Квоты с отсрочкой
В сентябре завершился один из главных экономических конфликтов 2005 года. Европейскому Союзу и Китаю после длительных переговоров все же удалось договориться об экспорте китайской одежды и тканей на европейские рынки.
Для этого премьер-министру Великобритании Тони Блэру и главе КНР Ху Цзиньтао пришлось встречаться тет-а-тет. Решение, принятое сторонами, многих удивило: китайский текстиль на сумму $4 млрд, задержанный в европейских портах, поступит в продажу, но половина его пойдет в зачет квот на 2006 год. Такое положение вещей, очевидно, вызовет разногласия между членами ЕС. И если текстильные страны, такие, как Португалия, Италия и Франция, скорее против китайцев, чем «за», то, например, Нидерландам, Финляндии, Германии и Дании, не обладающим развитой текстильной промышленностью, невыгодно чинить препятствия китайским импортерам.
Китай ведет текстильные войны не только с Евросоюзом, но и с Соединенными Штатами Америки, которые, в отличие от лидеров Старого Света, категорически не хотят идти на компромисс с азиатской страной.
Где тонко, там и рвется
О квотах на экспорт текстиля и одежды государства Северной Америки и Европы договорились с государствами Южной и Юго-Восточной Азии больше 30 лет назад. В так называемом «Соглашении о мультиволокне» от 1974 года Вашингтон и Брюссель нормировали количество импорта для каждой из стран-производителей и каждой категории товара с точностью до штуки или килограмма веса изделия. Однако попытка американцев и европейцев защитить свою текстильную промышленность от дешевого импорта и сохранить рабочие места успеха практически не имела.
Вместо этого возникло еще одно «отягчающее» обстоятельство: страны, в которых прежде текстильная промышленность существовала на уровне кустарных мастерских, получив собственные квоты, форсировали ее развитие. И как ни странно, возможность развития текстильного бизнеса первыми разглядели не местные предприниматели или правительства. А инвесторы из-за рубежа, которые и начали вкладывать деньги в производство одежды для своих же магазинов на Западе. Таким образом, через 2 – 3 года кустарное производство сменилось высокотехнологичным, а такие страны, как Камбоджа и Бангладеш, превратились в большой пошивочный цех, обслуживающий большую часть населения Земли.
Система отношений в мировой торговле нередко подвергается различного рода искажениям. Среди них были и квоты – ведь если во времена Великого шелкового пути европейский купец мог возить индийские шелка тысячами тонн, не нарушая при этом закона, то в наше время квотирования предпринимателю приходится честно сражаться на тендерных торгах за право ввезти лишние 10 платьев. И отмена системы квот, то есть механизма, вносящего самые существенные изменения в процесс товарооборота, была согласована восточными производителями с западными потребителями еще десять лет назад. Соответствующее соглашение вступило в силу в 1995 году и предусматривало поэтапное упразднение квот в США, Канаде и ЕС. При этом основной процент квот (49%) должны были аннулировать 1 января 2005 года.
После отмены системы текстильных квот отношения между Китаем и США вкупе с Евросоюзом начали обостряться. Лобби от текстильной промышленности ЕС и Штатов, которое представлено в первую очередь министром торговли США Доном Эвансом, настаивали на внедрении ограничений, способных остановить поток дешевой китайской одежды и тканей, буквально за три месяца заполонивших западные рынки.
Нынешняя протекционистская политика западных государств, стремящихся защитить собственного производителя, вполне ясна. Отсутствие на рынке дешевого китайского или, например, индийского текстиля поможет местным фабрикам увеличить объемы собственного производства и прибыли. Однако вопрос, что делать в данной ситуации продавцам и покупателям одежды и тканей, остается открытым. Безусловно, крупные торговые сети не столкнутся с дефицитом поставщиков. Благо стран, готовых поставлять им дешевый текстиль, предостаточно. Да и убытки от простоя товара на таможенных складах, вероятнее всего, останутся для них незамеченными. Притом, что та же ситуация мелких торговцев может просто оставить без штанов. А покупателю в результате этой эпопеи придется больше платить.
