Мина замедленного действия
На минувшей неделе российские правоохранительные органы начали расследование по подозрению в недействительности ряда форвардных сделок между отечественными и зарубежными банками. Следственный комитет МВД возбудил уголовное дело. Сомнению подвергается несколько договоров, на выполнении которых настаивают иностранные банки, намеревающиеся вытребовать у российских коллег несколько сот миллионов долларов. Похоже, государство наконец избавляется от предвзятого или безразличного отношения к столь деликатной проблеме, которая висит над российской банковской системой вот уже два с половиной года.
Истоки проблемы форвардных сделок следует искать на рубеже 1996 - 97 годов. Тогда западные банки начали предлагать российским заключать валютные сделки на сроки, которые известны как форвардные (то есть заключаемые вперед). Такие сделки бывают нескольких видов - опционные, индексные и "своп" (обмен). При опционной сделке одной из сторон за уплату премии предоставляется право, а у другой возникает обязательство купить или продать валюту по определенному курсу через определенное время. Индексные сделки и "свопы" - это сделки по обмену одной валюты на другую (в российском случае рублей на доллары), в которой вторая сторона, как правило, производит расчеты. Комиссии российских банков при этом, как выясняется, были относительно невелики - $30 - 40 тыс. при приобретении долговых требований на $80 - 100 млн.
С какой целью предлагались и заключались эти сделки? Российским банкам они приносили скромный, но стабильный доход в период благоприятной конъюнктуры 1997 - 1998 годов, и здесь интерес ясен. А в чем же выгода зарубежных банкиров? Формально считается (во всяком случае, западные банки настаивают именно на этой версии), что с помощью валютных сделок на срок иностранцы страховались от возможного обесценения рубля или дефолта со стороны государства, то есть неплатежа по внутреннему рублевому долгу или по ГКО. Однако, судя по всему, в действительности так обстояло далеко не всегда. Дело в том, что миллиарды долларов, пришедшие в российские ГКО с Запада, в большинстве случаев принадлежали не иностранцам, а россиянам, которые в свое время переправили эти деньги за границу, причем, как правило, в обход валютного законодательства. За рубежом выведенные из страны капиталы приносили им не более 5% годовых, тогда как доходность ГКО в эпоху расцвета рынка этих облигаций возросла до 100% годовых в долларах. Россияне, имеющие счета в заграничных банках, стали выискивать возможности завезти свои деньги на рынок ГКО, сохраняя инкогнито, под вывесками зарубежных компаний. С этой целью они начали обращаться за услугами в зарубежные банки, которые аккумулировали у себя максимальное количество российских денег. В российских финансовых кругах они хорошо известны. По некоторым оценкам, такие банки смогли сконцентрировать под своим управлением до $8 - 10 млрд вывезенных российских капиталов.
Для оказания россиянам услуг по инвестированию в ГКО была разработана следующая схема: российскому клиенту предлагался кредит для покупки ГКО при условии, что тот заложит банку-кредитору имеющиеся у него на счете доллары. Если это условие принималось, то предложивший свои услуги банк в соответствии с "инструкциями" клиента приобретал для него пакет облигаций на сумму выданного кредита, а сам, имея равноценный залог в долларах, полностью страховался от обесценения рубля или от неплатежа российского правительства. Впрочем, иностранцы не довольствовались лишь 100-процентной "страховкой", а под предлогом страхования рисков активно прибегали к технологиям форвардных сделок, которые в случае обесценения рубля могли принести им колоссальные прибыли.
Все указывает на то, что эти прибыли тщательно планировались. Посудите сами, к маю 1998 года портфели ценных бумаг некоторых зарубежных банков, оперировавших на российском рынке, на 50% состояли из ГКО, которые были распроданы ими за несколько недель до августовского кризиса. Очевидно, предвидя дефолт, ряд западных контрагентов сознательно настаивал на заключении форвардных сделок с российскими банками. Делалось это, как правило, с помощью "агитаторов" в лице иностранных консультантов, убеждавших россиян в беспроигрышности и выгодности таких сделок. В результате после августовского кризиса российские банки получили задолженность перед западными по "форвардам" в объеме от $6 млрд до $8 млрд.
