"Министерство шельфа"...
В середине января был окончательно поделен российский шельф - самая перспективная нефтегазоносная провинция, которая уже через десять лет должна стать ключевой на мировом рынке энергоресурсов. Частным игрокам, и прежде всего ЛУКОЙЛу, не удалось убедить правительство Дмитрия Медведева изменить правила игры, согласно которым лицензиями на месторождения могут владеть только "Роснефть" и "Газпром".
Правительственное совещание, на котором Минприроды предлагало хотя бы частично либерализовать правила доступа к российскому шельфу, прошло в середине января в Новом Уренгое. По его итогам созданную министерством госпрограмму в очередной раз отправили на доработку, хотя профильный вице-премьер Аркадий Дворкович и сказал журналистам, что основные ее параметры принципиально одобрены. На совещании рассматривались обращения "Роснефти" и "Газпрома" о передаче им лицензий на 12 и 17 участков соответственно, где сосредоточено около 80% ресурсов шельфа. Президент "Роснефти" Игорь Сечин не скрывал эмоций и подмигивал знакомым журналистам. Его радость можно понять: после передачи лицензий для частных компаний на шельфе проектов не останется. Сечин вместе с предправления "Газпрома" Алексеем Миллером боролся за них полгода, хотя правительство, как могло, оттягивало решение вопроса.
Не частный случай
Правила работы на шельфе были изменены еще семь лет назад. В 2006 г. Минприроды передало в правительство поправки, согласно которым владеть лицензиями на офшорные проекты имеют право только компании, контролируемые государством и имеющие соответствующий пятилетний опыт. Получилось, только "Роснефть" и "Газпром". Над этими поправками вместе трудилсь юристы монополии и нефтекомпании, вспоминает один из них, потом материалы были переданы в Минприроды, а оттуда уже вышли "с небольшими косметическими изменениями". Идея о новых правилах игры исходила от занимавшего на тот момент должность замглавы администрации президента и председателя совета директоров "Роснефти" Игоря Сечина, и она сразу же нашла поддержку и у Алексея Миллера. Шельфовых проектов у госкомпаний тогда было немного: "Сахалин-1" у "Роснефти", "Газпром" же готовился получить долю в "Сахалине-2", к иностранным акционерам которого были предъявлены серьезные претензии со стороны российских властей. Частные компании более активно интересовались шельфом: у ЛУКОЙЛа на тот момент уже имелось три лицензии на Каспии, а у группы "Синтез" Леонида Лебедева - несколько лицензий в Арктике. Изыскания "Сибнефти" Романа Абрамовича на чукотском шельфе успеха не принесли. ЛУКОЙЛ еще тогда пытался противостоять новым правилам, но они нашли поддержку на самом высоком уровне, и шансов на победу не было, вспоминает топ-менеджер нефтекомпании. "В начале двухтысячных нефтекомпании больше всего интересовались проектами на суше, они неохотно занимались шельфом. Казалось, запасов и так хватит. Но картина довольно быстро поменялась: стоимость нефти и спрос начали расти", - отмечает аналитик Sberbank Investment Research Валерий Нестеров.
История наделала много шума, но в целом укладывалась в новую госполитику нефтегазовой отрасли, которая, например, привела и к тому, что в начале 2007 г. иностранные акционеры уступили контроль над "Сахалином-2" "Газпрому". Правда, Минприроды вскоре стало все чаще критиковать "Роснефть" и "Газпром" за нерасторопность: тогдашний глава министерства Юрий Трутнев говорил о том, что госкомпании, получившие без конкурса несколько лицензий, проектами не занимаются и что с подобными темпами добыча начнется только через 150 лет, в то время, как запасы месторождений на суше неуклонно сокращаются. "Роснефть" он называл "министерством шельфа". Госкомпании, в свой черед, вяло отнекивались: проекты эти дорогие, задач много, а технологий мало. ЛУКОЙЛ, в свою очередь, уже начал добычу на Каспии, и топ-менеджмент компании не раз подчеркивал, насколько важным он считает разработку шельфа и как готов вкладывать в нее миллиарды. Тем более что за последние пару лет ЛУКОЙЛ вошел в целый ряд офшорных проектов в Африке и на Черном море. В целом же разработку российского шельфа оценивали в $500 млрд.
Сдержки и противовесы
Многие обращали внимание на лоббистскую риторику Юрия Трутнева, а весной прошлого года его вдруг поддержал Владимир Путин, занимавший тогда пост премьера. На встрече со своими сторонниками (а дело было за пару недель до президентских выборов) он вдруг заявил, что действующие правила "сдерживают развитие добычи". У Минприроды на тот момент предложения были готовы: разработанная министерством госпрограмма предполагала возможность получения лицензий на разработку российского шельфа частными российскими компаниями.
