Мнимый шейх
Мохаммед Аль-Файед – несостоявшийся свекор леди Дианы. Обладатель состояния в $2,4 млрд, владелец парижского отеля Ritz и знаменитого лондонского универмага Harrods, кавалер ордена Почетного легиона, приятель сильных мира сего, он почти тридцать лет живет в Англии, питая к этой стране неразделенную любовь. Отсутствие взаимности выражается в том, что Мохаммеду бесповоротно отказано в британском паспорте. Что такого натворил этот человек, что английский истеблишмент не хочет его признавать?
В парижском дворце Bagatelle - бывшей резиденции английского короля Эдуарда VIII, который в 1936 году отказался от престола ради морганатического брака с некой мисс Симпсон, - в 1997 году начались многомиллионные реставрационные работы: дворец готовили для новой морганатической пары - принцессы Дианы и Доди Файеда. Нынешний владелец Bagatelle - Мохаммед Аль-Файед надеялся женить сына на принцессе Диане, поселить новую чету в резиденции, некогда принадлежавшей Виндзорам, и тем самым изящно отомстить ненавистному британскому истеблишменту. Но планы Аль-Файеда рухнули после трагедии в парижском туннеле Альма.
С момента роковой автокатастрофы, унесшей жизни принцессы Дианы и Доди Файеда, прошло больше года, но в западной печати не иссякает поток статей, так или иначе связанных с этой темой. Сенсационные публикации с выполненными из-за угла фотографиями сменились «воспоминаниями и размышлениями». Множество материалов посвящено отцу Доди - Мохаммеду Аль-Файеду. Это действительно очень любопытная фигура. Обладатель состояния в $2,4 млрд, владелец парижского отеля Ritz и знаменитого лондонского универмага Harrods, кавалер ордена Почетного легиона, приятель сильных мира сего, он почти тридцать лет живет в Англии, питая к этой стране неразделенную любовь. Отсутствие взаимности выражается в том, что Мохаммеду бесповоротно отказано в британском паспорте. Человек, обеспечивший работой пять тысяч англичан, не имеет подданства этой страны. А ведь его заслуги перед Великобританией не исчерпываются уже перечисленным. Во время правления Тэтчер Файед убедил своего друга, баснословно богатого султана Брунея, поддержать падающий английский фунт. Благодаря связям Аль-Файеда британские компании получили на Ближнем Востоке возможность «освоить» порядка $10 млрд. Он делал и делает все возможное, чтобы пробиться в британский истеблишмент: его сын окончил Королевский военный колледж, он приобрел особняк на Парк-Лейн в Лондоне и замок Balnagown в горах Шотландии, он спонсирует королевское конное шоу в Виндзоре, масштабы его благотворительной деятельности сравнимы разве что с размахом августейших особ. Может быть, его любовь ко всему английскому объясняется тем, что он родился в Александрии, самом европейском городе Египта, в период, когда страна фактически находилась под протекторатом Великобритании. Но британцы все равно не любят Аль-Файеда. А некоторые даже считают его своим личным врагом. Эта ненависть особенно проявилось в истории с одним крупным приобретением Файеда.
Схватка за Harrods
Универмаг Harrods был открыт в 1849 году. Правда, в то время он был обыкновенной бакалейной лавкой. Сегодня это один из символов Лондона, если не всей Великобритании, «магазин для элиты», где можно приобрести не только модную и очень дорогую одежду, подарки, предметы роскоши, но и заказать театральные билеты, оформить туристическую путевку и даже воспользоваться услугами похоронного бюро. Сюда заходят представители высшего сословия, кинозвезды и оперные дивы. Поэтому неудивительно, что в 1985 году, когда была выставлена на продажу торговая сеть House of Fraser, в которую входил Harrods, борьба за обладание универмагом разгорелась нешуточная. Основными соперниками были братья Мохаммед и Али Аль-Файед, с одной стороны, и компания Lohnro во главе с Тайни Роуландом - с другой. Победили Мохаммед и Али. Роуланд, разгневанный таким исходом, начал травлю братьев Файед на страницах принадлежавшей ему газеты Observer. Один из памфлетов назывался «Герой с дырой» и был направлен непосредственно против Мохаммеда. В статье утверждалось, что Файеды подделали некоторые бумаги, а сама сделка оплачена деньгами, которые добывались сомнительными способами. Эти обвинения послужили поводом для расследования, предпринятого британским министерством торговли и промышленности.
