Лучший министр
Только что стало известно, что г-н Кудрин назван лучшим среди всех министров финансов развивающихся европейских стран (по версии британской газеты). Такой чести наш министр удостаивается второй раз подряд, то есть налицо рецидив. Ежедневная газета Emerging Markets учреждена МВФ и Всемирным банком, она отражает мнение статусных кругов глобального финансового сообщества. Отчего у них такая устойчивая любовь к г-ну Кудрину? Ведь российская финансовая политика не выглядит убедительно именно по формальным параметрам, принятым в этом сообществе: размер инфляции неприлично велик, развитие финансовых институтов оставляет желать лучшего, формы и методы валютного и денежного регулирования примитивны.
Дело в том, что Кудрин получает награду не за качество политики. Он чемпион по поддержанию лояльности по отношению к глобальной (читай, американской) финансовой системе. И никакие национальные интересы, никакие соображения экономического развития, никакие извивы конъюнктуры не способны поколебать эту его лояльность.
Стержень новой российской «рыночной» экономики, исторически сложившийся после развала Советского Союза, – это финансовая система, полностью зависимая от доллара. В результате до сих пор рубль не является российской национальной валютой, он лишь заменитель доллара во внутреннем обороте. Центральный банк РФ – это по своей сути филиал, «полевое учреждение» Федеральной резервной системы США. Объем денежной массы в России определяется притоком валюты, а не суверенной денежно-финансовой политикой. И до сих пор, несмотря на то, что РФ постепенно приобретает какие-то признаки суверенности, этот стержень экономической политики остается нетронутым.
Так вот, если задаться вопросом, на чем базируются наши отношения, например с Европой, позволяющие преодолевать политические трения, то ответ вполне очевиден. Что касается Америки, у нас нет никаких существенных взаимных интересов, которые были бы материальной основой для поддержания даже нынешних, чуть теплых отношений. Кроме компрадорской финансовой системы, держащей нас в заложниках у США не только в экономике, но и в политике.
Выступления г-на Кудрина, в которых он комментирует свою финансовую политику, воспринимаются как глумление над здравым смыслом, над национальной экономикой и населением России. При этом невольно складывается впечатление, что Кудрин не слишком озабочен идеологическим оправданием своей нынешней политики, иначе нетрудно было бы найти какие-то более адекватные публичные аргументы. На самом деле поворот к суверенной финансовой политике, по сути, побег заложника – мероприятие крайне рискованное и уязвимое, особенно в первой фазе – переходной. Во всяком случае, если такое решение принято, никакого резона его анонсировать у нас нет. Американцы в конечном итоге способны проявить снисхождение по поводу наших амбиций на постсоветском пространстве, в сфере энергоэкспорта или, к примеру, торговли оружием. Но такой поворот будет понят как политический вызов, определяющий наши коварные намерения. Если это так, то есть основания полагать, что Кудрин – это финансовый Штирлиц, «свой среди чужих, чужой среди своих».
Таково единственное рациональное объяснение действиям Кудрина. Есть, конечно, еще вероятность, что его используют «втемную». Но для этого он должен обладать почти нереальной степенью идиотизма (это уже не Штирлиц, а прямо «финансист Рыбкин»). Но если первое предположение верно, то наш министр финансов действительно лучший, только уже совсем не по версии английской Emerging Markets.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