Много – не мало
Согласно статистике, 72% текстильной продукции «категории 21» (по брюссельской классификации), куда входят спортивные куртки, анораки и другие виды верхней одежды, продающейся в Европе, имеют ярлык «MadeinChina». В прошлом году на долю Китая приходилась четверть мирового экспорта одежды. А по подсчетам аналитиков американского агентства Bloomberg, уже к концу 2005 года эта доля достигнет 40%. В этой стране гигантское количество производителей текстильной продукции: от фирм с 300 – 400 работницами до огромных цехов, в которых трудятся иногда 10 000 человек. Но еще больше желающих купить у китайцев их товар. В числе их постоянных клиентов числятся Adidas, Nike, PierreCardin. А ассортимент, который представляет Китай, настолько широк, что может удовлетворить и небольшой магазинчик нижнего белья на окраине уездного города, и такого гиганта розничной торговли, как, например, Wal-Mart.
Текстильная промышленность не требует высоких технологий и квалификации специалистов и, как следствие, может обойтись без огромных вложений. Развивающиеся страны с дешевой рабочей силой имеют на этом рынке безусловное преимущество: ценовую конкуренцию с ними не способен выдержать никто. Например, в Китае доля оплаты труда составляет 14% от себестоимости одежды. В то же самое время в Европе это 30 – 35%. В настоящее время в мире существует более 40 стран с развитой текстильной промышленностью, ориентированной на экспорт. В частности, Китай, Бангладеш, Бразилия, Шри-Ланка, Непал, Сальвадор и Камбоджа. Квоты же помогали сдерживать их экспорт. При этом нельзя не заметить, что введение в 1970-х годах соответствующих ограничений привело к тому, что некоторые бедные страны, где существование текстильной промышленности изначально стояло под вопросом, исходя из предоставленных им возможностей, начали ее активно развивать.
Подвешенные на нитке
Парадоксально, но в этой ситуации для стран-производителей текстиля здесь проявился и первый минус истории квотирования – государства попали в зависимость от торговли тканями и готовым платьем. Так случилось, к примеру, в Камбодже, куда квоты привлекли иностранных инвесторов. Даже такая крупная сеть, как Wal-Mart, не брезгует вещами, произведенными в промышленных районах Пномпеня. В итоге текстильные фабрики этой страны стали обеспечивать 70% национального экспорта. Похожие ситуации сложились и в Бангладеш, и в Пакистане, и на острове Шри-Ланка.
В интернациональной текстильной промышленности цепочки поставок стали длинными, запутанными и не всегда понятными даже участникам процесса производства: индийский хлопок в Италии становится тканью, из которой во Франции скроили платье, сшитое, в конечном итоге, в Бангладеш.
Изменение механизма, которому последнюю четверть века подчинялись все страны-участницы текстильного оборота, опасно для импортеров, равно как и для экспортеров. Первые могут лишиться тысяч рабочих мест. В одних только США, по подсчетам аналитиков, без работы уже к концу 2005 года, возможно, останутся примерно 350 000 служащих текстильных фабрик.
Страны-экспортеры при этом окажутся в куда более тяжелой ситуации, которая грозит крахом их легкой промышленности в целом.
Натиск Китая такие поставщики тканей и одежды, как Бангладеш, Шри-Ланка, Тунис, Индонезия и Турция, почувствовали уже давно. Страны, которые, казалось бы, также должны были выступать за отмену любых ограничений на импорт их товаров, тоже прониклись идей сохранения квот. В 2004 году торговые ассоциации этих государств подписали так называемую Стамбульскую декларацию, в которой заявили о том, что их позиция в отношении системы квот изменилась. Они утверждали, что в начале 2002-м не предполагалось вступления Китая во Всемирную торговую организацию. Кроме того, текстильные страны обвинили китайские власти в том, что те намеренно занижают курс своей валюты и субсидируют национальную промышленность. Ассоциации, подписавшие Стамбульскую декларацию, прекрасно понимали, что окончательная отмена ограничений приведет к резкому спаду притока иностранных денег в их страны, а как следствие – к закрытию большинства предприятий и к потере в общей сложности 30 млн рабочих мест.