Итоги расследования были опубликованы в 1990 году в форме доклада, в котором говорилось, что Мохаммед Файед действительно подделал один документ - свое свидетельство о рождении. Сделку, конечно, не аннулировали, но этой небольшой лжи хватило для того, чтобы отказать Мохаммеду Аль-Файеду в британском подданстве, несмотря на то что ходатайство было обеспечено солидной поддержкой: чтобы ускорить рассмотрение дела, он подкупил членов парламента от партии тори Тима Смита и Нила Гамильтона. Когда стало очевидно, что деньги потрачены впустую, Файед им отомстил, сообщив прессе о двух коричневых конвертах. Смит признал факт получения взятки. Гамильтон упорствовал, подал иск против газеты Guardian, опубликовавшей признания Файеда, с обвинением в клевете, проиграл дело и впоследствии лишился своего весьма теплого места. Этот скандал впоследствии способствовал падению кабинета Джона Мейджора.
Однако ни в статьях, опубликованных в ходе кампании, развернутой Роуландом, ни в докладе министерства торговли еще не было тех сведений, которые только недавно стали достоянием гласности, когда были рассекречены некоторые материалы ЦРУ и посольства США в Гаити. И это еще одна страница жизни Мохаммеда Аль-Файеда.
Тихий египтянин
Мохаммед Файед родился в 1929 году в семье школьного учителя, окончил Александрийский университет, после чего занялся торговлей, продавая кока-колу и запчасти к швейным машинкам клиентам с весьма скромным достатком. Сам Файед имел куда большие амбиции. Он легко сходился с людьми и заводил полезные знакомства, самым главным из которых была встреча с саудовским миллиардером, торговцем оружием Аднаном Хашогги. Вскоре после этого Файед с Хашогги породнился, женившись на его сестре Самире, и прибавил к своей фамилии аристократическую приставку «аль». Не без протекции Хашогги Файед стал посредником при сделках с нефтью на Ближнем Востоке, а затем организовал агентство по морским перевозкам. Одним из клиентов Файеда был Бозо Дабинович, бизнесмен из Монако, с которым Файед познакомился в Швейцарии. Дабинович пользовался услугами агентства Файеда для транспортировки грузов в Александрию. А еще Дабинович имел бизнес в странах Карибского бассейна. Согласно материалам ЦРУ, он предположительно торговал оружием. Во время одного из очередных визитов Файеда в Женеву Дабинович познакомил Мохаммеда с Франсуа Дювалье.
Сельский доктор Франсуа Дювалье был избран президентом Гаити в 1957 году. На него возлагали надежды как на молодого реформатора, но он, обманув ожидания электората, ввел жесточайшую диктатуру. «Папа Док» хорошо изучил кровавую историю своей страны и понял, что на армию полагаться нельзя - слишком она своенравна. Чтобы не оказаться очередным недолгим обитателем Национального дворца в Порт-о-Пренсе, он в качестве противовеса военным организовал вооруженную милицию Tontons Macoutes. Опричники-макуты, патрулировавшие остров, сеяли страх и ужас среди гаитян. Зарубежные инвесторы и представители местной интеллектуальной элиты бежали. Режим Дювалье оттолкнул от Гаити даже самых терпеливых союзников. Рискуя потерять форпост близ Кубы, президент Кеннеди в 1962 году поклялся уничтожить гаитянский режим. Однако именно в самый разгар макутизма, 12 июня 1964 года, в Гаити прибыл Мохаммед Файед. Его встречали и сопровождали в поездках по стране Клемар-Жозеф Шарль, президент банка Commerciale d'Haiti, финансировавший избирательную кампанию «папы Дока», и лейтенант Вулли Геллар, приставленный к Файеду в качестве личного телохранителя. В местной газете появилась информация: «Сегодня в нашу страну приехал знаменитый кувейтский шейх Мохаммед Файед».
Мнимый шейх вел себя весьма оригинально. Ежедневно посылал в Национальный дворец свежие цветы (говорили, что букеты предназначались дочери Дювалье Марии-Денизе, но это была неправда), очаровав и «папу», и «маму Док». Встречался с Влодзимежем Галицким, торговым атташе польского посольства, считавшегося «агентом Москвы», и с Джорджем де Мореншильдтом, американским шпионом, который тесно общался с Клемаром-Жозефом Шарлем, новым другом Файеда. (Шарль прекрасно понимал, что варварство и антиамериканские тирады «папы Дока» заставляют администрацию Кеннеди думать о замене Дювалье на более подходящего лидера.)
