Крах инженера Крейгера

Безопасные спички изобрели в Швеции в 1844 году, а спустя восемьдесят пять лет уронежец этой страны Ивар Крейгер создал спичечную империю. Он обладал абсолютной монополией в 15 странах, еще в девяти странах — монополией де-факто.

Кроме того, Крейгер доминировал на рынках десяти стран. Почему же в зените славы он застрелился?

На протяжении двадцати лет, предшествовавших Великой депрессии, самой яркой звездой на небосклоне большого бизнеса был спичечный король Ивар Крейгер. Организатор мировой монополии, создатель гигантской индустриально-банковской империи, человек, который ссужал деньги правительствам двух десятков стран, Ивар Крейгер стал в тридцатые годы мифической фигурой. И, словно повинуясь жестокой логике мифа, сам стал его жертвой.

Странствия молодого Крейгера

Подобно биографиям многих легендарных бизнесменов, жизнь Ивара Крейгера поначалу складывалась весьма непримечательно и даже скучно. Самый забавный эпизод в жизни юного Ивара, который родился 2 марта 1880 года в провинциальном шведском городке Кальмар, произошел во время обучения в Стокгольмском техническом колледже. На экзамене по минералогии Крейгеру нужно было определить образцы полезных ископаемых. Половину из представленных минералов Крейгер не знал, поэтому, не мудрствуя лукаво, просто спрятал их в карман. Об этом вспоминали впоследствии во время празднования 50-летнего юбилея спичечного магната, нахваливая присущую Крейгеру смекалку. Никто из певших дифирамбы имениннику не предполагал, что знаменитый магнат мошенничал не только в студенческие годы. Не прошло и двух лет после юбилея, как Крейгер пал жертвой собственных махинаций.

Но обо всем по порядку. Получив в колледже специальность инженера-строителя, молодой человек стал искать, к чему бы приложить знания. В индустриально неразвитой Швеции возможностей для этого было крайне мало, и Крейгер, подобно многим соотечественникам, решил искать счастья в Америке. Заняв денег у отца, Ивар с сотней долларов в кармане прибыл в 1900 году в Чикаго. Там он нанялся в компанию по торговле недвижимостью, но агент из Крейгера, плохо владевшего английским, получился неважный, и Крейгер сменил профессию, став линейным монтером в одной из железнодорожных компаний. Эта рутинная работа вскоре наскучила молодому шведу, и он уже подумывал о возращении на родину, когда случайно узнал о наборе инженеров, желающих отправиться возводить опоры мостов в мексиканский штат Веракрус.

Экспедиция в Мексику обернулась настоящей трагедией: девять из одиннадцати чикагских инженеров умерли от желтой лихорадки. Крейгер, оказавшийся одним из двух уцелевших счастливчиков, спешно вернулся в США — на сей раз в Нью-Йорк — и устроился инженером в строительную компанию Fuller Construction, которая активно внедряла новейшую технологию возведения зданий с применением железобетонных конструкций. Крейгер проработал в компании два года, после чего в 1903 году отправился внедрять новую технологию строительства в Лондон. Но британская строительная фирма отправила молодого экспериментатора в Южную Африку — возводить отель Carlton в Йоханнесбурге. Построив гостиницу, Крейгер решил, что вполне созрел для собственного дела. Однако «индивидуальный подрядчик» Крейгер потерпел неудачу, не сумев составить сколько-нибудь серьезной конкуренции крупным международным строительным компаниям. «Помирать — так с музыкой», — решил Крейгер, и на оставшиеся деньги отправился в путешествие на Восток. Объехав полсвета, Крейгер вернулся в Европу, просадил последние деньги в Париже и в 1905 году вновь отправился на заработки в Америку. Построив там университетский стадион в Сиракьюсе, Крейгер в 1907 году вернулся на родину, в Швецию.

