Крестовый джихад
Когда мулла Мухаммед Омар, духовный лидер движения Талибан, призвал мусульман всего мира помочь Афганистану в «новой войне с крестоносцами», он, в частности, сказал: «США и другие христианские страны выступают с крестовым походом против исламского государства талибов». Жителям Афганистана, Ирака, Палестины и других стран ближневосточного региона операция «Возмездие» действительно напоминает религиозные войны, которые вели против них европейские короли и клерикалы в XI – XIV веках. Разница лишь в том, что 1000 лет назад распределение богатств между Западом и Востоком было диаметрально противоположным: Европа по уровню экономического развития напоминала нынешний Афганистан, а мусульманский мир через развитую систему торговых связей выкачивал из христиан последние соки. Крестовые походы стали первой попыткой глобального перераспределения ресурсов между Востоком и Западом. С них началось возвышение христианской цивилизации.
Во второй половине XI века католическая схоластика обогатилась новой хронологической концепцией, согласно которой новое тысячелетие начиналось не с 1000-го и не с 1001-го, а с 1100 года. От этих, казалось бы, сугубо арифметических нюансов летосчисления зависело очень многое: католическая церковь наобещала христианам, что в канун нового тысячелетия случится если не второе пришествие Христа, то уж по крайней мере какое-то значительное чудо. Впервые миллениум отпраздновали в 1000 году, но тогда никаких чудес, кроме новых «плачущих» статуй богородицы и малоубедительных знамений, европейцы не получили.
А ждали они совсем другого – прекращения голода, чумы и феодальных войн. Вместо этого в долгожданном XI веке выдалось более 30 неурожайных лет. Каннибализм, групповые самоубийства и мятежи стали в Европе обыденным явлением. Масла в огонь добавлял майорат – закон, согласно которому всю землю после смерти феодала наследовал его старший сын. Оставшиеся без наследства младшие сыновья, дабы не умереть с голоду, пополняли собой банды грабителей, общая численность которых только во Франции достигала 80 тыс. человек. Об этой рыцарской голытьбе Папа Лев IX писал: «Буйный народ, невероятно яростный и нечестьем превосходящий язычников, разрушает повсеместно храмы божьи и преследует христиан... Не щадят ни детей, ни женщин, ни безоружных священников».
Впрочем, старшие братья рыцарей-разбойников терроризировали крестьян и население зависимых городов с не меньшим усердием. Как раз в это время итальянские торговые республики Сиена, Венеция и др. стали импортировать в Европу с Востока и из Византии предметы роскоши, а деньги на покупку запредельно дорогих тканей и оружия феодалы выбивали из своих и без того нищих вассалов. Больше половины национального дохода Франции утекало через руки итальянских торговцев в Азию.
В такой ситуации достаточно было появиться любой ереси, направленной против государства и церкви, и доведенная до отчаяния беднота не оставила бы от европейской цивилизации камня на камне. Спасти Запад могло только чудо, и подготовкой этого чуда активно занималась католическая церковь. Для этого клерикалам пришлось внести путаницу в летосчисление от Рождества Христова. В подарок к новому тысячелетию каждый европеец получал возможность бросить свое нищее хозяйство ради возможности захватить все богатства процветающего Востока.
Столкновение цивилизаций
С середины XI века начались массовые паломничества европейцев в Святую Землю, находившуюся под властью династии Фатимидов, правившей в исламских Египте, Сирии и Палестине. Далеко не всегда паломниками двигал религиозный экстаз – тогдашние пилигримы являли собой нечто среднее между «челноками» и бандитами-гастролерами. В Иерусалиме паломники скупали предметы роскоши для последующей перепродажи на родине, а безденежные странники из числа рыцарей-разбойников просили милостыню или промышляли мелкими грабежами. Заодно и те и другие избавлялись от грехов, экономя на чрезвычайно дорогих церковных индульгенциях. Рассказы паломников и привезенные ими из путешествий товары вызывали у европейского населения зависть к богатым странам Востока.
