Контролеры комфорта

В Россию пришла мода на «интеллектуальные» здания. Если раньше пределом мечтаний считался «евроремонт» офиса, то теперь на первый план выходит «информационная» начинка рабочего пространства, которая позволяет беречь тепло, электроэнергию, контролировать доступ сотрудников в различные помещения. Компания Honeywell занялась этим бизнесом еще в конце XIX века и, несмотря на все соблазны, осталась ему верна по сей день.

Бизнес Honeywell начался в 1891 году, когда двадцатичетырехлетний выпускник военного училища Уильям Р. Свит, предпочтя штабной карьере собственное дело, поселился в Миннеаполисе – бурно развивавшемся фабричном городе на севере США. Миннеаполис располагал всем, что требовалось для бизнеса в XIX веке – водой, лесом, рабочими руками. Но судьбу Уильяма, как и компании Honeywell, определило знакомство с Джесси Вилсон, которая в тот же год стала его женой, а через год родила первенца. Тесть – Джордж Уилсон – ввел Смита в деловые круги и предложил ему вложить средства в два предприятия.

Заводик в приданое

Одно из этих предприятий было вполне солидным и доходным: фабрика деревянных изделий, которая выпускала тачки и тележки для уличной торговли, пользовавшиеся стабильным спросом. Второе казалось перспективным, но находилось в замороженном состоянии. Уильям стал совладельцем обоих. За 8% акций едва работающей Consolidated Temperature Controlling Co., ставшей «зерном», из которого впоследствии выросла Honeywell, Смит заплатил тестю $5300.

Учредителями компании были столпы местного общества. В 1890 году они создали Consolidated, пригласив инженера-изобретателя Альберта Бутза. Этот инженер владел патентами на устройства, позволяющие контролировать и автоматически регулировать температуру в водогрейных котлах.

Через три года, когда долги Consolidated достигли $7500, совет директоров принял решение сократить работающий персонал в 2,5 раза – до двух человек. Но это была, так сказать, полумера. Акционеры собрались, чтобы сделать выбор: либо закрыть предприятие, либо найти того, кто был бы готов принять на себя его обязательства.

Таким человеком стал Уильям Свит. Через три недели компания поменяла имя на Electric Thermostat Company, уставный капитал увеличился, а самому Уильяму предложили должность, соответствующую позиции финансового директора. Амбициозный молодой человек согласился работать бесплатно вплоть до тех пор, пока компания не даст прибыль. В качестве компенсации ему за $1 были проданы все патенты.

Свою первую зарплату Свит получил только через два года. Доходы предприятия едва покрывали расходы, и акционеры становились все более нетерпеливыми. Свит и сам устал от проекта, приносившего только проблемы и отвлекал его от основного бизнеса – фабрики деревянных изделий, за счет которой он содержал семью. Нужно было делать выбор между журавлем в небе и синицей в руках.

Уильям решил рискнуть, и 23 февраля 1898 года выкупил компанию у других акционеров. Еще в течение четырех лет он расплачивался по долгам и даже вынужден был продать фабрику деревянных изделий. Как вспоминали его коллеги, Уильям потом очень гордился своей проницательностью. Но прежде ему пришлось бороться за выживание предприятия. Уильям распределил акции среди членов семьи и заставил всех работать. Он приносил домой корреспонденцию и ночами печатал ответы клиентам. Члены семьи вкладывали рекламные каталоги в конверты и надписывали адреса, а те, кто был совсем мал, наклеивали марки.

Скупка патентов и технологий

В 1908 году Свит и директор его фабрики Джоэл Керстетер решили соединить термостат с часовым механизмом. Предполагалось, что за час или полчаса до того, как человек проснется, термостат самостоятельно включит систему, которая обогреет дом. Продажи пошли столь успешно, что в 1911 году компания Свита получила повестку с предписанием явиться в суд. Выяснилось, что нью-йоркская The Jewell Manufacturing Company of Elmira обвинила Свита в нарушении прав собственности, поскольку именно она являлась владельцем патента на термостат с часовым механизмом. В суде она представила письма Джоэла Керстетера и Вирта Уильона, шурина Свита, в которых они просили Jewell подробнее объяснить принцип работы системы, производимой компанией. Уильяму пришлось заплатить $3 тыс.за лицензию и по $10 за каждый проданный термостат с часами.

В 1913 году оборот компании Minneapolis Heat Regulator Company, как тогда называлась фабрика Свит, составил $200 тыс. На фабрике работали 50 человек, а весь ее модельный ряд ограничивался четырьмя термостатами и двумя моторами.

Но именно тогда экономика США резко пошла в рост, уровень жизни значительно повысился, и американцы, почувствовав вкус к комфорту, стали проявлять повышенный интерес к системам автоматического регулирования обогрева домов.

Много лет спустя журнал Fortune, описывая историю успеха Honeywell, заметил, что ничто не мешало тогда Уильяму Свиту самому заняться производством систем отопления, выйдя на смежный рынок. Но Свит отказался от этого, сосредоточившись на разработке систем контроля. Так был заложен основополагающий принцип Свита – не конкурировать с партнером.

К 1927 году компания Свита достигла объема продаж в $3,25 млн, и ее крупнейшим конкурентом была Honeywell Heating Specialties с оборотом $1,5 млн. Основанная талантливым инженером Марком Ханиуэллом в 1906 году, Honeywell владела важными патентами, которые мешали Minneapolis развиваться. В частности, Honeywell поглотила ту самую компанию Jewell, и Свиту приходилось отчислять конкуренту роялти с каждого проданного термостата.

