Кто не рискует, тот проигрывает

Российская банковская система довольно легко перенесла последствия прошлогодних кризисных событий. Массового банкротства кредитных организаций не произошло, вкладчики вернули свои деньги в финансовые институты к началу осени 2004 года. Банковский сектор продолжил расти прежними устойчивыми темпами. Казалось бы, в наступившем году мы станем свидетелями нового рывка. Однако прошло уже полгода, а прорыва все не наступает.

Причина не слишком радостного положения дел – повышение общего уровня рисков. В результате перед банковской системой стоит дилемма: то ли принять складывающуюся ситуацию как данность и начать работать в новых, более сложных условиях, то ли попытаться все же сохранить прежний, очень благоприятный даже по мировым стандартам уровень рисков, но отчасти пожертвовать своим развитием. От того, к какому варианту в конце концов склонятся ведущие банки, и будет зависеть тот набор угроз, с которыми им придется столкнуться в ближайшем будущем.

Наиболее заметно увеличение уровня рисков в системе проявилось в снижении банковской ликвидности. Вообще говоря, ситуация, сложившаяся в этом секторе к началу лета, довольно сильно напоминает прошлогоднюю кризисную. По сравнению с началом года – и тогда и сейчас – доля ликвидных активов в совокупных активах снизилась почти на три процентных пункта (а это составляет более 200 млрд руб.), причем основное падение касается наиболее надежных активов: «кассы» и средств на корсчетах и депозитах в ЦБ. Без учета межбанковских кредитов, как и год назад, ликвидность сейчас не превышает 10% активов, причем остатков на валютных корсчетах, которые прежде банки использовали для поддержки рублевой ликвидности, сейчас даже меньше. Кроме того, снизился и объем средств в Фонде обязательных резервов, являющемся скрытым источником для мгновенного пополнения банковской ликвидности.

Впрочем, есть качественные отличия текущего положения от ситуации годовой давности, которые позволяют предположить, что на этот раз волнений на рынке удастся избежать. Во-первых, власти пока не предпринимают попыток громко «зачистить» банки, нарушающие действующее законодательство. Хотя процесс отзыва лицензий идет: в первом полугодии в среднем за месяц количество действующих кредитных организаций сокращалось на три, но это уже воспринимается как нормальный рабочий процесс, а не повод для паники. Во-вторых, уже сформирована система страхования вкладов (ССВ), что поможет избежать масштабных волнений среди населения. Кроме того, ЦБ начал выплаты по вкладам банков, не вошедших в ССВ, но лишившихся лицензии, давая тем самым понять, что защищает вкладчиков не только на словах, но и на деле. В-третьих, расширяются возможности для получения ликвидности непосредственно в самом ЦБ. Напомним, в список эмитентов, облигации которых могут быть использованы в залоге под рефинансирование, добавлены три крупных госкомпании – «Газпром», РЖД и Внешторгбанк, а также две частных корпорации – ЛУКОЙЛ и ТНК.

В погоне за объемами

Снижение ликвидных активов, на первый взгляд, плодотворно сказалось на кредитных операциях банков: за январь – май доля всех кредитов в активах банков выросла с 58,7% до 61,5%. Однако анализ структуры кредитного портфеля банковской системы показывает, что «кредитоориентированность», ставшая основным двигателем роста рынка после кризиса 1998 года, дается банкам все труднее. В течение января – мая доля кредитов предприятиям в совокупном портфеле сократилась почти на 3% (что составляет около $5 млрд). Произошло это в связи с переводом средств за рубеж в виде межбанковских кредитов, предоставляемых нерезидентам.

В то же время российская экономика все больше нуждается в кредитных ресурсах: по нашим оценкам, за 2004 год неудовлетворенный спрос промышленных предприятий на кредитные ресурсы удвоился и превысил $10 млрд (более четверти всего кредитного портфеля промышленности). Однако надежные заемщики, представляющие высокорентабельные отрасли-экспортеры, в кредитах российских банков не слишком нуждаются, так как могут привлечь длинные и дешевые ресурсы за пределами отечественной финансовой системы. В то же время кредитование менее рентабельных отраслей внутреннего рынка требует принципиально иного качества работы, к чему многие российские банки просто не готовы. Тем не менее без развития кредитных операций с реальным сектором финансовая система столкнется с дальнейшим замедлением и без того снизившихся темпов роста, а большинство предприятий, не имеющих других источников заемных средств, останутся без шансов на развитие своего бизнеса. Хотя с точки зрения кредитного риска резервы еще есть: доля просроченной задолженности по кредитам реальному сектору, хотя и выросла за первые пять месяцев текущего года (с 1,5% до 1,6% кредитного портфеля), но все равно остается очень низкой.

Отметим, что в 2005 году самым динамично растущим активом были вложения банков в корпоративные ценные бумаги, которые в среднем за месяц росли на 6% в номинальном выражении, что за пять месяцев увеличило их объем более чем на треть, а долю в активах – с 7,4% до 9,1%. Но при этом кредитные договора являются доминирующей формой взаимодействия финансовых институтов и корпоративных заемщиков: на кредиты приходится 90% ресурсов, а на приобретаемые банками ценные бумаги предприятий (акции, облигации, векселя) – лишь 10%. Отметим, что за последние годы банки постепенно отказываются от векселей. С начала 2003 года их доля в ценных бумагах предприятий, приобретенных банками, сократилась с 67% до 30%.

Такой парадокс – с одной стороны, значительный рост объема ценных бумаг частных эмитентов в банковских активах, а с другой – сохранение доминирования кредитной формы заимствования имеет очень простое объяснение. Около двух третей прироста частных долговых обязательств в кредитных организациях приходится на бумаги, эмитированные самими же банками, которые таким образом дают понять, что считают кредитные риски устойчиво высокими.

