Top.Mail.Ru
архив

Люди голубого долга

Кадровые метания главы «Газпрома» Алексея Миллера теперь сказались и на Газпромбанке. Список сначала приглашенных, а затем отставленных Миллером управленцев вслед за Виталием Савельевым (теперь уже бывшим «финансовым» заместителем председателя концерна) и Олегом Сиенко (экс-гендиректором «Газэкспорта») пополнил Юрий Львов, на днях фактически уволенный с поста председателя правления Газпромбанка.

 

Правда, в самом «Газпроме» утверждают, что Львов всего лишь переведен «на основную работу в состав совета директоров банка». И теперь «в соответствии с решением ОАО «Газпром» о реализации пакета акций Газпромбанка сосредоточится на стратегической задаче по его акционированию».

Однако не совсем понятно, что мешало такому высококлассному профессионалу, каким, бесспорно, является Львов, сочетать тактическое руководство с предпродажной подготовкой банка. Собственно говоря, когда Львов чуть больше года назад пришел в Газпромбанк, никто этот банк продавать не собирался. Скорее наоборот. Появление в «газпромовском» опорном банке авторитетного питерского банкира, лично знакомого не только с первым вице-премьером Алексеем Кудриным, но и, возможно, с самим президентом, недвусмысленно свидетельствовало о стремлении путинской команды взять под свой контроль финансовые потоки крупнейшей российской компании. Тем более что почти одновременно со Львовым пост главного финансиста «Газпрома» занял ранее руководивший «МЕНАТЕПом СПб» и банком «Россия» Виталий Савельев, с которым питерский комитет по внешним связям (где трудились и Путин и Миллер) связывало довольно многое.

Едва ли не первым значимым результатом деятельности тандема Львов –Савельев стал выход «Газпрома» из состава акционеров «МЕНАТЕПа СПб», присутствие которого в числе «газпромовских» банков существенно осложняло концентрацию финансовых потоков компании в Газпромбанке. Дело в том, что предыдущее руководство «Газпрома» не отличалось особой последовательностью в своих банковских симпатиях. Наличие Газпромбанка отнюдь не мешало Рему Вяхиреву в разное время держать наиболее выгодные депозиты и паспорта сделок в «Империале», Национальном резервном банке (НРБ) и Внешторгбанке, а также покупать акции Инкомбанка и Промстройбанка. Причем руководствовался Вяхирев при этом не столько финансовыми возможностями и надежностью того или иного кредитного учреждения (например, покупку акций «Инкома» или ПСБ России иначе как санацией не назовешь), сколько личными предпочтениями. Не случайно в сфере интересов «Газпрома» оказывались даже такие сравнительно небольшие банки, как «Олимпийский», Газэнергопромбанк, «Совфинтрейд» или Интрастбанк.

 

Ветер дует с Невы

Газпромбанк пережил дефолт сравнительно легко. Тем не менее с конца 1998 года «Газпром» заметно активизировал сотрудничество с «МЕНАТЕПом СПб». Видимо, сказались лоббистские возможности тогдашнего заместителя председателя правления «Газпрома» Петра Родионова, который опекал питерскую «дочку» МЕНАТЕПа чуть ли не с момента основания этого банка. Или же на газовиков произвела неизгладимое впечатление техничная и сравнительно бесшумная передача «МЕНАТЕПу СПб» филиальной сети упавшего материнского банка.

Во всяком случае, теперь Газпромбанку приходилось делить «газпромовскую» финансовую поляну с «МЕНАТЕПом СПб». Да и пришедший на пост «финансового» зампреда Сергей Дубинин (учитывая его давнюю дружбу с руководством НРБ) вряд ли способствовал установлению внутрикорпоративной монополии Газпромбанка.

Поэтому смена Вяхирева на Миллера и последовавшие вслед за этим перестановки на ключевых постах в «Газпроме» изначально должны были упростить ситуацию. По крайней мере участие бывшего «менатеповца» Савельева в организации «газпромовского» выхода из «МЕНАТЕПа СПб» демонстрировало признаки командной игры.

Не менее изящно была проведена сделка по выкупу у «Газпрома» принадлежавшего концерну контрольного пакета акций НРБ. Нельзя не согласиться с главой НРБ Александром Лебедевым, утверждающим, что прибыль, полученная «Газпромом» при продаже акций, – редкий случай в российской банковской практике.

