архив

Кого боится правительство

БОРЬБА вокруг налогов на нефтянку в очередной раз перешла из кулуарной формы в публичную. На прошлой неделе «ЛУКойл», ТНК, «Сибнефть» и ЮКОС выступили с совместным заявлением, подвергнув резкой критике инициативы Минфина по увеличению нагрузки на отрасль. Особенно недовольны компании первым замминистра финансов Алексеем Улюкаевым, который, «несмотря на официально декларируемое Минфином снижение налоговой нагрузки, публично обещает повысить налоги на нефтяные компании». На самом деле по сравнению с прошлогодней попыткой Минфина и МНС поставить вне закона трансфертные цены (то есть низкие цены поставок нефти внутри холдинга, с помощью которых компании минимизируют налоги) нынешние планы ведомства кажутся относительно безвредными для нефтяников. Поэтому напрашивается вывод, что настоящим поводом для обращения стали не вполне понятные высказывания Улюкаева, а заявленная Владимиром Путиным в двух посланиях – Бюджетном и Федеральному Собранию – идеология борьбы с рентной экономикой. («Необходимо вводить и постепенно расширять применение рентных принципов в отношении налоговых платежей за пользование недрами. Целесообразно перейти к исчислению платы за пользование недрами на основе рыночных цен, сохранив практику установления экспортных пошлин на добываемые ресурсы» и т.д.) Фактически речь идет о частичной национализации природно-сырьевой ренты, и Минфин занимается не более чем воплощением данных президентских установок, причем воплощением, крайне далеким от совершенства. Разумеется, идея перевода налоговых отношений с экспортерами сырья на рентные принципы вошла в президентский лексикон с подачи самого же Минфина. Но теперь она стала идеологемой, дважды заявленной на высшем уровне. При Ельцине коллективные письма нефтяников сопровождали едва ли не каждую попытку правительства повысить акцизы или пошлины. При нынешнем президенте нефтяники до сих пор избегали совместных «протестных акций». Видимо, сейчас компании находят ситуацию угрожающей, и это вполне справедливо. Прошлогодняя борьба Минфина с трансфертными ценами завершилась неудачей именно из-за отсутствия санкции. После длительных межведомственных разбирательств неожиданно выяснилось, что трансферты минимизируют платежи компаний не в федеральный, а в региональные бюджеты, и правительство оказалось не слишком заинтересовано ломать существующий порядок. Другое дело экспортные пошлины и рентные платежи, которые опытный Минфин планирует повысить, заранее заручившись президентской санкцией. Содержание двух президентских посланий стало для нефтяников тем более неприятным, что в последнее время в плане принятия/непринятия важных для отрасли решений им удавалось почти все. В декабре 2000-го компании сумели заблокировать изменение правительством шкалы экспортных пошлин на нефть. Весной 2001-го вместе с другими экспортерами успешно пролоббировали некоторую либерализацию валютного режима, тем самым начав легализацию экспорта капитала. С другой стороны, Центробанк уже довольно долго не обращает никакого внимания на то, что в среднем на ММВБ экспортеры продают не 75% валютной выручки, а примерно на треть меньше. Наконец, явно сдержаннее, чем Минфин, настроен по отношению к налогам на нефтянку глава правительства. Весь прошлый год правительство явно запаздывало с повышением налогов на отрасль, и возникшие в результате высоких цен сверхдоходы остались в отрасли. Как показывают расчеты Центра развития, выше, чем у нефтяников, доля оставшихся в распоряжении средств в отношении к выручке только у алюминщиков, но последние правительству явно не по зубам. Из-за слабого изъятия ренты не удается снизить налоги на обрабатывающие производства. Даже месяц назад правительство не стало вводить чего-то вроде налога на сверхдоход, ограничившись решением о весьма умеренном повышении шкалы пошлины на нефть, индексацией на 12% (вслед за рублевой инфляцией) акцизов и объединением налога на воспроизводство МСБ и платежа на добычу ископаемых в единый налог на добычу с условной ставкой в 21%. Только страхом правительства перед олигархами можно объяснить то, что эти скромные меры, повышающие налоговое бремя, Минфин пытается выдать за снижение налоговой нагрузки. Если бы правительство сейчас взялось за реальное снижение нагрузки на отрасль, впору было бы ставить вопрос о его вменяемости. Так что формально нефтяники абсолютно правы, утверждая, что Минфин говорит одно, а делает другое и часто некорректен в своих расчетах. Справедлив и тезис компаний, что индексация и введение новых акцизов не покрывается снижением дорожного налога, что увеличилась нагрузка и за счет 5-процентного регионального налога на прибыль. Бюджетом-2001 отчисления по акцизу на нефть, плате за недра и на воспроизводство МСБ на тонну добытой нефти составляют 332 руб. при цене $20/барр. Заменяющий эти платежи налог за пользование недрами предусматривает в 2002 году ставку в 425 руб. за тонну при цене в $17/барр. и 625 руб. при $25/барр. Далее, правительство не соглашается с думским предложением ввести ставки пошлин законом, так как это затруднит дальнейшее увеличение ставок. А в целом, по расчетам нефтяников, доля налогов в отношении к выручке вырастает в зависимости от цены нефти на 2 – 5 пунктов (с 40 – 42% до 42 – 47%), причем с ростом мировых цен государство будет изымать все большую долю доходов. Собственно, этого Минфин и добивается, что и подтвердил на следующий день после выступления четырех компаний. Однако даже внутри правительства оппозиция увеличению изъятия сверхдоходов ТЭКа достаточно велика, и у нефтяников есть все шансы отсрочить либо смягчить ожидаемый рост налогов. Наконец, правительство просто не располагает обоснованным расчетом того, какая доля ренты должна остаться в распоряжении компаний, чтобы не дестимулировать производство.