Тогда же, в середине XI века, возросло влияние монашеского ордена клюнийцев – религиозно-политической организации, находившейся в непосредственном подчинении Папы Римского. Клюнийцы с благословения пап Александра II и Григория VII призывали рыцарскую голытьбу участвовать в реконкисте – партизанской войне за освобождение Испании от мусульман. Участникам этой своеобразной репетиции крестового похода клюнийский орден авансом отпускал грехи, то есть попросту давал им добро на грабежи и убийства.
Кроме того, клюнийский орден выполнял секретную программу Папы Григория VII, целью которой было объединение христианских монархий под властью Рима. Согласно планам Григория VII Папе Римскому должны были подчиниться не только страны Европы, но даже далекая Киевская Русь, где клюнийцам в 1075 году удалось обратить в католицизм Изяслава – одного из претендентов на великокняжеский престол.
Однако главной задачей клюнийского ордена было возвращение в лоно католичества константинопольской епархии, которая с 1054 года обособилась как самостоятельная православная церковь. Теперь именно византийцы распоряжались полученными от славян, армян, греков и других восточных народов церковными сборами, которые прежде уходили в Рим.
Как только Византия приобрела самостоятельность, в империи тут же началась борьба за власть. Ставленники противоборствующих партий сменяли друг друга на византийском троне вплоть до 80-х годов XI века, когда императором стал Александр Комнин – сторонник разумной самостийности Византии. Он стремился при помощи политики компромиссов оградить страну от влияния сильных соседей – русских, фатимидов, Рима и др. Но уж больно много дров наломали его предшественники на византийском троне: император Роман Диоген обещал союз султану кочевников-сельджуков Алп-Аслану, а император Михаил Дук вел переговоры об унии с римской католической церковью. В итоге сельджуки захватили значительные территории, принадлежавшие Византии, а Рим настойчиво предлагал Комнину военную помощь в обмен на отказ Константинопольской епархии от независимости.
Формальным поводом для начала войны с исламским миром стал захват турками-сельджуками Иерусалима. В отличие от предыдущих хозяев Палестины – шиитов Фатимидов сельджуки были последователями суннитского течения в исламе. Сельджуки (они также называли себя туркменами, то есть «благородными турками») стремились объединить ближневосточные страны в единое панисламское государство. Ядром этой сверхдержавы должен был стать Румский (т.е. Римский) султанат. В 70 – 80-х годах XI века сельджуки захватили Малую Азию, Сирию, Палестину и Антиохию. Нищая Европа интересовала их исключительно как рынок сбыта, а религиозные вопросы сельджуков не заботили вовсе. Хотя римские священники и твердили о фанатичной религиозной нетерпимости суннитов, те не запрещали паломникам посещать Иерусалим и не трогали христианские храмы на Ближнем Востоке. Так что ради разжигания антиисламских настроений клюнийцы шли на подлог: они придумывали религиозную подоплеку фактам преследования паломников, которых сельджуки на самом деле судили за совершенные в Святой Земле уголовные преступления.
Банки веры
Еще одним верным признаком подготовки к войне стало открытие бесчисленных представительств итальянских банков и торговых компаний во всех европейских городах. Крупнейшие из них являлись кредиторами самого Папы Римского и получали информацию о готовящейся войне из первых рук; более мелкие потянулись следом. Расчет оказался верным: первые крестовые походы не принесли больших доходов их непосредственным участникам, зато итальянские банкиры заработали на них колоссальные средства. Во-первых, рыцари-крестоносцы, отправлявшиеся в поход, передавали свои феоды в управление банкам уполномоченным Папой; во-вторых, итальянцы создали новые банковские услуги – такие, как безналичный расчет и денежные переводы, пользовавшиеся большим спросом среди отправлявшихся в поход рыцарей; в-третьих, они разместили кредиты в казнах государств и крупных феодалов, застолбив таким образом перспективные рынки. А уж в 1095 – 1096 годах итальянские банки просто озолотились на подготовке французов и немцев к крестовому походу. Хронист аббат Гвиберт Ножанский так описывал ситуацию, сложившуюся в то время на рынках: «Все дорого покупали и дешево продавали... За высокую цену покупалось то, что было нужно в дороге, продавали дешево землю, скот, дома, чтобы получить средства для похода... Как будто бы люди были заключены в страшную темницу, из которой надо было скорее освободиться».
