Кто первый встал, того и тапки
– Как вы оцениваете состояние IT-рынка после кризиса? И вообще, это «после» правомерно?
– Это был не кризис. Скорее, некая кризисная коррекция. Сейчас происходит довольно бурное восстановление оборотов, рост рынка составил 15 – 20% и вышел на докризисный уровень. Правда, это «средняя температура по больнице», так что в каких-то областях может быть и 0%, где-то – 30%, где-то – 12%.
Коррекция привела также к некой модификации рынка. Хотя, строго говоря, то, что есть у нас, это не совсем рынок. Сегмент IT в России – вторичен, он обслуживает экономику, а не генерирует спрос или добавленную стоимость. Он живет, опираясь на потребности различных бизнес-сегментов. До кризиса это был сегмент потребительский, в какой-то период главными являлись потребности нефтегазового сектора, энергетики, госорганов.
– А что, на ваш взгляд, ждет сектор информационных технологий дальше?
– Рост востребованности cloud-компьютинга, аутсорсинга. Начиная, например, в период коррекции считать капитальные затраты, компании приходят к выводу, что иметь IT-инфраструктуру на каждом малом, среднем и даже крупном предприятии – это очень дорого. И многие предприятия задумываются об использовании внешних сервисов. А мы предоставляем такие сервисы. Возьмем SaaS – в предкризисное время мало кто знал, что это такое, а сейчас это мейнстрим. Еще тенденция – гаджетизация, когда то, что не так давно считалось эксклюзивом, роскошью, сейчас стало просто гаджетами. Не как ручка, конечно, но хороший смартфон и ноутбук стоят приблизительно одинаково и не очень дорого. Впрочем, меняется не только цена, но и потребительские свойства, так что скоро мы начнем воспринимать клиентское оборудование, как гаджеты. Приблизительно так же, как мы воспринимаем холодильник или телевизор: у всех они есть, но немногие способны рассказать, как эти устройства работают.
– Крупные, глобальные IT-компании, как счастливые семьи по Льву Толстому, похожи друг на друга. Вы считаете, вам удается выделиться?
– Наш фокус – решения для динамических дата-центров. Что это значит? Например, технолог-металлург, сидя перед монитором и наблюдая за технологическим процессом, не должен думать о том, где и как осуществляется измерение температуры металла, как данные фиксируются, какими моделями обсчитываются и почему в конечном итоге надо открыть именно эту задвижку. Найти необходимый алгоритм для обеспечения оптимизации и надежности процесса – наша задача. Ежегодно Fujitsu тратит на R&D $2,5 млрд. И недаром. Хотя иллюзий мы не строим: любая новинка, появившаяся у одних, максимум через полгода будет и у всех остальных. Очевидный пример – iPhone и iPad. Сейчас уже существует куча моделей, сходных по дизайну и функционалу устройств. Но Apple была первой. И сегодня бабушка пойдет на день рождения внука покупать ему именно iPhone или iPad. Так что эти полгода дают значительный гандикап. Или проще: кто первый встал, того и тапки.
Да, как ни странно это, может быть, звучит из уст главы IT-компании, технологически мы все, если говорить о лидерах рынка, действительно близки.
Но Fujitsu – японская компания с глобальным присутствием, что определяет уникальные особенности нашей корпоративной культуры, прежде всего в том, что касается сервиса. Произошедшая в Японии трагедия показала, что это страна – с иной цивилизацией, с другим уровнем социального взаимодействия и взаимопомощи, когда по большому счету сервис, в том числе и обслуживание клиентов, – это приоритет. И мы очень стараемся эти стандарты поддерживать.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
После кризиса многие компании пришлик выводу, что им не имеет смысла содержать собственные дата-центры: они занимают много полезной площади и требуют обслуживающего персонала. Проще передать все это на аутсорсинг. Однако в процессе выбора площадок для размещения своих ресурсов компании сталкиваются с целым рядом проблем.