Железобетонная репутация

В начале века дома в Швеции, как и в большинстве европейских стран, возводились дедовским способом — по кирпичику. Дальновидный Крейгер, взяв себе в партнеры молодого инженера Пауля Толла, основал в мае 1908 года строительную фирму Kreuger & Toll. Партнеры намеревались революционизировать процесс строительства, возводя здания и мосты из железобетона. Начало было очень скромным. Только получив первый небольшой контракт на 12 тыс. крон (примерно $3000), Крейгер и Толл смогли купить бетономешалку. Второй контракт на строительство виадука стоил уже 50 тыс. крон, однако оборотный капитал компании был по-прежнему чрезвычайно мал. Тогда Крейгер предложил заказчику внести в договор пункт о премиях и штрафных санкциях: если Крейгер и Толл сдавали объект досрочно, то заказчик обязывался выплатить им по 5 тыс. крон за каждый день опережения графика; если же подрядчики не укладывались в оговоренные сроки, то аналогичную сумму за каждый день отставания от графика в качестве штрафа выплачивал Крейгер. В итоге виадук был построен на два месяца раньше срока, а премия, полученная Крейгером и Толлом, превысила сумму контракта в шесть раз.

За спичками

Современному обывателю знаменитая тройка предметов первейшей необходимости — соль, мыло, спички — кажется столь же обыденной, сколь и древней. Между тем спички вошли в обиход только в середине прошлого века. И обязано человечество их появлению шведам.

Правда, прообраз современных спичек был изобретен подданным Великого княжества Вюртембургского Якобом-Фредриком Камерером, но именно швед — профессор Густав Эрик Паш запатентовал в 1844 году безопасные спички, заменив ядовитый белый фосфор красным. Теперь, добывая огонь, можно было не опасаться ожогов и отравления.

В 1872 году другой швед — Александер Лагерман изобрел «спичечную машину» — механизм, который практически полностью ликвидировал ручной труд при изготовлении спичек. И в Швеции начался спичечный бум. Производством спичек не занимался только ленивый. Новомодному бизнесу решил посвятить себя и дед Ивара Крейгера, который в конце семидесятых годов купил две спичечные фабрики. Затем, однако, он обе фабрики продал, чтобы на вырученные деньги заняться более выгодным, с его точки зрения, делом — разведением тутового шелкопряда. Но шелкопряд почему-то категорически отказывался выживать в суровом шведском климате, поэтому отцу Ивара, Эрнсту Крейгеру, пришлось зарабатывать на жизнь подмастерьем на проданной Крейгером-старшим фабрике. К середине девяностых годов Эрнсту удалось скопить достаточно средств, чтобы открыть собственную спичечную фабрику в Кальмаре. Еще одной фабрикой владел его брат — Торстен. В 1912 году братья объединили свои предприятия, и именно этот тандем стал ядром будущей спичечной империи Ивара Крейгера.

Ивар рьяно взялся за новое дело. За год он объединил семь наиболее крупных спичечных фабрик Кальмара в одну акционерную компанию Forenade Tandsticksaktiebolaget с капиталом 4 млн крон. Главный конкурент Крейгера — Йёнчёпингская группа обладала капиталом 14 млн крон и производила значительно больше продукции. Однако вскоре ситуация изменилась коренным образом: за небольшой промежуток времени Крейгер увеличил капитал Forenade до 18 млн крон. В годы же первой мировой войны темпы роста компании были просто фантастическими. Чистая прибыль по итогам первого года работы составила всего 90 469 крон, дивиденды равнялись скромным 4%. Уже через год чистая прибыль увеличилась в два раза, а размер дивидендов утроился. Рынок стал проявлять к компании повышенный интерес. Воспользовавшись этим, Крейгер в 1913 году удвоил капитал, разместив на рынке акции общей номинальной стоимостью 1 млн крон по цене, превышающей номинал в 1,4 раза. Очередные эмиссии Крейгер осуществил в 1915 и в 1917 годах, доведя акционерный капитал до 6 млн крон, а резервный фонд — до 4 млн крон.