Только возрастают и риски кредитования населения. Замедление темпов роста (на 3,7% ежемесячно, против 6,2% в среднем за месяц в прошлом году) связано с тем, что значительная часть населения со стабильным уровнем дохода уже стала клиентами банков. По оценкам службы РОМИР-Мониторинг, потребительскими кредитами за последний год воспользовались уже 25% россиян, а расширять клиентскую базу за счет снижения требований к заемщику решаются не все, поскольку возрастает риск напороться либо на неплатежеспособного клиента, либо на лицо, уже взявшее кредит в другом банке и пытающееся построить свою личную кредитную пирамиду. По данным того же РОМИРа, до двух третей россиян тратят на погашение кредитов до 25% семейного бюджета, что достаточно много. Вряд ли речь идет об очень крупных покупках (около половины потребительских кредитов берется на приобретение бытовой техники), скорее, граждане кредитуются в нескольких банках, пользуясь тем, что система кредитных бюро существует пока только на бумаге.

Впрочем, некоторые банки ради того, чтобы утвердиться на рынке в качестве лидеров, готовы рисковать. Так, Ситибанк начал масштабную кампанию по привлечению заемщиков, ранее им же отвергнутых, под более высокую ставку. Видимо, будут пересматривать свои подходы по оценке рисков потребительского кредитования и его конкуренты.

Защита и свобода

Помимо нехватки надежных заемщиков важнейшим ограничением кредитной активности банкиры называют недостаток долгосрочных денежных средств. Основу ресурсной базы продолжают составлять депозиты населения (их доля в совокупных пассивах банковской системы приближается к 30%), а средний срок депозитного договора превышает 11 месяцев. Тем не менее по условиям, предусмотренным действующим Гражданским кодексом, любой депозит может быть востребован досрочно, что может стать проблемой и для самого устойчивого банка (это еще раз подтвердили события прошлого лета). Пункт о необходимости введения отдельного типа депозитов, исключающего возможность досрочного изъятия, уже несколько лет кочует из одного программного документа в другой, но остается лишь благим пожеланием.

Ключевым условием, которое выдвигали противники безотзывных депозитов, было создание государством системы защиты вкладчиков, при которой они могли бы получить компенсацию в случае банкротства банка. Такая система создана, в нее уже вошли практически все банки, имеющие значительный объем депозитов населения. Более того, как уже отмечалось выше, ЦБ выплачивает компенсацию и вкладчикам банков, не вошедших в ССВ. Можно обсуждать вопрос, насколько полно система страхования охватывает вкладчиков: по некоторым оценкам, возмещение (не более 100 000 руб. на одного вкладчика в одном банке) покрывает только 25% совокупного объема вкладов. Но это вопрос возможностей системы, размера ресурсной базы, которой она располагает. На наш взгляд, без наличия юридического обеспечения реальной срочности вкладов говорить о снижении рисков внезапного сокращения привлеченных средств не приходится.

Между тем правительство называет одной из приоритетных экономических задач развитие ипотеки, которая долгосрочна по определению. На наш взгляд, куда проще обеспечить условия образования долгосрочных ресурсов для той же ипотеки, чем изыскивать средства в бюджетах различных уровней или предоставлять гарантии.

Запасы на черный день

Еще одним фактом, подтверждающим возросшие риски сектора, стал усилившийся отток капитала. За первое полугодие иностранные активы банков выросли более чем на $9 млрд (то есть на 40%). В то же время приток средств из-за рубежа увеличился лишь на $3 млрд, из которых большая часть пришлась на государственные Сбербанк и Внешторгбанк. Примечательно, что и в первом полугодии прошлого года превышение иностранных активов над пассивами составило примерно те же $6 млрд. Впрочем, во втором полугодии ситуация круто изменилась. Совсем не очевидно, что так произойдет и сейчас.

Рост рисков в банковской системе отразился и на темпах роста ее капитализации. Если в прошлом году среднемесячные темпы роста капитала превышали 6% в номинальном выражении, то в первом полугодии 2005 года они составили менее 4%. На общем уровне капитализации это пока не сказалось: отношение капитала к активам остается на достаточно высоком уровне 13,4%. Однако это благополучие обеспечено практически полностью самими банками, за счет собственных доходов. Но при этом прирост собственных средств в первом полугодии лишь на 12% был обеспечен за счет собственников, в то время как в 2004 году, несмотря на кризисные явления, владельцы банков были заметно активнее (доля их взносов в капитал в собственных средствах банков составила 28%). Возникает своего рода замкнутый круг: инвесторы не хотят вкладываться в банки из-за того, что высоко оценивают риски банковского бизнеса, а недостаток капитала эти риски только увеличивает.

Пока, как мы уже отметили выше, ситуацию спасает высокая доходность. Но развитие розницы и повышение конкуренции, как между самими банками, так и с зарубежными финансовыми институтами, может привести к росту издержек бизнеса, которые невозможно будет отыграть за счет процентных ставок, поскольку они станут снижаться. В этих условиях государство должно активнее снимать с банков несвойственные им функции (контроль за кассовой дисциплиной клиентов) и избавлять их от излишней отчетности, что поможет сохранить рентабельность банковского бизнеса хотя бы на уровне, близком к нынешнему (за 2004 год чистый доход банков составил около 3% среднегодовых активов и 20% среднегодового капитала).

В результате сейчас перед банковской системой стоит выбор – либо рисковать своей финансовой стабильностью, либо снижать темпы роста. Но, на наш взгляд, выбор этот иллюзорен: рано или поздно рисковать все же придется, иначе не будет прибыли, главной цели любого бизнеса. Важно, чтобы этот риск был взвешен, измерен и признан допустимым.