Эта сумма вполне сопоставима с общими потерями на рынке ГКО. А если учесть, что понесенные убытки на самом деле не касались денег, принадлежащих западным банкам, а затронули лишь россиян, пользовавшихся их услугами, то проблема приобретает совершенно иной контекст: следует говорить не о задолженности российских банков перед иностранными, а о задолженности российских банков перед российскими же гражданами, инвестировавшими в отечественные гособлигации через иностранные (в том числе и офф-шорные) схемы. Заметим, что в мировой практике по "форвардам" почти никогда не рассчитываются по рыночному курсу в случае обвала валюты. Поэтому-то многие западные банки до поры до времени удовлетворились взаимоприемлемыми для сторон условиями решения проблемы, произведя расчеты по щадящему курсу рубля.
Впрочем, здесь надо сделать уточнение. После того, как российская сторона ввела мораторий на платежи по долговым обязательствам, Центральный банк России рекомендовал рассчитываться по "форвардам" по определенному им курсу - 7, 15 рублей за 1 доллар. Между тем рыночный курс к тому времени уже превысил 15 рублей за доллар, а затем вышел далеко за отметку 20 руб./долл. Примерно на этом пороге истекал срок большинства форвардных сделок. Несмотря на это, государственные банки - Внешторгбанк и Сбербанк - фактически по решению своего главного акционера рассчитались по рекомендованному курсу - 7,15 руб./долл. Однако это отнюдь не означает, что западные банки безоговорочно согласны с таким курсом. Приняв уже сделанные платежи и оценив реверанс со стороны Виктора Геращенко, иностранцы отложили проблему на срок - до фиксирования ее статуса в судах. Все, чего теперь осталось ждать иностранным банкам, так это прецедента расчетов по форвардам через суд по рыночному курсу. Как только такой прецедент будет создан, зарубежные банки почти наверняка вновь попытаются взыскать недополученные миллиарды долларов, в том числе и с государственных российских банков. Только на сей раз сделать это им будет намного проще - ведь в качестве аргумента будет выдвигаться судебный прецедент. А это один из основополагающих правовых институтов англосаксонского права (в рамках которого как раз и заключено большинство форвардных контрактов).
То обстоятельство, что четырехкратный обвал курса рубля является беспрецедентным в истории финансовых рынков за последние десятилетия и что форвардные сделки в новых обстоятельствах могут быть признаны "несправедливыми" в судебном порядке, нимало не смущает западных банкиров - они упорно продолжают оспаривать всю сумму контрактов, достигающую в отдельных случаях более $100 млн. Хотя в мировой практике в ситуациях резкой девальвации форвардные расчеты, как правило, не проводятся по рыночному курсу. И здесь мировая судебная практика, к счастью, на стороне российских банков. В результате, как правило, стороны приходят к мировому соглашению на взаимоприемлемых условиях.
Проблема форвардных сделок во взаимоотношениях с западными банками,которая до недавнего времени обременяла такие банки, как "Российский кредит", продолжает довлеть над Автобанком, Национальным резервным банком, Инкомбанком. Вероятно, та же проблема есть у "СБС-Агро" и ряда других банков, которые предпочитают умалчивать о ней. И, думается, напрасно, потому что, как стало известно из источника в правоохранительных органах РФ, в ряде случаев в распоряжении истцов нет даже должным образом оформленных документов, которые могли бы подтвердить факт заключения сделок (согласно российским правовым нормам, валютные сделки должны быть обязательно оформлены письменно).
Дело в том, что большинство форвардных сделок заключалось устно, по телефону, с последующей фиксацией в бухгалтерских документах контрагентов. Разумеется, невозможно проконтролировать, насколько адекватно отражена заключенная сделка в гроссбухах партнера по сделке, тем более в ситуации неопределенности, которая сложилась в большинстве российских банков сразу после дефолта и резкой девальвации национальной валюты. Неудивительно в этой связи и то, что большинство таких сделок вызывают подозрение у следственных органов. Так, по имеющейся информации, прокуратура обстоятельно проверяет версию о том, что некоторые форвардные договоры, на выполнении которых настаивают западные банки, вообще не существовали.
Повторим, что если деньги со счетов российских банков будут все-таки списаны в пользу истцов, то более покладистые иностранные банки, которые ранее пошли на мировую, но внимательно и заинтересованно следят за развитием событий, могут резко изменить свою позицию и на основе созданного прецедента начать действовать в том же ключе. Тогда придется платить сполна всем российским банкам, заключавшим форвардные сделки, включая ВТБ и Сбербанк. Между тем новые судебные претензии к крупнейшим российским банкам на значительные суммы уже сами по себе могут стать существенным дестабилизирующим фактором для отечественной банковской системы, и без того не блещущей финансовым здоровьем.