Строительство спичечной империи

Возводить свою империю Крейгер начал с того, что подмял под себя главного отечественного конкурента — Йёнчёпингскую группу. В 1917 году, когда из Йёнчёпинга в фирму Hamilton & Hansell пришел очередной заказ на поставки фосфора, выяснилось, что этот крупнейший поставщик сырья не может выполнить заказ, поскольку уже заключил контракт на поставку всего вырабатываемого фосфора компании Крейгера. Через три месяца после этого, когда запасы сырья на заводах в Йёнчёпинге истощились, Крейгер деликатно предложил конкурентам объединиться в один трест. Так была создана монополия Swedish Match Company, которая начала агрессивно завоевывать рынки разных стран. В Японии Крейгер провернул тот же трюк с фосфором — тихо скупив предприятия, занимавшиеся производством этого элемента, он поглотил в конце концов местные спичечные компании, доминировавшие на рынках Дальнего Востока. В Бельгии и Швейцарии, где местные спичечные магнаты наотрез отказались продавать свои предприятия Swedish Match Company, Крейгер действовал по-иному. В Амстердаме вдруг появился некий джентльмен Свен Гульдт, который, дабы усилить противодействие могучей шведской компании, призвал независимых бельгийских и голландских производителей спичек объединиться в антикрейгеровскую группу. Созданный концерн затем был за бесценок продан подставным фирмам, контролируемым Крейгером, чьим агентом и был пресловутый мистер Гульдт. Еще один способ, успешно практиковавшийся Крейгером для расширения своей империи, заключался в следующем: агенты Крейгера под видом независимых предпринимателей предлагали владельцам тех или иных спичечных фабрик смехотворные цены за их предприятия. Естественно, предприниматели с негодованием отвергали эти предложения. После этого уже сам Крейгер предлагал спичечным баронам цену, в два раза превышающую предложенную его же агентами. На этот простенький трюк попались тем не менее десятки владельцев спичечных фабрик.

Однако амбициозный Крейгер мечтал не о региональных рынках, а о мировой спичечной монополии. Главным препятствием на пути к осуществлению этого грандиозного плана была государственная спичечная монополия, существовавшая в очень многих странах. Но Крейгер проявил себя настоящим финансовым гением, изобретя простую, но очень эффективную схему завоевания этих, казалось бы, неприступных рынков.

Финансовый гений

Европа после первой мировой войны пребывала в жесточайшем финансовом кризисе. Казна стран — участниц войны была истощена, появившиеся в результате Версальского мира новые государства отчаянно нуждались в денежных средствах, но не могли найти кредиты под сколько-нибудь приемлемые проценты. Этим и воспользовался Крейгер. Основав Kreuger & Toll Holding Company, он брал кредиты в американских банках и предлагал эти деньги в качестве займа правительствам европейских стран в обмен на спичечную монополию. При этом Крейгер стопроцентно страховал себя от возможного дефолта благодаря придуманной им финансовой схеме: правительство той или иной страны обязывалось взамен кредита передать на некоторое время монопольное право на производство, импорт и продажу спичек Крейгеру. Тот обязывался ежегодно вносить плату за это монопольное право, размер которой возрастал с ростом объема продаж спичек. Все эти условия оговаривались в договоре, который подлежал ратификации парламентом страны, которой Крейгер предоставлял заем. Размер займа рассчитывался таким образом, чтобы сумма, необходимая правительству для оплаты ежегодных процентов по государственному долгу перекрывалась платой, вносимой Крейгером за монопольное право, примерно на 25%. Однако эти деньги Крейгер вносил только после того, как правительство перечисляло проценты на счет банка-кредитора. Естественно, любое из правительств было заинтересовано в том, чтобы получить сумму, на четверть превышающую величину процентов по государственному долгу, поэтому дефолт исключался полностью. Для Крейгера же предоставленный им заем по сути становился авансом в счет будущих платежей за монопольное право.

Впервые эту схему Крейгер опробовал в 1925 году, предоставив Польше заем в $6 млн. За последующие шесть лет он предоставил займы правительствам еще 18 государств на общую сумму $387 млн. В результате к 1932 году Крейгер обладал абсолютной спичечной монополией в 15 странах, еще в девяти странах — монополией де-факто. Кроме того, Крейгер доминировал на рынках десяти стран. 250 предприятий Крейгера располагались во всех европейских странах, кроме Испании, Франции и СССР, а также в 16 странах на других континентах. На их долю приходилось примерно 75% мирового производства спичек.

Зенита славы Крейгер достиг в 1930 году, когда Франция вернула ему с процентами кредит в $75 млн, предоставленный всего двумя годами раньше на срок в 20 лет. Крейгер давно нацеливался на французскую государственную спичечную монополию. В 1927 году, когда французское правительство стало испытывать серьезные финансовые трудности, Крейгер предложил премьер-министру Пуанкаре заем в $75 млн в обмен на монополию. Пуанкаре в принципе одобрил схему, но тут поднялся шум в прессе и по всей Франции прокатилась волна протестов против сделки. Крейгер выждал некоторое время и, когда шумиха улеглась, вновь предложил те же $75 млн, но уже в обмен на монопольную поставку французской спичечной промышленности необходимого оборудования, сырья и лесоматериалов. На этот раз сделка состоялась. Но самое примечательное было в том, что Крейгер предложил заем под 5% годовых, тогда как никто не соглашался ссужать деньги Франции меньше чем под 8%. Именно под такой процент в 1920 году предоставил кредит Франции J.P. Morgan. Полученные от Крейгера под демпинговый процент деньги французы использовали для выплаты всех долгов Моргану и для стабилизации франка. Экономические преобразования правительства Пуанкаре увенчались успехом, и Крейгер вернул себе $75 млн плюс 10% за два года.