Впрочем, и госкомпании к возможной перемене настроений оказались готовы. Еще в январе 2011 г. "Роснефть" попыталась заключить соглашение о стратегическом альянсе с BP, спровоцировавшее конфликт акционеров ТНК-BP. Один из пунктов документа включал положение о совместной работе на шельфе. В "Роснефти" хотели получить технологии работы в Арктике, которых у нее не имелось, и финансирование: только бурение одной скважины в подобных условиях стоит порядка $200 млн. Разработка одного месторождения обойдется как минимум в $15 млрд, но верхняя планка может вырасти на сколько угодно, признается источник в госкомпании. Альянса с BP на тот момент у "Роснефти" не получилось, зато российским шельфом соблазнилась ExxonMobil, осенью 2011 г. договорившаяся с госкомпанией о совместной разработке трех участков в Карском море. В проекте она получила только чуть больше 33%, согласившись взять на себя затраты на первую стадию геологоразведки. "Мы понимаем, что это стоит колоссальных денег, но новых регионов добычи в мире почти не осталось, а перспективы российского шельфа просто колоссальные, поэтому есть смысл работать даже на таких условиях", - признается один из топ-менеджеров американской компании. Без зарубежных партнеров госкомпаниям практически нереально освоить шельф, отмечает аналитик ИФД "КапиталЪ" Виталий Крюков. Многие из иностранцев готовы потратиться на "входной билет": довольно быстро к "Роснефти" потянулись и другие мировые мейджоры, и типовые соглашения с ними штамповались с убедительной скоростью. Ее партнерами в Арктике и на Черном море стали норвежская Statoil и итальянская Eni, переговоры до сих пор продолжаются с целым рядом компаний. "Роснефть" в итоге договорилась с "Синтезом" о выкупе всех лицензий на офшорные проекты компании, и нельзя сказать, что это было сделано без давления, говорит источник, знакомый с ходом переговоров. ЛУКОЙЛ и другие частные игроки - ТНК-BP и "Башнефть" - в тот момент с завидной частотой стали высказываться о необходимости пустить на шельф российские частные компании. В итоге подобное предложение от "Роснефти" все они получили. Но его частные игроки назвали формальностью. "Это ExxonMobil может позволить себе вкладывать такие средства, и без понятных перспектив, владея чуть больше 30%. Но это экономически нецелесообразно для российской компании, мы даже не будем иметь права продавать собственную долю нефти - оно закрепляется за "Роснефтью". Как тут работать?" - удивляется топ-менеджер ЛУКОЙЛа. Зато, например, со Statoil, которая, видимо, знает, как работать, соглашения подписывались в мае 2012 г. с подчеркнутым статусом, и это было одним из последних публичных мероприятий Путина-премьера и Сечина-вице-премьера.
У "Газпрома", впрочем, дела обстояли хуже. Вместе с Total и Statoil он занимался разработкой огромного Штокмановского месторождения. На нем планировалась добыча газа и дальнейшая переработка его в СПГ. Но в прошлом году проект заморозили: из него вышла Statoil. Источники, близкие к проекту, объясняют это сомнениями европейских партнеров монополии в экономических перспективах Штокмана. "Тем не менее "Газпром" верит в Штокман и верит в другие свои проекты на шельфе", - подчеркивает топ-менеджер газового концерна. Хотя Валерий Нестеров считает, что будущее Штокмана под вопросом: слишком дорогой проект в ситуации непредсказуемого спроса на российский газ в Европе и Азии. Единственным относительно успешным шельфовым проектом "Газпрома" можно считать Приразломное месторождение. Но и его монополия предпочла передать своей дочерней структуре, чтобы не загружать инвестпрограмму, сделав "Газпром нефть" управляющей компанией. Перед знаковым правительственным совещанием Дмитрий Медведев посетил крупнейшее на данный момент газпромовское месторождение Заполярное, расположенное, правда, на суше. Там он успел открыть и общежитие для рабочих, и даже сыграл с Алексеем Миллером в настольный теннис. Но проиграл.
Программные предложения
Таким образом, к середине 2012 г. у обеих сторон в споре за российский шельф были доводы "за" и "против". В правительстве Дмитрия Медведева Минприроды возглавил Сергей Донской. До этого он долгое время работал в ведомстве, а до назначения министром успел побыть руководителем "Росгеологии". Эта структура была создана в 2011 г., сам Донской ее и придумал, говорит его знакомый. "Росгеология" объединила госактивы, занимающиеся разведкой: несмотря на то, что все говорят об огромном потенциале российского шельфа, он крайне плохо изучен. Лицензии фактически "нарезались" еще в советские годы, когда особого интереса к ним не имелось: запасы Западной Сибири казались неисчерпаемыми. Правда, руководство "Росгеологии" четкой программы своих действий так и не представило: откуда структура собиралась получить миллиарды на разведку, было неясно, а откуда возьмет современные технологии на базе советских активов - тем более.