Объединение компаний в 1927 году произошло неожиданно, и до сих пор непонятно, кто был его инициатором: Марк Ханиуэлл или Свит. Объединенная компания унаследовала имя Honeywell, а ее акции стали котироваться на Чикагской и Нью-Йоркской биржах. Марк Ханиуэлл стал президентом, Уильям Свит – генеральным директором, а подросшие к тому времени два сына Свита (начинавшие в свое время с наклеивания марок на конверты) заняли кресла вице-президентов.

В тридцатые годы Honeywell быстро росла за счет поглощений других компаний, ослабленных Великой депрессией. Среди самых значимых приобретений Honeywell были Time-O-Stat Controls Company, капитализация которой в результате биржевого краха упала с $370 тыс. до $17 тыс., а также Brown Instruments, знаменитая изобретением приборов для измерения сверхвысоких температур в печах и плавильнях. Поглощая компании, Honeywell получала технологии, патенты и новые регионы сбыта. Так, Time-O-Stat обеспечила Свита и Ханиуэлла налаженной системой сбыта в центральных штатах Америки, а Brown дала им первого зарубежного партнера – японскую компанию Yamatake.

Отсекая лишнее

Во время второй мировой войны Honeywell работала на оборону. Собрав мощный инженерный потенциал, компания занялась производством навигационным оборудованием. Выполняя военные заказы, Хэролд Свит (сын Уильяма Свита) познакомился с компьютерной техникой, которая использовалась в качестве контрольных устройств.

В начале 1950-х Хэролд понял, что компьютеры способны обрабатывать поток информации, поступающий от контрольных приборов, и Honeywell создала совместное предприятие с Raytheon Corporation для разработки и создания компьютерной техники. Первая вычислительная машина D-1000 весила 35 тонн и была продана за $1,5 млн. Ее главными конкурентами выступали машины IBM.

К 1970-м Honeywell имела такое множество многопрофильных активов, что в компании возникли проблемы с управлением. В итоге CEO Honeywell Эд Спенсер получил разрешение от совета директоров на продажу предприятий, не связанных с производством контрольных систем. Стратегическими направлениями были выбраны системы управления для промышленности, зданий, авиации и космоса. Успех космической программы США и полет на Луну американских астронавтов, использовавших аппаратуру Honeywell для автоматической посадки, дал компании шанс на лидерство в новой отрасли.

С 1982 по 1986 год Спенсер избавился от девяти крупных направлений. Французская Bull и японская NEC приобрели компьютерное направление Honeywell. Предприятия оборонного комплекса, получавшие в годы «холодной войны» от Пентагона заказы на сумму около $1 млрд ежегодно, были объединены в самостоятельную компанию Alliant Techsystems. Освободившиеся средства направлялись на объединения с компаниями, работающими в сфере аэрокосмической индустрии. Наиболее громкими сделками стали поглощение Sperry Aerospace в 1986 году и объединение с AlliedSignal в 1999-м. Sperry производила всю авионику для малых реактивных самолетов Gulfstream, Falcon и Cessna. AlliedSignal, а кроме авиационных систем занималась турбинными технологиями, полимерами, химическими материалами.

Кризис технологического сектора в 1999 – 2000 годах привел к двукратному падению акций Honeywell. Это серьезно обеспокоило представителей американских пенсионных фондов – основных держателей акций Honeywell. Способ повышения ликвидности был выбран радикальный – слияние с более успешной компанией. Первоначально предполагалось, что Honeywell объединится с United Technologies. Но CEO General Electric Джек Уэлч предложил более выгодные условия. Если бы слияние General Electric и Honeywell состоялось, то оборот новой компании превысил бы $150 млрд, а количество работников приблизилось к полумиллиону.

Однако против сделки выступил руководитель Европейской антимонопольной комиссии Марио Монти. «Слияние GE и Honeywell снизит конкуренцию в аэрокосмической промышленности, – обосновал свое решение Марио Монти. – Мне жаль, что компании не смогли представить решение, которое бы удовлетворило комиссию».

В европейских компаниях-конкурентах Philips, Thomson, Aerospatiale Matra праздновали победу. По другую сторону океана царило разочарование. В США антимонопольные власти одобрили сделку, и руководству промышленных гигантов казалось, что и в Европе не возникнет никаких проблем. «Мы на пороге самого замечательного дня за всю 118-летнию историю компании», – не скрывал своей радости Джек Уэлч. Слияние с Honeywell должно было стать венцом его менеджерской карьеры, ради которого он даже отложил свой уход на пенсию.

Чтобы заполучить Honeywell, GE готова была продать предприятия, которые ежегодно приносили ей $2,2 млрд. ЕС же настаивал на распродаже активов, дающих доход более $6 млрд в год. Такие условия Джек Уэлч принимать отказался, и тогда Марио Монти запретил сделку. Председатель совета директоров Honeywell Майкл Бонсиньори подал в отставку через три часа после обнародования вердикта Еврокомиссии.

Впрочем, несостоявшееся объединение не слишком ослабило Honeywell. Ее акции практически не упали, поскольку компанию возглавил Ларри Боссиди, бывший CEO AlliedSignal, тремя годами ранее блестяще осуществивший слияние с Honeywell. Боссиди сделал ставку на дальнейшее самостоятельное развитие компании. В июле этого года он уйдет на пенсию и уступит место Дэвиду Коте. Любопытно, что Боссиди до AlliedSignal проработал 34 года в General Electric, а Коте провел там же 25 лет.