«Лука Молдавский»...
Победа коммунистов в Молдавии вызвала различные отклики в прессе – от восторженных («Россия получила нового союзника») до пессимистических («коммунисты теперь тоже себе на уме, и так просто сдавать свой суверенитет они не будут»). Однако прежде чем определить, что для России означает победа молдавских коммунистов, хорошо бы понять, каким образом Молдавия дошла до такой жизни. Почему страна, обладающая моноэтническим населением, которая горячо поддерживала свой суверенитет и даже стремилась к воссоединению с Румынией, проголосовала за прорусскую партию. Случай этот на постсоветском пространстве по-своему уникальный – ни латыши, ни литовцы, ни эстонцы, находящиеся по отношению к России в похожем положении, прорусские партии в свой парламент не выбирали. Напротив, в этих странах спустя десять лет после развала Союза по-прежнему находятся у власти силы, весьма прохладно относящиеся к России. А вот Молдавия выбрала.
Бедность решает все
Простой взгляд на статистику ВВП, предоставленную Всемирным банком, уже дает предварительный ответ на наш вопрос. ВВП на душу населения в течение последних десяти лет находился на уровне около $900 в год, что более чем в два раза отстает от соответствующего показателя стран Балтии. После распада СССР Молдавия, горячо выступавшая за независимость, оказалась в значительно менее завидном положении, чем ее партнеры по борьбе за свободу из Прибалтики. Прибалтика сразу же стала использовать себя как транзитный коридор между Россией и Европой, что гарантировало определенный уровень плавучести экономикам балтийских стран. Что касается Молдавии, то возможности стать транзитным коридором для нее были ограничены. Никаких серьезных транспортных путей через нее не пролегает. Как известно, еще Ильф и Петров подметили «непроходимость» молдавско-румынской границы (вспомните, что произошло с несчастным Остапом Бендером в финале «Золотого теленка»). Так что «транзитного поплавка» у Молдавии не было.
А тут еще разразилась война с Приднестровьем. Пожалуй, именно этот фактор стал главным препятствием на пути привлечения хотя бы небольших иностранных инвестиций, которые могли бы слегка приподнять душевой ВВП хотя бы до уровня соседней Украины. Практически весь индустриальный комплекс Молдавии остался на левом берегу Днестра, в независимой ПМР. На правом же берегу остались только обширные сельхозугодия и промышленность по переработке сельхозпродукции. Война между двумя берегами Днестра и последовавшее за ней время, когда никто не мог быть уверен, что эта война не разразится вновь, естественно, отбили охоту у всех, даже рисковых инвесторов, строить какие-либо предприятия в Молдавии.
В результате трехмиллионная страна оказалась предоставлена сама себе. Все более-менее трудоспособное население страны вынуждено было искать работу за рубежом (в той же России), соглашаясь на самую низкооплачиваемую и черную работу. Десять лет такой терапии по вполне понятным причинам отбили у молдаван чувство национального самосознания, которое им было присуще в период борьбы за независимость.
Объединение с Румынией, которое на определенном этапе, казалось, решит множество экономических проблем Молдавии, пробуксовывало, да и вряд ли реально могло Молдавии дать много. Плачевное положение румынской экономики также хорошо всем известно. Рассматривать Румынию как инвестиционного донора для Молдавии было бы неправильно, ибо сама Румыния не сберегает достаточно средств, чтобы обеспечить свои собственные инвестиции, необходимые хотя бы для простого воспроизводства национального продукта.
В этих условиях активная идеологическая работа коммунистической партии Молдавии заполнила идеологический вакуум, возникший за последние десять лет«антинародных реформ», как любят говорить коммунисты. Когда бедному и растерянному человеку показывали телевизионные ролики, где «изобилие» 70-х годов сравнивалось с роющимися на помойке бомжами нового времени, выбор населения предугадать было несложно. «Теплые и домашние» семидесятые так сильно контрастировали с «демократическим развалом», что голосовать за прежнюю политику ни один здравомыслящий человек, конечно бы, не стал.
В результате коммунисты получили 71 мандат в парламенте из 101 возможных. Первый секретарь молдавской компартии Владимир Воронин пообещал множество мер, которые должны «улучшить жизнь людей». Во-первых, он пообещал перестроить внешнюю политику Молдавии с прорумынской на пророссийскую. Для этого предполагается придать русскому языку статус второго государственного. Кроме того, компартия хочет присоединить Молдавию к союзу России и Белоруссии. Такой внешнеполитический ход может привести к тому, что Россия если не простит часть миллиардного долга Молдавии за поставки газа, то хотя бы пойдет на уступки в плане рассрочки платежей. И действительно, Россия, которая не хотела прощать долг прорумынски настроенному правительству, теперь вполне может смягчить свою позицию по отношению к братскому народу Молдавии.
Остальные меры, которые предлагают коммунисты, весьма тривиальны – не допустить приватизации стратегических отраслей, усилить социальную поддержку через перераспределение национального дохода и т.д.
Попытаемся предварительно оценить те мероприятия, которые вероятнее всего будет проводить новая молдавская власть и их последствия для национальной экономики, отношений с Россией и возможностей для русского бизнеса в Молдавии.
Ах, как хочется вернуться...
Впрочем, говоря, что молдавский случай на постсоветском пространстве уникален, мы немного преувеличиваем. Первыми, кто попытался сделать шаг назад к славному советскому прошлому, оказались белорусы. Они еще в 1994 году выбрали президентом Лукашенко, который так буквально и понял свою задачу.