Файеду, утверждавшему, что целью его визита является изучение инвестиционного климата страны с прицелом на вложения в нефтяную промышленность Гаити, шпионские страсти пришлись настолько по душе, что вскоре после первого двухнедельного визита последовал второй, более продолжительный.
Красиво уйти
В ноябре 1962 года Дювалье подписал контракт сроком на десять лет с американским бизнесменом Чарлзом Валентайном, который давал компании Valentine Petroleum & Chemical Corp. монополию над пока не существующей нефтяной промышленностью Гаити: Валентайн обязался построить один нефтеочистительный завод и один нефтехимический.
Однако уже осенью 1964 года Дювалье внезапно разорвал контракт с Валентайном, который был арестован в отеле и в течение трех часов выслан из страны, и подписал аналогичный контракт с Файедом. «Папа Док» даже подсластил сделку, определив срок действия нового договора в пятьдесят лет.
Но Файеда интересовала не столько нефть, сколько торговый порт столицы Гаити. Дело в том, что незадолго до этого Дювалье запретил международную торговлю через все порты острова, кроме Порт-о-Пренса. Таким образом, столичный порт становился лакомым кусочком. 18 сентября 1964 года вышел специальный выпуск Le Moniteur, сообщавший, что все операции с грузами передаются Файеду, который обязался «объединить, укрупнить и модернизировать» портовое оборудование. Будущие капиталовложения оценивались в $5 млн, по тем временам совсем немалые деньги. Согласно договору Файед на тридцать лет получал эксклюзивное право собирать плату за погрузку-разгрузку, пользование доками, предоставление лоцманских катеров. Только эта часть контракта сулила прибыль в несколько сот тысяч долларов в год, но Файед, кроме того, назначался единственным агентом всех судоходных компаний, имеющих бизнес в Гаити. Это должно было приносить ежегодно от $200 тыс. до $250 тыс. А в ноябре 1964 года Файед даже получил гаитянский дипломатический паспорт.
В материалах ЦРУ упоминается еще одна цель пребывания Файеда на Гаити - торговля оружием. Отмечается, что ранее он имел контакты на этот предмет с Рафаэлем Трухильо, покойным доминиканским диктатором, и с Фиделем Кастро. Сам Файед, по данным «одной дружественной западной спецслужбы», фигурирует в качестве «старшего офицера египетской разведки». Однако никаких документальных доказательств этого факта не приводится. Таким образом, это утверждение можно считать голословным. В лучшем случае - красивой догадкой.
Вскоре удача начала отворачиваться от авантюрного предпринимателя. Надежды на нефтяные месторождения не оправдались. Строить за $250 тыс. завод, работающий на привозном сырье, в стране, где потребность в нефтепродуктах не превышала 2000 баррелей в день, было безумной затеей. Влиятельная часть гаитянского делового сообщества - в первую очередь оказавшиеся не у дел корабельные агенты - вынашивала планы отстранения Файеда от кормушки. Скорее всего, они рано или поздно добились бы своего, оказывая мягкое давление на Дювалье, однако Файед сам способствовал ускоренному завершению своей гаитянской карьеры.
«Папа Док» имел обыкновение в случае необходимости брать наличными у тех, кто, по его мнению, не проявлял должной благодарности за оказанные им многочисленные милости. В декабре 1964 года настал черед Файеда. «Папа Док» попросил у него $30 тыс. Файед поступил храбро, но глупо - он отказался платить. Ответ Дювалье оказался на удивление мягок - «папа Док» просто снял с него охрану в лице лейтенанта Геллара.
Однако Файед намек понял. Если не на первом самолете, то уж точно на втором он навсегда покинул Гаити.
Приятным воспоминанием о нескольких месяцах, проведенных на зловещем острове, стали $153 440 (доказанная цифра), переведенных ему за портовые услуги через отделение Royal Bank of Canada в Порт-о-Пренсе. На Гаити, впрочем, называют другие цифры: говорят, что, подобно «папе Доку», Файед предпочитал иметь дело с наличностью и поживился не то одним, не то двумя миллионами. Во всяком случае, сумма называется изрядная.
Поселившись на Парк-Лейн, он обратил свой взор на дождь нефтедолларов, начавший капать на Ближнем Востоке. Потом были Harrods, история с Тайни Роуландом и конечно же трагедия с его сыном Доди и принцессой Дианой.
