Крепость Минфина

Одна из главных экономических интриг последних месяцев – судьба стабилизационного фонда – достигла промежуточного финала. Деньги, накопленные в стабфонде сверх базового уровня, решено отправить за границу, на досрочное погашение долгов Парижскому клубу и МВФ. Напомним, что в стабилизационном фонде оседает экспортная пошлина на нефть и налог на ее добычу при цене нефти свыше $20/барр. Весь год благодаря высоким ценам на нефть стабфонд рос ударными темпами. К 1 ноября объем аккумулированных в нем средств вырос в четыре раза и достиг 404,4 млрд руб. По консервативным прогнозам Минфина, к концу 2005 года эта цифра вырастет как минимум до 709 млрд руб. При этом законодательство ограничивает размер фонда 500 млрд руб. Охотники инвестировать, или, точнее, делить и тратить потенциальный излишек не заставили себя ждать. Уже летом, когда стало ясно, что к концу года в фонде соберется около 60 млрд сверхлимитных рублей, появились призывы немедля их использовать. Минфину во главе с Алексеем Кудриным некоторое время удавалось отбивать притязания, но вскоре стало очевидно, что железобетонное «нет», основанное на страхе спровоцировать мощный виток инфляции, – слишком рискованная стратегия. В результате на свет появились «компромиссные» предложения Минфина, в которых ведомство Кудрина соглашалось с возможностью использовать часть сверхлимитных накоплений для инвестиций в инфраструктурные проекты. Однако критерии и процедура принятия решений об инвестициях, увязанные с этим согласием, делали его в высшей степени теоретическим. В частности, эффективность проектов должна была составлять не менее 7% годовых, а сами проекты – иметь подробный бизнес-план. И главное, был необходим институт по отбору инвестпроектов, их сопровождению и контролю использования средств. По признанию директора департамента финансовой политики Минфина Алексея Саватюгина, последнее обстоятельство делает крайне призрачной вероятность расходования даже части денег стабфонда как минимум в ближайший год. Интересно, что, по утверждению представителей Минфина, данные предложения уже получили одобрение Грефа, Христенко, Зурабова и Игнатьева. Чиновничий консенсус, как бы он ни был хрупок, уже можно было считать серьезной победой. Почти окончательный статус она приобрела на съезде РСПП, где тезис о неприкосновенности стабфонда поддержал президент Путин. В ответ на сетования бизнесменов, что надо бы, мол, стимулировать рост экономики с помощью накоплений, гарант Конституции твердо завил, что «тратить можно столько денег, сколько зарабатывается». Буквально цитируя неоднократно звучавшие аргументы минфиновцев, Путин заявил, что если направлять деньги из стабфонда и резервов Центробанка в экономику, то будет решена одна проблема – к примеру, нехватки оборотных средств, «но в результате мы можем столкнуться с другой проблемой – инфляция подавит саму экономику».

Президентская отповедь сторонникам теории Джона Мейнарда Кейнса о благотворном влиянии госинвестиций на рост экономики получила логическое продолжение буквально на следующий день, в ходе переговоров Путина с директором-распорядителем Международного валютного фонда Родриго де Рато. На встрече стало известно, что сверхлимитные средства стабфонда правительство планирует использовать для досрочного погашения задолженности перед Парижским клубом и МВФ. Напомним, что на начало года Россия была должна этим кредиторам соответственно $47,7 млрд и $5,1 млрд. При этом шансы получить деньги первыми у МВФ выше. Во-первых, этот долг меньше (к началу следующего года он составит $2,7 млрд), его можно погасить, не трогая «ядра» стабфонда, только за счет сверхлимитных поступлений. Во-вторых, с членами Парижского клуба предстоит еще вести переговоры об условиях досрочного погашения. Проценты по этим кредитам заметно выше, чем по кредитам МВФ, и кредиторы наверняка откажутся от процентной прибыли только в обмен на солидную премию, о размерах которой еще предстоит договариваться.

Позиция по стабфонду, заявленная на переговорах с МВФ, имеет, впрочем, одно неочевидное следствие, касающееся другой инициативы президента. А именно пресловутого «удвоения ВВП». Логично рассуждающий о сциллах и харибдах денежно-кредитной политики человек должен понимать и то, что сдерживание инфляции неизбежно больно бьет по экономическому росту. При низкой инфляции экономического роста не бывает – это аксиома. Придерживаясь жесткой денежной политики о росте, тем более быстром, следует помалкивать. Поскольку «удвоение», исчерпавшее свою актуальность, вслед за «равноудалением» отправляется на свалку, из рабочих экономических лозунгов у правительства остается, пожалуй, только «стабильность». В ней нам и предстоит пожить по крайней мере до следующих выборов.