологическое подразделение – РПЦ – предпочитают исходить именно из этого, ничем пока не подкрепленного, принципа.
И новейшая история, в частности решение Таганского суда Москвы, к великому сожалению, показывает, что для государства погромщики по-прежнему оказываются социально ближе, чем художники. Не хотелось бы аналогий, но примерно в таком духе в сталинскую эпоху власть относилась к уголовным и политическим заключенным, считая первых социально близкими себе.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