Неудавшийся брак
Маленького роста человек, который носит сорочки и галстуки кричащих расцветок, любит фамильярные объятия при встрече, изъясняется на экстравагантно-дурном английском, пытается стать своим среди британской элиты, - таков Аль-Файед. Все знают, что он египтянин, а вовсе не саудовский принц. Кстати, ни брат Али, ни сын Эмад (Доди) не присвоили себе аристократическую приставку «аль». Все знают, что он уменьшил свой возраст (теперь он как бы 1934-го, а не 1929 года рождения). Не все знают, как он зарабатывает деньги, но всем известно, что он, не жалея, тратит их на создание собственного имиджа. А часть этого имиджа - дружба с представителями английской аристократии.
Со Спенсерами Файед познакомился в 1979 году, вскоре после приобретения парижского отеля Ritz. Граф Спенсер, отец принцессы Дианы, бывая в Лондоне, любил заходить в Harrods, чтобы выбрать подарки своим внукам. Приобретенный Мохаммедом замок Blanagown был построен в XIV веке одним из предков Спенсеров.
Так что ничего удивительного в знакомстве леди Ди и Доди нет. Мохаммед представил их друг другу еще в 1987 году на стадионе для игры в поло.
Сын Мохаммеда был не слишком удачливым голливудским продюсером. Он сделал несколько фильмов: «Огненные колесницы» (1981), «F/X» (1986), «Алая буква» (1995), причем во время съемок «F/X» он, по словам голливудских острословов, «иногда даже появлялся на съемочной площадке». В этой шутке, однако, большая доля правды. Острили также, что никто не видел, как Доди подписывает чек на сколько-нибудь крупную сумму (этот делал его отец). Никто, кроме его любовницы - модели Келли Фишер. Доди одевался у Версаче, ездил на «Феррари» - короче, был продюсером-дилетантом, но профессиональным плейбоем. Сам Аль-Файед не раз называл Доди - пусть в шутку - «мой никчемный сын». Тем не менее Мохаммед в сыне души не чаял, поэтому всячески способствовал его роману с принцессой Дианой. Именно Аль-Файед пригласил принцессу Уэльскую (уже бывшую в разводе с принцем Чарлзом) отдохнуть с сыновьями на его яхте Jonikal, где Доди с Дианой познакомились поближе. Он сам с помощью своего пресс-секретаря Майкла Коула распространял информацию о романе Доди и Дианы через доверенных журналистов.
Мохаммед очень рассчитывал на брак своего сына с принцессой Дианой. Конечно, он уже добился очень многого в этой жизни, но перспектива стать когда-нибудь приемным дедушкой будущего английского короля сулила Аль-Файеду, среди прочего, вожделенное британское подданство. Однако мечтам Аль-Файеда не суждено было сбыться: дальнейшее развитие событий известно всем - вплоть до рокового конца.
На похоронах леди Дианы Файед появился в черном «Рейнджровере», принадлежавшем его сыну. К тому дню Доди уже обрел вечный покой на кладбище Бруквуд в графстве Суррей. В Вестминстерском аббатстве Мохаммед сидел рядом с членами королевской семьи - только вряд ли такая честь могла в тот момент тешить его самолюбие. Роскошный универмаг Harrods на время траура погрузился во тьму. В память о погибшем сыне и леди Диане Аль-Файед распорядился в течение недели не включать ни одну из 11 тыс. ламп, освещающих универмаг в обычные дни.
Предпринятое Аль-Файедом собственное расследование трагедии пока не дало каких-либо результатов, отличных от официальной версии. Зато он еще сильнее настроил против себя британское общество, заподозрив в причастности к гибели сына британские спецслужбы. Похоже, теперь Аль-Файеду уж точно не удастся получить британское подданство - согласно акту о британском подданстве, принятому в 1981 году, претендовать на британское подданство могут лишь «люди с безупречной репутацией», а сотрудничество с одиозным Дювалье, дача взяток членам парламента и прочие деяния не слишком приветствуются в Соединенном королевстве. Единственным профайедовским бастионом сегодня является Египет. Одна из каирских газет откликнулась на смерть Доди Файеда следующими строками: «Несмотря на трагедию, нам приятно осознавать, что наконец-то хоть один египтянин поднялся на пьедестал в Олимпийских играх страсти». Процитировав этот пафосный пассаж, еженедельник Newsweek снабдил его метким комментарием: «Давайте простим Аль-Файеду его недоумение тем, что британцы смотрят на эти вещи по-другому».
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