Тем не менее трудно поверить, что в своей инвестиционной политике компания такого уровня делала хоть какую-то ставку на распродажу российских банковских активов (сколь бы прибыльными ни являлись отдельные сделки). О финансовых возможностях «газпромовских» банков можно судить хотя бы по тому, что крупнейшими кредиторами концерна являются Сбербанк и Внешторгбанк. Да и то ВТБ, в декабре 2001-го выдавший «Газпрому» около $670 млн лишь после того, как ЦБ разместил депозит на $800 млн, аж на 20 процентных пунктов превысил норматив риска на одного заемщика. А у Сбербанка на 1 октября 2001 года соответствующий норматив на «Газпром», который задолжал ему 35 млрд руб., составлял 58,1% (при допустимых 25%).

Недаром новый председатель ЦБ Сергей Игнатьев уже в мае 2002-го заявил, что «не хотел бы продолжать практику» выдачи разрешений Сбербанку и Внешторгбанку на нарушение ими норматива риска на одного заемщика. Чтобы выполнить это пожелание главы ЦБ, «Газпром» должен до конца года вернуть только Внешторгбанку около $200 млн. А ведь есть еще и Сбербанк…

 

Призрак бродит по Европе

Между тем маневров, для того чтобы перекредитоваться, у концерна не так уж и много. 200 млн евро, привлеченные Газпромбанком благодаря выпуску еврооблигаций (это, кстати, было первое международное заимствование, осуществленное российской компанией после кризиса 1998 года), уже освоены. В ноябре 2001-го сам «Газпром» отложил выпуск собственных еврооблигаций на $750 млн. Тогда рынок еще не оправился от шока после событий 11 сентября. Нужную сумму концерн попытался добыть с помощью еврооблигационного займа Газпромбанка, а также ВТБ и «Сбера», что, как оказалось, только осложнило ситуацию. Алексей Миллер нашел виноватых, и в конце мая 2002-го Виталия Савельева поменяли на Бориса Юрлова, ранее работавшего в Управлении делами президента (УДП) и считавшегося одним из кандидатов на пост главы Сбербанка.

Появление Юрлова внесло существенные изменения во взаимоотношения с банками-партнерами. Уже в июне 2002 года концерн получил $100-миллионный кредит от Международного промышленного банка, который является давним партнером УДП. А в начале сентября во время встречи Миллера с председателем правления Межпромбанка Сергеем Веремеенко и основателем «Межпрома» – влиятельным сенатором Сергеем Пугачевым (присутствие которого лишний раз подчеркивало важность момента) стороны подписали договор о масштабном кредитовании «Газпрома» до 2005 года. Причем только до конца текущего года Межпромбанк обязался открыть «Газпрому» кредитную линию на 10 млрд руб., невзирая на угрозу превысить норматив кредитного риска на одного заемщика.

 

Аппетит приходит во время еды

Очевидно, Межпромбанк рассчитывал получить счета концерна. Однако подобные планы вынашивал и Альфа-банк, один из крупнейших кредиторов почти обанкротившегося «Сибура». Главу ВТБ Андрея Костина также не слишком устраивало то обстоятельство, что «пассивная база формируется не за счет заемщиков».

Удовлетворить аппетиты столь мощных и влиятельных кредиторов Миллер мог, лишь пожертвовав интересами Газпромбанка. Судя по всему, Юрий Львов почувствовал, куда дует ветер и попытался, несмотря на неблагоприятную конъюнктуру, помочь своему акционеру, – а заодно и продемонстрировать высокие финансовые возможности банка. 20 сентября Газпромбанк вновь выпустил еврооблигации. Правда, «в связи с высокой волатильностью и неопределенностью на мировых финансовых рынках для сохранения процентной ставки в приемлемых границах» срок размещения выпуска пришлось сократить с пяти лет до трех. А объем – с 200 млн евро до 100 млн.

А в начале октября появились сообщения о стремлении «Газпрома» «реализовать около 49% акций Газпромбанка». Видимо, в концерне сочли, что именно таким образом можно извлечь максимальную выгоду из своего опорного банка.

На основании ряда косвенных признаков (в числе которых, кстати, и отставка Львова) можно сделать вывод, что Газпромбанк фактически уже продан. По крайней мере есть потенциальный покупатель – Межпромбанк.

Правда, по размеру капитала «Межпром» как минимум вдвое уступает Газпромбанку с его $867 млн. Но 300 млн евро облигационных обязательств Газпромбанка (не говоря уже о $400-миллионной задолженности самого концерна перед Межпромбанком) позволяют Сергею Пугачеву получить один из крупнейших финансовых институтов страны по остаточной стоимости.

Еще по теме