Главное – чтобы костюмчик сидел!
Если не брать в расчет вездесущий Китай, то занять почетную вторую строку в списке лидеров текстильной промышленности с легкостью может Индия. Сейчас она прочно держит третье – после Китая и США – место по производству хлопка и второе после Китая – по выпуску пряжи. Ее «тяжелая артиллерия» – компания Reliance – является крупнейшим в мире поставщиком полиэстра.
Эксперты МВФ полагают, что отмена квот позволит увеличить экспорт индийского текстиля не меньше, чем на 18%, то есть к 2010 году достигнет примерно $40 млрд, что составит 30% национального экспорта промышленной продукции, а также создать 5 млн рабочих мест дополнительно к уже имеющимся. Кроме того, за последние четыре года эта страна привлекла больше $14 млрд инвестиций, а в ближайшие два года она может привлечь еще минимум $7 млрд. Ведь многие индийские фабрики изготавливают одежду для известных западноевропейских торговых сетей, таких, как Hennes & Mauritz, Puma, Marks & Spencer.
В плюсе останется, видимо, и Пакистан, который также относится к странам с вертикально интегрированной цепочкой снабжения, то есть имеет возможность самостоятельно выращивать сырье для производства волокна, делать пряжу и ткани, шить готовые изделия, используя низкооплачиваемый труд местных рабочих.
А вот странам Южной Азии, а также Бангладеш, Непалу и Шри-Ланке, которые не могут похвастаться ничем, кроме дешевых рабочих рук, не позавидуешь. Например, согласно прогнозам Международного валютного фонда, в том же Бангладеш в ближайшее время экспорт может сократиться на 25%.
Понять, чем грозит развитым странам отсутствие квот, можно на примере, который произошел несколько лет назад в США. В 2001 году там были отменены квоты на китайские дорожные сумки. Всего за несколько месяцев розничная цена на них упала с $13,71 до $5,23. За это время Китай смог увеличить экспорт этих сумок в Америку почти в шесть раз. Однако засилье китайских сумок возмущало американские власти гораздо меньше, чем засилье на рынке США в 1995 году российских пальто. С июля 1994-го по июль 1995 года объемы поставок пальто приблизились к 0,5 млн штук, что составило 3% от всего американского рынка этой верхней одежды. Текстильные отношения между Россией и США обостряла еще и дешевизна обязательного предмета гардероба. Цена одного пальто составляла всего $70. США пригрозили введением квот. Россия же в ответ предложила американцам выбрать, какой из своих товаров они хотят видеть квотированным. Историю удалось замять. Правда, ненадолго. Уже через год пальто «MadeinRussia» заняли 9% американского рынка, и США, несмотря на угрозы России, все-таки квотировали российский экспорт.
Сфера производства товаров народного потребления, названная когда-то «легкой промышленностью», неоднократно доказывала свою способность выживать в любых экстремальных условиях. Ведь как показывали многочисленные как мировые, так и локальные экономические кризисы, именно эта отрасль производства оживает первой. Специалисты уверяют, будто это происходит потому, что в ней сосредоточены чуть ли не самые крупные оборотные средства и есть возможность наиболее оперативного накопления первоначального капитала. Яркий пример тому – Турция.
В этой стране период первоначально накопления капитала пришелся на челночный период формирования российского рынка. Потенциал этой отрасли практически сразу почувствовали и турецкие власти. Целенаправленная правительственная программа инвестиций позволила легкой промышленности стать современной, высокотехнологичной и мобильно перестраивающейся. Власти Турции сделали все возможное, чтобы облегчить существование отечественным производителям: создали свободные экономические зоны, ввели льготное налогообложение и кредитование. В результате стамбульские районы Аксарай и Лалели, где еще в начале 1990-х можно было найти разве что пару мануфактур, превратились не только в место паломничества «челноков» из стран бывшего Союза, но и в образцово-показательные промышленные районы, чьи текстильные предприятия работают на благо мировой сетевой торговли.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