Справедливо рассудив, что для восстановления экономики «теплых и домашних» 70-х необходимо восстановить прежние производственные связи в рамках бывшего СССР, он решительно занялся налаживанием соответствующих деловых контактов с российскими регионами. Для успеха данного мероприятия им сначала была национализирована банковская система страны, затем остановлена приватизация промышленных предприятий, усилено подчинение предприятий правительству, ограничена свобода внешней торговли и введен множественный валютный курс. После этого предприятиям начали как в былые времена спускать производственные задания по выпуску той или иной продукции, которые предприятия добросовестно выполняли.
Но тут система дала сбой. Продукцию белорусских предприятий почти никто не соглашался покупать за деньги, в лучшем случае удавалось реализовать ее по бартеру. Замкнутая экономическая система бывшего СССР уже не существовала, поэтому белорусским телевизорам «Горизонт» пришлось конкурировать с Samsung, LG, Philips и Sony. Понятно, что обеспеченные граждане купят Sony, а те, у кого денег не так много, выберут LG – все равно надежнее, чем потом мучиться в поисках сервис-центров для «Горизонта».
Вообще вся эта затея с восстановлением производственных связей, которую озвучивал Лукашенко, а теперь и новое молдавское руководство, могла бы оказаться безвредной, если бы сохранилась в неприкосновенности замкнутая экономическая система СССР. Но так как ресурсоотдача в советской экономике ограничена, ВВП на душу населения определяется объемом задействованных природных ресурсов. Однако прежних ресурсов как раз уже и нет. Учитывая истощенные в период «теплых» 70-х природные ресурсы России, эта система в идеале могла бы обеспечивать нам сейчас ВВП на уровне начала 60-х годов как максимум.
Но такие выкладки очевидно были неведомы ни «православному атеисту» Лукашенко, ни новому молдавскому руководству. Продукция белорусских предприятий после попытки восстановить производственные связи в рамках прежнего Союза продавалась либо по заниженным бартерным ценам, либо оставалась на складах. Таким образом, официальная статистика показывала рост натуральных показателей производства, а реальный национальный доход снижался, так как страна фактически тратила свои трудовые и производственные ресурсы впустую. Падение уровня жизни вскоре заставило Лукашенко искать внутренних врагов, коих он и нашел в лице мелкого частного бизнеса. В результате ряда активных мероприятий против этой части непокорного общества мелкий бизнес в Белоруссии почти заглох, а национальный доход упал еще больше. Таким образом, вся эта затея с восстановлением «единого экономического пространства» кроме вреда ничего не принесла.
По идее опыт белорусского президента мог бы стать предостережением для молдавских властей. Но пока, судя по заявлениям руководства компартии Молдавии, страна предполагает в общих чертах повторить белорусский путь. Дело в том, что национализация банковской системы, введение льготного валютного курса «для своих», импортные лицензии и т.д. в конечном итоге золотым дождем проливаются на людей, находящихся у власти. При этом пророссийская риторика и антизападная позиция позволяют добиться многочисленных экономических уступок от России, особенно учитывая то обстоятельство, что Россия опять входит в полосу, где внешняя политика определяется не экономическими приоритетами, а стремлением воссоздать хоть какое-то подобие империи. В этих условиях и за газ можно не платить, и за свет, да еще прослыть «собирателем славянских земель» (правда, в случае с Молдавией тезис, видимо, придется изменить, ибо молдаване никак за славян не сойдут).
Что же в этих условиях достанется России? По всей видимости то же, что ей досталось от всех государств-сателлитов, которые торговали антизападной позицией в обмен на льготные поставки российских энергоносителей. В свое время этот союз назывался СЭВ, потом пространство ужалось до размеров бывшего СССР, после чего вообще растворилось. Но вот сейчас Россия, похоже, опять попадает под соблазн пригреть на своей груди политических союзников в обмен на внешнеполитическую верность. Только в этот раз история рискует закончиться гораздо быстрее. Самотлорское месторождение исчерпано, мировые цены на нефть нестабильны, так что долго кормить «союзников» мы не сможем. Поэтому перспективы у власти пророссийски настроенных коммунистов в Молдавии не слишком широки.
Но вот в ближайшее время от коммунистов, видимо, можно будет ожидать решений «по улучшению жизни людей». Во-первых, нельзя исключить национализацию банковской системы и последующую эмиссионную накачку экономики, особенно сельскохозяйственного сектора (так как промышленность осталась на левом берегу Днестра, а удастся ли объединиться двум пророссийским режимам, еще неизвестно, то сельское хозяйство объективно становится стратегической экспортной отраслью). Так что количество и ассортимент молдавских вин на московских прилавках имеет все шансы возрасти. Правда, антиинфляционная политика в Молдавии тогда захлебнется, ни о каких 10% годовых инфляции, на которые настроился Центробанк Молдавии, говорить уже не придется. Высокая инфляция по понятным причинам усилит склонность граждан и предприятий покупать иностранную валюту, и тут в самый раз будет ввести жесткий валютный контроль за экспортной выручкой и льготный валютный курс по импорту «для своих». А там уж и до ограничений внешней торговли недалеко, вплоть до того, что таможенники будут требовать справку у человека, вывозящего из республики груши, о том, что они выращены на его собственном огороде, а не перекуплены у посредника и не вывозятся с целью обогащения.
Смешно? Но так же было смешно поначалу, когда такой режим был введен в Белоруссии, а теперь там совсем не до смеха.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