Как бы то ни было, и новое руководство ведомства видело своей задачей изменение законодательства о шельфе. Вот только о конкретной либерализации речь уже не шла: от предложений о допуске частных компаний отказались. Почему? Источник в правительстве объясняет: они в корне не устраивали Игоря Сечина, к тому моменту ставшего президентом "Роснефти". "Это называется собакой на сене - шельф должен принадлежать только государству, хотя ему может быть и не до этого", - объясняет он. Новый профильный вице-премьер Аркадий Дворкович также намекал на желание пересмотреть действующий порядок выдачи лицензий. Источники в его аппарате говорили: Дворкович считает, что частные российские игроки должны иметь право владеть офшорными проектами. "Это подстегивает конкуренцию, развивает технологии, правительство не должно препятствовать желанию частных российских компаний вкладывать миллиарды в экономику, у "Газпрома" и "Роснефти" ресурсов на все просто не хватит", - говорит он. Сечин продолжал оставаться категоричным, и под его давлением, например, правительство так до сих пор и не разрешило выйти на шельф другим госкомпаниям - "Зарубежнефти" и "Газпром нефти", хотя их аппетиты далеки от аппетитов того же ЛУКОЙЛа. "Роснедра, когда мы обратились к ним за официальным разрешением, нам отказали, хотя у нас есть дочерняя структура, имеющая пятилетний опыт работ на шельфе. Но там подсчитали и решили, что в ней контроля у государства нет, это странная арифметика", - поясняет топ-менеджер "Газпром нефти". Источник, близкий к компании, знает, что такова была позиция Сечина, и подчеркивает, что Роснедра возглавляет его бывший советник Александр Попов.
В итоге Минприроды разработало четыре направления развития шельфа. Согласно им, госкомпании получают первоочередное право на лицензии, но в случае, если они от проектов отказываются, последние могут быть переданы частным игрокам. При этом особый статус будет у "Росгеологии", которая станет продавать данные о недрах компаниям. К такому варианту ведомство шло долго, пытаясь соблюсти интересы всех. Госпрограмма должна была быть готова еще к началу осени, после того, как летом Дмитрий Медведев раскритиковал ее и отправил на доработку, и даже совещание в декабре в итоге отменили. "Слишком много интересов, которые нельзя было не соблюсти. Пытались договориться со всеми, а это невозможно", - объясняет источник в правительстве. При этом все эти полгода параллельно шло обсуждение и другого, более принципиально вопроса - выдачи новых лицензий "Газпрому" и "Роснефти". Они обратились в правительство за ними еще в апреле, и Владимир Путин тогда дал принципиальное добро, рассказывает источник в одной из госкомпаний. Но оформить их передачу не успели, и в итоге решение перешло к правительству Медведева, и уже Дворкович пытался затормозить этот процесс, как мог. За это время Игорь Сечин направил сразу несколько писем Владимиру Путину о том, что Белый дом откладывает решение вопроса. "Сечин писал президенту страны напрямую, игнорируя правительство, хотя это именно его вопрос", - говорит один из собеседников. Также Сечин вместе с Миллером написали три письма президенту страны о том, что госкомпании должны сохранить контроль над шельфом. "Главное в этой ситуации было получить лицензии. После их получения уже неважно, как будет выглядеть госполитика по шельфу: "министерствами шельфа" станут "Газпром" и "Роснефть", они сами будут решать, что им делать с их проектами, - рассуждает высокопоставленный источник в правительстве. - А те 20% ресурсов, что останутся, может, частные компании и получат, но это будут далеко не самые перспективные участки". Единственным аргументом в споре с госкомпаниями оставалось их нежелание поднимать уровень геологоразведки. Но и этот вопрос Игорь Иванович решил в фирменном для себя стиле: передал послание с согласием на требование Минприроды за час до начала совещания. Владимир Путин, как утверждают источники, свое слово сказал еще до этого. Глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов, в отличие от Игоря Сечина, после совещания был мрачен. Новое обсуждение госпрограммы состоится через пару месяцев, говорят собеседники в Минприроды. За это время "Роснефть" и "Газпром" уже получат интересующие их лицензии.
Лоббистских ресурсов ни у правительства, ни у частных компаний не осталось, тем более, из игры теперь выведен крупный игрок -
ТНК-BP, которую покупает "Роснефть". Правда, не исключено, что в какой-то степени ситуация еще изменится. В российском бизнесе есть человек, умеющий обходить интересы госкомпаний. Это Геннадий Тимченко. Например, "Новатэк", где он уже является крупнейшим акционером, в скором времени может получить право на экспорт СПГ, то есть серьезно подвинуть позиции "Газпрома". Один из сотрудников компании рассказывал, что, по некоторым данным, для добычи на ямальских проектах ей может понадобиться доступ к шельфу. "Шансы получить его в ближайшие два-три года у нас есть", - уверен топ-менеджер "Новатэка".
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