Несколько позже, в XII веке, итальянцы потеряли монополию на банковское и торговое обслуживание крестовых походов. Во Франции безземельные рыцари-разбойники создали орден тамплиеров, который получил право собирать взносы с христиан, которые по каким-либо причинам не могут участвовать в походах. За счет этих взносов орден превратился в крупнейший банкирский дом Европы, который стал прообразом будущих колониальных корпораций: тамплиеры кредитовали крестоносцев, распределяли между ними прибыль по возвращении домой, управляли феодами в их отсутствие, а также налаживали торговые связи на захваченных территориях.
Deus vult!
В ноябре 1095 года Папа Урбан II собрал очередной церковный собор в Клермоне. Событию предшествовала огромная пропагандистская работа: «по наитию» сюда съехались десятки тысяч безземельных рыцарей, профессиональных паломников, крестьян и бедных ремесленников. Через приходских священников была распространена информация о том, что на соборе решится вопрос о походе на Восток. Действительно, в день закрытия собора Папа произнес речь, в которой содержался долгожданный призыв «взяться за оружие для похода против персидского племени турок и отвоевания у них Гроба Господня в Иерусалиме». Все участники похода получат полное отпущение грехов, а погибшие сразу же попадут на небеса. Не забыл Урбан II и о бренном: «Здесь, на Западе, земля не обильна богатствами, она едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. На Востоке же земля плодоноснейшая, течет медом и млеком. Иерусалим – это пуп Земли, он словно второй рай: кто здесь горестны и бедны, там будут радостны и богаты». По легенде народ ответил ему единогласным Deus vult! («Так хочет Бог!»).
Первыми в самостоятельный поход двинулись почти 100 тыс. человек из числа беднейшего населения, которые немедленно сбыли итальянским конторам все свое имущество. Крестьяне стремились опередить баронов и рыцарей в разграблении восточных стран. До Палестины дошли не более 65 тыс. крестоносцев, а там вооруженные вилами и дубинками крестьяне столкнулись с боевой конницей сельджуков. Из похода не вернулся никто. По одной из исторических версий, крестьянский крестовый поход все же не был стихийным – его якобы организовали клюнийские агенты Вальтер Голяк и Петр Пустынник с целью расчистить дорогу настоящим крестоносцам, а также удалить из Европы наиболее фанатичных и социально опасных людей.
Вслед за крестьянами в поход отправились феодалы во главе с герцогом Нижней Лотарингии Готфридом IV Бульонским, князем Боэмундом Тарентским и бароном Раймондом Сент-Жильским. Войско было укомплектовано опытными воинами – бывшими рыцарями-разбойниками. Теперь их называли «тафурами». В Византию пришло не менее 100 тыс. воинов. Александр Комнин испугался такого нашествия и приказал подвластным ему отрядам печенегов время от времени совершать набеги на крестоносцев. Одновременно Комнин предложил «полевым командирам» крестоносцев дать византийскому императору ленную присягу на все земли, которые удастся освободить от неверных, но рыцари наотрез отказались, сославшись на то, что они «взяли крест, чтобы самим стать господами», а не ради защиты чьих-то интересов.
Первая битва состоялась в 1097 году под Никеей – столицей султана Килидж-Арслана. Объединенные силы византийцев и крестоносцев осадили город, но пока французы карабкались на стены, греческие части были впущены в город, над Никеей тут же взвился византийский флаг – это Комнин договорился с гарнизоном, чтобы город не достался рыцарям.
К Иерусалиму крестоносцы вышли лишь летом 1099 года. После долгой осады крестоносцы взяли город, объединив захваченные земли в так называемое Королевство Иерусалимское, номинальным правителем которого был избран Готфрид IV Бульонский. Королевство просуществовало менее 100 лет, после чего богатые ближневосточные земли вновь были отвоеваны мусульманами. Тем не менее первый крестовый поход создал прецедент для будущих войн крестоносцев. В течение следующих 250 лет каждый раз, когда европейские страны оказывались на грани социальной катастрофы или экономического кризиса, в Старом Свете начиналась подготовка к очередному крестовому походу.