Человек, который оказался прозорливее самого Моргана, сразу же стал общепризнанным финансовым авторитетом. Даже на фоне бешеного «бычьего» рынка акции Крейгера росли как на дрожжах. Шведский спичечный король обещал своим акционерам 30-процентные дивиденды. Рядовые акционеры молились на доброго магната. Да и сам Крейгер ощущал себя спасителем человечества: на одном из панно в стокгольмском Спичечном дворце Крейгер был изображен в виде Прометея, защищающего род людской от темных сил. «Прометей» наслаждался жизнью. Он приобрел участок земли в самом центре Берлина, купил роскошные апартаменты в Нью-Йорке и Париже, по его заказу фирма Rolls Royce построила самый дорогой автомобиль в мире — Phantom II. Стены его домов украшали картины Рембрандта, он собрал ценнейшую библиотеку, его считали самым желанным женихом на земле.

А Крейгер продолжал расширять границы своей империи, нацелившись уже на рынок телекоммуникаций и целлюлозы. К началу 1932 года он приобрел половину лучших мировых месторождений железной руды и богатейшее в Европе месторождение золота — Болиден. И вдруг 12 марта 1932 года Крейгер был найден мертвым в своей парижской квартире — он выстрелил себе в сердце из браунинга. Деловой мир был в шоке: да, в разгаре Великая депрессия, но у Крейгера-то в отличие от многих крупных бизнесменов дела в порядке... Все терялись в догадках, но уже через две недели кумир был развенчан.

А король-то голый...

Вскоре после смерти Крейгера среди его бумаг было обнаружено долговое обязательство итальянского правительства на сумму примерно 30 млн фунтов стерлингов. Оно оказалось фальшивым, причем графологическая экспертиза показала, что подпись на ценной бумаге Крейгер подделал самолично. Вслед за этим разоблачения последовали одно за другим. Выяснилось, что империя Крейгера была создана на фиктивном капитале, часть которого к тому же составляли фальшивые акции и облигации. Крейгер сознательно завышал свои активы в течение долгих лет, рассчитывая при этом покрывать дефицит за счет новых акционеров, которых привлекали завышенные же дивиденды. Эта финансовая пирамида успешно функционировала до начала Великой депрессии, когда кризис лишил Крейгера притока новых денег. Магнат ошибся в прогнозах, полагая, что кризис будет кратковременным, и продолжал наращивать свою финансовую пирамиду. Он сумел выплатить высокие дивиденды своим акционерам в 1929 году, но для этого ему пришлось залезть в долги. Кризис вопреки ожиданиям Крейгера продолжал усугубляться, и начиная с 1930 года магнат только делал хорошую мину при плохой игре, пытаясь изыскать новые средства для спасения своей дутой империи. Более года Крейгера от банкротства спасало шведское правительство. Но гигантская компания и ее владелец уже были обречены. Долги империи Крейгера превысили весь национальный долг Швеции, составив астрономическую сумму в 1,8 млрд крон. Теперь всех занимал уже другой вопрос: каким образом Крейгеру удавалось столько лет вести нечестную игру? Тому было несколько причин. Во-первых, аудитом крейгеровской империи занимались марионеточные фирмы. Во-вторых, даже самым маститым аудиторским компаниям уже после смерти Крейгера так и не удалось найти, что называется, «все концы» в запутаннейшем лабиринте многочисленных подставных фирм, не заблудиться в котором мог, пожалуй, разве что сам спичечный король. Наконец, одной из главных причин, по которой Крейгеру удавалось вводить в заблуждение весь деловой мир, стала тогдашняя негласная этика большого бизнеса, согласно которой магнаты имеют право вести свои дела тайно. Сделки в мире большого бизнеса не было принято заключать под софитами, о создании трестов почтенную публику не оповещали.

Эти традиции большого бизнеса изменились лишь после Великой депрессии, и, как ни цинично это звучит, во многом становлению новой западной деловой этики способствовали крах и печальный конец спичечного короля.