Мобилизация «Конверса»
Получившая широкий резонанс история борьбы за финансовые потоки атомной промышленности, в эпицентре которой оказался Конверсбанк, выходит за рамки обычного корпоративного конфликта. И все же самое громкое за последние несколько лет банковское противостояние – яркий пример того, как внутренний кризис может уничтожить бизнес.
«95% моих активов уходят с работы каждый день в 5 часов вечера», – сказал как-то основатель и руководитель компании SAS Джим Гуднайт. Его фраза стала излюбленным афоризмом российских банкиров. Неудивительно: в финансовом секторе основой успешного бизнеса являются эффективные взаимоотношения акционеров и менеджеров, работающих с клиентами. Созданный еще в советские времена Конверсбанк был призван обслуживать интересы предприятий Минатома и в течение десяти лет своего существования не принимал участия в крупных банковских конфликтах. «Это был очень закрытый банк со своими традициями и правилами игры. Туда старались не пускать людей со стороны. Руководство, клиенты и акционеры банка – все в прошлом советские атомщики – неплохо ладили между собой», – вспоминает один из прежних сотрудников «Конверса».
Бессменным председателем правления банка был бывший «минатомщик» Николай Писемский, а наблюдательный совет возглавлял Виталий Коновалов, первый вице-президент корпорации ТВЭЛ, которая являлась одним из основных акционеров «Конверса».
Размеренная жизнь банка закончилась в 1998 году, когда во главе министерства стал Евгений Адамов, имевший собственное представление о будущем банка. Суть его претензий к «атомным генералам» сводилась к тому, что менеджмент банка неэффективно управляет вверенными ему финансовыми потоками атомной промышленности. Поэтому, по мнению Адамова, «старая гвардия» должна была уступить место новой – более агрессивной и профессиональной команде, знающей, как надо развивать банковский бизнес. На эту роль претендовал МДМ-банк, с председателем совета директоров которого Александром Мамутом Адамова связывали дружеские отношения.
Предполагалось, что пришедшие «эмдээмовцы» во главе с председателем правления и владельцем банка Андреем Мельниченко смогут не только улучшить финансовые показатели банка, но и убедить остальных его акционеров – атомные ГУПы – в необходимости объединения «Конверса» с МДМ.
Обвиненные в профнепригодности атомщики не захотели отдавать свой банк без боя и использовали все доступные ресурсы, чтобы осложнить жизнь «оккупантам». Поначалу, впрочем, фортуна была на стороне МДМ – в 2000 году со своих постов были смещены Писемский и Коновалов. До избрания нового председателя правления «Конверса» эту должность временно занимал первый зам и ближайший сподвижник Писемского Виктор Золотов. В течение нескольких месяцев старая команда, поддерживаемая некоторыми акционерами банка – в частности, ТВЭЛ, где по-прежнему трудился Виталий Коновалов, занималась банальным саботажем работы пришедших «эмдээмовцев». Ни о каком компромиссе и сотрудничестве сторон речи не шло. Назначение осенью 2000 года Мельниченко председателем правления банка не поставило точку в затянувшемся противостоянии.
Конфликт достиг своего апогея весной 2001 года, когда новая команда, поняв, что договориться с «атомной фрондой» не удастся, провела допэмиссию акций «Конверса». Выкупив их, структуры Мельниченко наконец получали контроль над банком. Ответом на это решение стало обращение «обиженных» атомщиков в ЦБ с просьбой не регистрировать допэмиссию. У банка появилось два наблюдательных совета, собирались параллельные собрания акционеров, которые принимали взаимоисключающие решения, соответственно, задействованными в скандале оказались и судебные инстанции. Тем временем в банке происходила полная смена управленческого состава.
Нежелание сторон считаться с интересами друг друга привело к тому, что часть клиентов, недовольных сложившейся вокруг банка обстановкой, стали переходить на обслуживание в другие, менее скандальные кредитные организации, в частности, в ВТБ и Сбербанк. Иными словами, из «Конверса» уходили те самые атомные деньги, из-за которых и развернулась война.
В результате, когда в конце 2002 года Мельниченко все же получил полный контроль над «Конверсом», бизнеса в нем уже почти не осталось. Похоронив идею объединения двух банков, Мельниченко забрал в МДМ часть клиентов «Конверса». И если до начала конфликта «Конверс» входил в тридцатку крупнейших российских кредитных организаций, то к моменту его продажи МДМ собственникам Академхимбанка уже замыкал вторую сотню.
Со сменой владельцев, впрочем, внутренние конфликты в банке не закончились. Юлиан Краснопольский, отвечавший в МДМ за продажу «Конверса», принял предложение нового собственника создать на основе банка холдинг. Вместе с Краснопольским в «Конверс-групп» перешли еще несколько выходцев из МДМ. Однако спустя год между менеджерами и акционерами, в частности, Владимиром Антоновым, разгорелся конфликт. Краснопольский хотел приобретать промышленные активы и не собирался заниматься чисто банковским бизнесом, к тому же требовал больших полномочий и увеличения вознаграждения за свои труды. Компромисса стороны не достигли, и Краснопольский со своей командой покинул банк.
Сейчас Конверсбанк занимает 87-е место по размеру капитала. Справедливости ради отметим, что к массовому исходу клиентов последние изменения не привели.
Несмотря на акционерные войны, предметом которых стал Конверсбанк, его пример – доказательство того, что в бизнесе, в отличие от политики, революционные процессы всегда скорее разрушительны, чем полезны. «Внутрикорпоративная борьба требует огромной энергии и отнимает массу сил, которые продуктивнее было бы использовать в профессиональной деятельности, – комментирует Галина Рогозина, директор по развитию бизнеса хэдхантинговой компании «РосЭксперт». – Поэтому эффективность компании в случае обширного конфликта однозначно страдает».
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
