Концепция изменилась. Мы меняем приоритеты

КРАХ бюджетно-долгового маневра Михаила Касьянова*, заставивший правительство изменить бюджет-2001 (см. предыдущий номер «Ко»), привел теперь к парламентско-правительственному кризису. Депутаты согласились рассмотреть поправки к бюджету ускоренным порядком, но по состоянию на прошлый четверг только СПС и «Единство» были готовы поддержать правительственную инициативу. Для лоббистов самых разных мастей правительство приготовило крайне неприятный подарок: они фактически должны добровольно отказаться от своей, по выражению Игоря Артемьева из «Яблока», «инвестиционной программы» и конкретных, лично лоббируемых проектов – 35 млрд руб., расписанных по самым разным статьям. В основном это деньги, предназначенные на оборону, промышленность, милицию; в меньшей степени затрагиваются интересы образования, села, медицины.

Правительство попало в ловушку. Оно собирается провести через Думу новый бюджет, куда менее красивый, чем тот, что был торжественно утвержден осенью, но гораздо более адекватный. Необходимо закрыть дыру в 183 млрд руб. – фактически вывести за рамки бюджета липовые доходы (займы у МВФ и ВБ), включить реальные расходы (выплаты Парижскому клубу) и признать часть предполагаемых – хотя и «рискованных» – дополнительных доходов, которые ранее в бюджет включены не были, но которые тем не менее правительство осенью благополучно разделило с Думой.

Все это идеология двойного бюджета. Странно, впрочем, если бы в стране, где каждая компания имеет два бюджета – настоящий и для налоговиков вместе с внешними инвесторами, – у правительства был бы один бюджет. У каждого бюджета – своя идеология. Для внутреннего употребления – бюджет социальной стабильности. Для кредиторов и международных институтов – сохранение роста и структурные реформы. Именно поэтому правительство не может убедительно объяснить свои действия. Конечно, прагматичный Минфин прятал дополнительные доходы от думских и своих же правительственных лоббистов, чтобы те их не проели. Однако, с другой стороны, доходы были даже завышены за счет займов МВФ и ВБ, перспектива получения которых уже летом была нулевой. Теперь правительству не верит никто – ни кредиторы, ни депутаты.

Конечно, бюджетно-долговому замыслу Касьянова нельзя отказать в оригинальности. Идея состояла в том, чтобы, приняв социальный бюджет с мягким для правительства режимом обязательств, добиться одновременно долгосрочной реструктуризации долга. Последнее считается необходимым не только в силу экономических причин, но и в преддверии выборов 2004 года. Понятно, что нереструктурированные к 2003 году долги создадут неприятный фон для выборной кампании. Успех этого замысла дал бы российскому руководству возможность чувствовать себя более-менее спокойно в течение нескольких лет. Но, чтобы аргументировать давление на кредиторов, правительству пришлось как бы вывести проблему долгов за рамки бюджета и перевести ее в режим «ручного управления».

Интересно, что, когда маневр провалился, Касьянов заговорил словами своего критика Андрея Илларионова*: пустить дополнительные доходы на внутренние расходы – значит увеличить инфляцию и потерять экономический рост. Но самое главное – проводя теперь поправки через Думу, Касьянов не может опереться на президентскую поддержку. Более того, Путин посоветовал фракции «Народный депутат» не соглашаться на «непродуманные» предложения кабинета министров. Фракция в результате подготовила закон о замораживании всех выплат по внешним долгам до завершения юридических процедур по урегулированию вопросов правопреемства в отношении бывшего СССР. Дума, к счастью, отклонила этот скандальный проект.

Двойственная позиция администрации может быть связана с тем, что политически она была заинтересована в успехе «схемы Касьянова», но не хотела отвечать за ее издержки, а тем более за провал. Путин ведь так и не определился, выслушивая противоположную аргументацию Касьянова, с одной стороны, и Илларионова – с другой. Он оставил за собой возможность использовать плоды успеха любой партии. Но в результате не была реализована ни одна, ни другая стратегия. Получилась какая-то мешанина и испорченные отношения с кредиторами и депутатами.

Таким образом, разворачивающийся сегодня кризис – это кризис модели управления во всей системе «правительство – администрация – парламент». Последние полгода показывают, что эта модель, отлично работающая при решении тактических задач, не приспособлена для реализации долгосрочной политики, не говоря уже о структурных реформах.

И этот кризис не будет преодолен успешным внесением поправок в бюджет. По какому бы варианту они ни прошли. Вариантов на данный момент два: правительственный, требующий от депутатов фантастического самоограничения, и «яблочный». Фракция предлагает правительству уже поделенные дополнительные доходы вообще не трогать, а увеличить на $1,5 – 2 млрд доходы основного бюджета. И кредиторам приятно (выплаты гарантированы законом), и депутатам относительно приемлемо (дополнительные доходы не переделиваются, только снижается вероятность их получения). Но этот вариант требует мужества уже от правительства – ему придется открыто признать двусмысленность прошлогодней аргументации.